Крещение Византия в Константинополь ознаменовало поворот в религиозной политике, состоявший во впервые заключенном союзе между императорской властью и христианской верой. Первый и важнейший шаг к этому был сделан 1 сентября 313 г., когда соправители Константин и Лициний Августы провозгласили Миланский эдикт, даровавший христианам свободу исповедания веры. В память об этом событии отцы первого вселенского собора постановили начинать церковный год с 1 сентября. Две силы в своем единстве составляют формообразующий принцип византийской культуры – императорская власть и православная вера. Их взаимоотношения строятся на основе принципа «симфонии»: разделенного единства священства и царства, духовной и светской властей при превосходстве церковного канона над гражданским законом. Любовь византийцев к пышной церемониальности проявилась в наименованиях императора и внешних формах осуществления выражения почтения к его сану. Следует отметить, что византиец верен не личности, не особе государя, а его Божественному сану. Вследствие этого в Византии не могла возникнуть, не существовало феномена самозванца, ибо на престоле всегда тот, кто угоден Богу. Император назывался святым, сыном Божиим, владыкою всех христиан; его почитание выражалось в поклонении (наклонению головы до самой земли), в целовании руки, в славословии (многолетиях и хвалебных эпитетах). Вступление на престол сопровождалось церковным обрядом коронования. Чин коронования слагался постепенно. Первый раз церковный обряд коронования был совершен в 5 в., в 14 в. коронационный чин достиг высшей степени развития, церковная сторона приобрела в нем преимущественное значение.
Хотя в титул византийского императора входило наименование «святой», ибо само пребывание на престоле уже есть свидетельство богоизбранничества, почитание императоров как святых в Византии было связано и с их личной праведностью, определялось требованиями библейской традиции, прежде всего чудотворением. Из 116 византийских императоров как святые были прославлены только 14 (среди них Константин Великий, Юстиниан Великий, Феодора, Ирина и др.).
После того как император Константин Великий принял христианскую веру под свое покровительство, был пережит опыт, никогда не повторявшийся впоследствии и властно определивший средневековое сознание вообще и навсегда сформировавший византийское сознание. История признала Константина Великим, а Церковь – Святым и Равноапостольным. Современные историки сравнивают его с Петром Великим и Наполеоном.
Общие сведения о Византийской культуре.
Основу византийской культуры составляет ограниченное соединение римской императорской идеи, православной веры и греко-римского культурного наследия. В Византии не было столь глубокого разрыва между античностью и средневековьем, который был характерен для Запада. Византия вобрала в себя все знания, добытые в Древнем мире, явившись хранительницей античного наследия, творчески преобразовав его христианским духом.
Двуединство Римской империи и Православной Церкви – само себе мир. Римская империя, объединявшая все земли Средиземноморья, и впрямь была в некотором смысле миром.
Вселенская Римская империя (Византия) – земная, государственная рамка для священной истории. Для христианского сознания Византия – тот мир, который стоит под владычеством «князя мира сего», но который должен быть спасен и освящен.
Термин «Византия» возник уже после падения Римской империи примерно в 16 в., в среде итальянских гуманистов, предложивших деление истории на «древнюю», «среднюю» и «новую» и давших средневековью уничижительное в их глазах название – Византия (хотя Византий не средневековый, а античный город, переставший носить античное имя в год основания Константинополя – 324-й). Византийцы в своем самосознании были римляне – ромеи в византийском выговоре.
Во внутренней политической жизни Византии элемент дестабилизации пронизывает всю ее историю. Так, в период с 395 по 1453 гг. из 107 государей только 34 умерли своей смертью, пали на войне или стали жертвами случая, остальные погибли в результате дворцовых интриг и переворотов (Ш. Диль).
Вместе с тем история державы ромеев поражает своей законченной цельностью и внутренней ограниченностью, в основе которой верность византийцев высшему духовному православному идеалу.
Философия.
Важнейший признак византизма состоит в церковно-религиозном характере византийского просвещения, науки, искусства. Богословие было центральным предметом литературной деятельности. Богословские споры сотрясали империю, ибо это были споры об основаниях культуры и отражали потребность греческого мышления выразить христианскую истину языком философии. Центральный момент в развитии богословия 4 – 7 вв. – утверждение учения о троице и богочеловечности Христа (то и другое отсутствовало в Библии и было освящено церковью после упорной борьбы с арианством[1], монофизитством[2], несторианством[3] и монофелитством[4]). Признавая сущностное различие между «земным» и «небесным», христианство допускало возможность сверхъестественного (благодаря помощи богочеловека) преодоления этого раскола. В сфере космологии постепенно утверждалось библейское представление о творении. Антропология исходила из представления о человеке как центре мироздания и трактовала его как микрокосм, как миниатюрное отражение Вселенной. В этике центральное место занимала проблема спасения. Расходясь с западным богословием, византийская философия, особенно мистика, испытавшая сильное влияние неоплатонизма, исходила из возможности не столько корпоративного, сколько индивидуального спасения. В отличие от западных богословов, византийские философы, продолжая традиции александрийской школы, признавали важность античного культурного наследия.
Завершение становления византийского богословия совпадает с упадком городов в 7 в. Перед византийской философской мыслью встает задача не творческого развития христианского учения, а сохранение культурных ценностей в условиях напряженной политической и экономической ситуации.
Михаил Пселл положил начало новому отношению к античному наследию как к целостному явлению, а не как к сумме сведений. Его последователи (Иоанн Итал, Сотирих), опираясь на формальную логику, поставили под сомнение ряд богословских доктрин. Возрастает интерес к прикладным знаниям, особенно медицинским.
Противостояние эллинской философии и церковного опыта обратилось в плодотворный синтез, творцами которого стали греческие отцы церкви со 2 по 15 вв.: Игнатий Антиохийский, Ириней Лионский, Афанасий Александрийский, великие капподокийцы (Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, Фотий Великий). Вершина в развитии греческого богословия приходится на 14 в. и связана с именем Григория Паламы, Нила Константинопольского, Николая Кавасилы. В Восточном Предании богословие и мистика отнюдь не противопоставляются, а поддерживают и дополняют друг друга. Первое невозможно без второй. «Мистический опыт есть личностное проявление общей веры. Богословие есть общее выражение того, что может быть опытно познано каждым».[5]
Византийская философия оказала большое влияние на средневековую схоластику, итальянское Возрождение и на философскую мысль в славянских странах Грузии, Армении.
Историческая наука.
Большое распространение получили и исторические сочинения: история и хронография были очень популярны.
В византийской исторической науке 4-сер. 7 вв. были еще сильны античные традиции, господствовало языческое мировоззрение. Вместе с тем уже в 4 в. создается новое направление в историографии, представленное Евсевием Кесарийским, который рассматривал историю человечества не как результат совокупных человеческих усилий, а как теологический процесс. В конце 6-10 вв. основной жанр исторических сочинений – всемирно-историческая хроника, предметом которой являлась глобальная история человечества, подаваемая с откровенной дидактичностью. В середине 11-12 вв. историческая наука переживала подъем, стали преобладать исторические сочинения, написанные современниками событий, повествующие о коротком периоде времени; изложение стало эмоционально окрашенным, публицистичным. В их сочинениях уже нет теологического объяснения событий: бог не выступает как непосредственный двигатель истории, историю творят человеческие страсти. С 13 в. историческая наука переживала упадок, ее главным сюжетом стали богословские дискуссии. Последний подъем византийской историографии приходится на конец истории Византии, когда трагическое восприятие действительности породило «релятивистский» подход к пониманию исторического процесса, движущая сила которого усматривалась не в направляющей воле божьей, а в «тихе» - судьбе или случае.
Литература.
Литература Византии опиралась на тысячелетние традиции древнегреческой литературы, на всем протяжении истории Византии сохранявшей значение образца. Вместе с тем уже ранневизантийской литературе присущи новые художественные принципы, тематика и жанры, выработанные частично под влиянием раннехристианских и восточных традиций. Это новое отвечало общим принципам византийского мировоззрения и выражалось в ощущении автором собственной ничтожности и личной ответственности перед богом, в оценочном восприятии действительности; в центре внимания уже не мученик и борец, а аскет-праведник; метафора уступает место символу, логической связи – ассоциациям, стереотипам, упрощенной лексике.