Социокультурные, антропологические, социально-психологические аспекты рекламной деятельности, разнообразные формы ее воздействия на массовое сознание, мораль и вкусы публики – все это требует самого пристального внимания и серьезных научных исследований.
Отечественные исследователи социокультурных аспектов рекламы исходят из предпосылки о том, что диапазон воздействия рекламы любого вида чрезвычайно широк. Реклама никогда не говорит впрямую: «Купи эту вещь». Осуществляя подмену терминов, реклама увещевает: «Подари себе хорошее настроение, купи себе здоровье, приобрети уверенность в себе, повысь свою сексуальную привлекательность». Иначе говоря, как остроумно замечают исследователи, реклама предлагает купить как раз то, что по народной мудрости «за деньги не купишь». Реклама осуществляет перенос социального, морального, психологического статуса человека на определенный предмет. Вот мы и покупаем не одежду, акции, напитки, продукты, автомобили, а свой имидж в семье, на работе, в глазах других. И все, что связано с покупкой, – время и место, где она совершилась, – остается в сознании празднично маркированным [3; 208].
Исследователь российской рекламы А. Левинсон также отмечает, что привнесение праздника в человеческую жизнь – это одно из социально-культурных назначений рекламы. Эффективность «современной рекламы во многом основывается на целенаправленном использовании инструментария социальной мифологии и риторики. Открытием науки прошлого века стал факт существования мифологии не только в архаических, но и в самых современных культурах. Оказывается, что способ представления жизни в массовом сознании людей любой эпохи сохраняет многие черты мифологического. Вечной проблемой человека является то, что, с одной стороны, он хочет иметь достоверную информацию о мире, а с другой – стремится внушить себе и другим убеждение в том, что происходящее на самом деле полностью соответствует его представлениям и ожиданиям. Если в архаические эпохи мифологическое сознание складывалось стихийно, то в современной цивилизации оно специально организуется и удерживается властными структурами, использующими для выполнения своих задач средства и технологии массовой коммуникации, семиотические системы и, наконец, сам язык, являющийся естественным средством общения (как вербальный язык, так и визуальный, т.е. изображение). Мифологическое сознание как в прошлом, так и в настоящем моделирует важнейшие и наиболее широкие проблемы бытия человека и народа такие, как рождение, смерть, смысл жизни, смысл истории, генезис морали и других фундаментальных ценностей. Иным названием мифологии является идеология, которую можно определить как общественное ценностное сознание, основанное на иррациональных мотивах. Вера в ценности, идеалы, нормы распространяется по каналам СМИ и оседает в сознании каждого члена общества, делая его похожим на всех других. Механизмы работы рекламы действуют в том же направлении: через мир и миф вещей они «окунают» человека в море устоявшихся ценностей и интегрируют его в общество 3 этом смысле графический дизайн можно назвать дизайном мифологии или мифодизайном[5].
Мода. О моде говорить философски как-то не принято. Это явление социальное, массово-культурное, основанное на дуализме психологических потребностей к подражанию и индивидуализации, что уж тут задумываться о метафизических основаниях… С другой стороны, мода привлекательна именно своей неуловимостью. Человеку свойственно искать свою принадлежность – культурную, социальную, религиозную, профессиональную… – в бескрайнем океане социокультурных «маркировок», позволяющих ответить на вопрос «кто я сейчас?». Человек умножает и воспроизводит знания и умения путем традиции, и это заставляет его искать в традиции опору своего существования. Привычка, следование образцу, подражание как основа и начало самоопределения лежат в основе ритуальности культуры, механизмов ее воспроизводства и развития. Традиции в культуре наделяются эмоциональной ценностью, они именуются, отождествляются с носителями этих традиций и поэтому могут отвергаться, деформироваться [3; 210]. История развития моды демонстрирует нам взаимодействие верности традиции и стремления к переменам, свойственных человеческому духу. Как явление культуры мода ритуальна, поскольку она способствует постоянству культурной традиции: в любой культуре на каждом этапе ее развития мола есть. Мода информативна как внутри своей культуры, так и в исторической перспективе. Внутри культуры мода характеризует динамику времени, особенность состояния экономики и духа времени. В исторической перспективе мода позволяет глубоко судить об изучаемой культуре, ее ценностях, уровне социального и экономического развития, сословных отношениях и направлении развития.
Кроме информации о самой культуре, мода, бесспорно, передает сообщение о социальной принадлежности, финансовом благосостоянии, воспитании, вкусе и положении человека, следующего ей. Мода маркирует принадлежность к равным по положению, изначально она доступна меньшинству и лишь со временем становится общепринятой. В этом ее парадоксальный характер: завоевав победу, она перестает быть модой.
Кроме того, как культурный ритуал, мода имеет функцию направленного поведения: она определяет рамки дозволенного и желаемого. Необходимо носить предписанный костюм с приличием и достоинством, мода, таким образом, оказывается символом статуса, она влечет за собой определенную манеру держаться, осанку, формы общения. Социальные установки могут быть приняты как собственные через модную вещь, которая обладает ценностью[5].
Мода становится средством достижения социального признания, составной частью образа Я, мотивацией в конструировании собственной идентичности.
Сущность моды сверхиндивидуальна – и свидетельством тому то, что мода стала профессией, где имя дифференцировалось от личности, как дифференцируется занимаемая должность, от лица, которое его занимает. Но о моде нельзя судить лишь как о социальном или психологическом явлении. Представляется неверным утверждение Г. Зиммеля, что «мода является просто результатом социальных или формально психологических потребностей». Вне всякого сомнения, формы моды, их циклическая смена обусловлены объективным развитием культуры[6].
3. Массовая культура и проблемы воспитания в современном обществе
К массовой культуре традиционно относят такие обширные области, как кино, телевидение, радио, массовая печать, популярная музыка, феномены из области моды и образа жизни, более того весь разнообразный комплекс условий, в которых живет современный человек. Если в рамках одного понятия умещаются столь различные явления, трудно избежать субъективизма в их оценке.
Чтобы лучше понять феномен массовой культуры, необходимо избежать некоторых стереотипов, связанных с его восприятием:
1. Склонность противопоставлять продукты «массовой культуры» и творения «художественной культуры», будто бы вытесняемой и упраздняемой. К художественной культуре относят давно сложившиеся, традиционные виды искусства (литература, живопись, скульптура, зодчество), а к массовой-то, что связано с использованием технических средств (кино, радио, ТВ, звукозапись, фотография и т.д.). Конечно, существует качественное различие между произведениями, рассчитанными на узкий круг адресатов, и произведениями, которые создаются для самой широкой аудитории. Но сведение этого различия к категорическому противопоставлению «массовая – художественная» является неточным и упрощенным, вводящим в заблуждение.
2. Есть и еще один источник заблуждений. Это – представление о коммерциализации массовой культуры (продукты ее выступают в качестве товара) как ее непременном, обязательном свойстве. Но искусство издавна служило предметом торговли и в большей своей части создавалось на заказ. Не всегда, например, поэты творили, повинуясь вдохновению. Любовный сонет или стихотворение на случай в ХУШ-Х1Х вв. можно было заказать в точности так же, как и сегодня. Поэтому не стоит идеализировать старое искусство как якобы совершенно бескорыстное и некоммерческое.
3. Критики массовой культуры видят в ней орудие превращения современного общества в общество автоматов, мыслящих и реагирующих единообразно. В свою очередь защитники (а их немало) утверждают, что эта культура, несмотря на свое несомненно унифицирующее воздействие (и даже благодаря ему), позволяет нам легче пережить потрясения, тревоги и неудобства нашего времени, помогает человеку примириться с самим собой, насколько это вообще возможно в современном обществе. Этот вопрос является ключевым в наших рассуждениях о массовой культуре и ее влиянии на человека. Упрек в унификации звучит в тысячах вариантах – от научных до сугубо эмоциональных. Справедливости ради стоит заметить, что возмущение вызывает не стандартизация производства продуктов культуры, а унификация поведения, т.е. послушное следование многих людей единому образцу. Внедряется же этот образец средствами массовой коммуникации [4; 156].
Массовая культура – это не просто упрощение, это создание определенных стереотипов восприятия и поведения, сведение всего многообразия художественного и эстетического опыта к обыденному, тривиальному. Унификация поведения ведет к искажению природы человека, втискивая ее в жесткие, навязанные извне формы, к ущербу для неповторимой человеческой индивидуальности. Поэтому тревога, которую вызывает унифицирующее воздействие массовой культуры, вполне правомерна. Почему в настоящее время вышли на первое место по популярности телесериалы, так называемые «мыльные оперы»? Они общедоступны, рассчитаны на громадную аудиторию, на массовый, средний уровень восприятия, интересов, умственный уровень подростка. Популярность таких сериалов – показатель перемен, произошедших в сфере культуры. Исчезает понятие «культурная публика». Фильм адресуется каждому или большинству, а большинство в любом обществе составляют отнюдь не зрители с развитым вкусом и культурными запросами. На экране перед усталым, обремененным дневными заботами зрителем (чаще зрительницей) разворачивается бесконечное полотно красивой жизни: красивы небедствующие герои, прекрасна окружающая их природа. Тем более, что в этом сказочном мире все «как в жизни», а потому и понятно3. Как же не смотреть, бросив все? Сюжет прост и ясен, добро торжествует, зло наказано, границы добра и зла определены четко, разбираться не требуется. А если кому-то не подходит уровень детской песочницы, можете не смотреть! А что смотреть? Выбор не так уж велик. В будничный день на 16 каналах ТВ демонстрируется около 50 сериалов! Опасение вызывает не слащавость и банальность некоторых сериалов, а то, что живая, многообразная действительность упрощается в сознании человека (особенно ребенка) до упаковки в прозрачной пленке и с розовым бантиком, навязывается будущий стандартный образ жизни, устанавливается иерархия ценностей. В подобных «сказках» мир дан синтетический, упрощенный, «герои» «изготовлены» на стереотипах, рассчитаны на быстрорастворимый уровень потребления. Именно такие «сказки» вплетаются в ткань массовой культуры, убаюкивая не только разум, но и чувства. Но если не развиты чувства, если разум дремлет, что породит его «постоянный сон»4? Первые плоды уже есть: отученность от размышления, замкнутость на себе, дефицит чтения, низкий уровень грамотности подростков и бедный словарный запас [2; 128].