Странствующие проповедники легко возбуждали толпу. Мы, замечает Й. Хейзинга, привыкшие к газетам (а я добавлю и к телевидению), выучившиеся в школах, едва ли можем себе представить ошеломляющее воздействие звучащего слова на неискушенные, невежественные умы. Современные средства массовой информации делают примерно то же самое, но более скрыто, зато с более долговременным эффектом. В Средние века, слушая проповедника (иногда часами) люди внимали ему, то рыдая, то загораясь воодушевлением. Их можно было подвигнуть на многое, и разом. Столь велика была душевная восприимчивость, впечатлительность. Верили слову истово, и публично, тут же, выражали свои чувства по поводу сказанного. Люди того времени (впрочем, и нашего времени тоже) очень любили трогательные истории, в том числе сказочные: об утраченных коронах и долгих скитаниях, и об обретении счастья после этого.
Но когда один проповедник уходил, другой мог столь же легко повернуть чувства в иную сторону. Люди вообще легковерны, а средневековые люди – в особенности. Поэтому и суеверия оказались в ту эпоху столь широко распространенными и глубоко укорененными. Это касается верований в нечистую силу. Средневековый человек испытывал глубокий страх перед дьявольскими кознями. В XV веке, уже в конце Средневековья, в Европе была прямо-таки эпидемия ведовства, чародейства, которой были захвачены и вельможи и короли. Появилась масса чернокнижников. Повсеместно пытались навести порчу на своих врагов (швыряя фигурки из воска в огонь, протыкая их иглой).
В противовес этому, церковь развернула кампанию “охоты на ведьм”; ведь ведовство отождествлялось с языческой ересью. Вере в колдовство способствовали красочные рассказы самих ведьм и колдунов, о своих действах, полетах на шабаш, которые они сочиняли, или набивая себе цену, или под пытками инквизиции.
Средневекового христианина подстерегала опасность быть обвиненным в ереси, его многое пугало, смущала собственная физическая и душевная неустойчивость. Чувство неуверенности надо было как-то преодолевать. Опору находили в какой-то мере в социальной группе. Но более всего – в вере. Проявления средневековой культуры, то есть обработанности, оформленности, относительной облагороженности жизни, были чрезвычайно пестры и контрастны. Эта культура выглядит и нищей и очень богатой, рафинированно-утонченной и грубо-вульгарной, буйной, опрокидывающей все устоявшиеся формы (разнузданно-карнавальной) и, в то же время, упорядоченной и оформленной в ритуалах, следовании традициям, в новой религии, развившейся в эту эпоху. Для средневековой Европы такой религией стало христианство, конституировавшееся в Средние века, ставшее, по масштабу, мировой религией и бывшее главной духовной компонентой Средневековья.
Список используемой литературы
1. Ле-Гофф Ж. Цивилизация средневекового запада. М.: Прогресс, 2003.
2. Марков Б. В. Философская антропология. СПб., 2002.
3. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М.: Прогресс, 2001.
4. Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 2000.
5. Артамонов С. Д. Литература Средневековья. М., 2003.
6. Бицилли П М. Элементы средневековой культуры. СПб., 2002.
7. Грановский Г. Н. Лекции по истории Средневековья. М., 2002.
8. Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 2003.
9. Донини А. У истоков христианства. М., 1999.