Летописные источники и предания о «начале» Москвы связывают град на Боровицком холме с именем владетельного боярина Кучки, убитого Юрием Долгоруким. В середине XIII в. Юрий Долгорукий развернул большую градостроительную деятельность в своем уделе. Согласно летописным известиям, в 1156 г. он заложил новую крепость Москвы, которая была важным опорным пунктом на западных рубежах Ростово-Суздальского княжества.
Крепостная стена Юрия Долгорукого прошла в целом по границам старых укреплений, но при этом слила воедино обе части прежнего поселения. Образовавшаяся грушевидная в плане форма города соответствовала конфигурации рельефа местности. С юга и северо-запада границы крепости определялись бровками рек Москвы и Неглинной, а с восточной приступной стены – линией оврагов, спускавшихся с Боровицкого холма в сторону Москвы-реки с одной стороны и Неглинной – с другой. Начала обоих оврагов еще в докняжеский период соединила промоина, искусственно углубленная и превращенная в ров перед городскими укреплениями на приступе.
На территории крепости Юрия Долгорукого найдены, в частности, целый ряд фрагментов деревянных мостовых из круглых бревен диаметром 20-25 см, реже из плах, уложенных по лагам (поперечным перекрытиям), что в совокупности с историко-топографическими сведениями более позднего времени позволяет говорить о наличии в Москве XII-XIII вв. достаточно развитой сети улиц, отвечавшей изломам рельефа и особенностям плотной, т.н. «кучевой» застройки. Основной узел городских улиц, очевидно, уже в то время сложился в районе нынешней Соборной площади, где археологическими разведками установлено наличие мощно гумированного грунта с остатками деревянных строений. Выходя через городские ворота, дороги направлялись в окрестные села и другие города, с которыми Москва была издавна связана. Есть основания полагать, что в Москве пересекались две крупные древние дороги: из Новгорода в Рязань и из Смоленска – в Ростов и Суздаль. Наряду с этим Москва занимала достаточно выгодное положение на речных путях с запада на восток.
Возвышение Владимира во 2-й пол. XII – начале XIII вв. на Москве сказалось мало: она по прежнему оставалась окраиной крепостью Владимиро-Суздальского княжества. Обосабливаться Москва начала уже после смерти Всеволода Большое гнездо и ко времени татаро-монгольского нашествия была уже достаточно развитым городком, о чем свидетельствует летопись, описывающая ее разорение в 1238 г., когда были сожжены и «села», и «церкви», и «монастыри все».
Восстановление Москвы после этого разорения велось при князе Михаиле Хоробрите (по преданию он заложил деревянную церковь в честь своего святого покровителя Михаила Архангела на месте нынешнего Архангельского собора). Но истинное процесс неуклонного возвышения Москвы начинается в 1272 г., когда город получает в удел князь Даниил Александрович – основатель династии московских князей. Первоначально в удел входили только Перемышль и Радонеж. Около 1300 г. Даниил присоединяет Коломну, а годом позже получает в наследство Переяславль-Залесский.
Хотя при Данииле Александровиче Московский Кремль не расширялся, значительно увеличились посад, окрестные слободы и села. Все больше развиваются Подол и так называемый Великий посад (будущий Китай-город). В 1296 г. появляется Богоявленский собор на Великом посаде. Вполне вероятно, что именно ко времени Даниила относится возведение первого каменного храма в центре Кремля – на месте старой деревянной церкви на кладбище (исследователи определяют его как храм Дмитрия).
В XVI в. развернулась борьба Москвы с сильнейшими княжествами Северо-Восточной Руси – Тверью, Рязанью и Нижним Новгородом. Новый значительный этап в развитии Москвы этого времени был связан с именем Ивана Даниловича Калиты (1325-1340), которому удалось оттеснить Тверь и укрепить право московских князей на титул великих князей «всея Руси». При Калите в Москве стали скапливаться немалые богатства, что позволило развернуть значительные по тем временам строительные работы. В 1339-1340 гг. Иван Калита построил новые дубовые стены города и, вероятно, расширил его территорию с напольной стороны если не до Фроловских (Спасских) ворот ныне существующего Кремля, то во всяком случае до Чудова монастыря включительно, так как по летописи известно, что в 1365 г. был заложен храм этого монастыря «внутрь града».
Особое значение для Москвы имело время княжения внука Ивана Калиты Дмитрия Донского, утвердившего ведущую роль Москвы в деле собирания земель русских и закрепившего за династией московских князей наследственные права на Владимир. При Дмитрии Донском Московский Кремль получил белокаменные стены, что уровняло его с детинцем Владимира и выделило из числа остальных залесских городов, имевших деревоземляные укрепления (хотя в то время делались попытки сооружения каменных кремлей и в некоторых других городах). В описываемый период панораму Кремля дополнил каменный собор митрополичьего монастыря Чуда Михаила Архангела, основанного в 1365 г. митрополитом Алексием на месте Ханского двора к северо-востоку от Успенского собора и резиденции владыки.
Рост кремля сопровождался расширением окружавших посадов. Великий посад занял уже почти всю площадь будущего Китай-города. Здесь сосредоточились крупные, нередко достигавшие 2000 м2 укрепленные дворы феодальной знати и богатого купечества. Ремесленники жили преимущественно на дворах знати, но по мере производственной специализации стали переселяться в особые слободы. Так, судя по археологическим материалам, в XIV в. расширилось гончарное производство на Глинище (в зоне Ипатьевского и Спасоглинищевского переулков); изготовление кирпича, а также кузнечное дело получило развитие на территории Зарядья. Тогда же, в XIV в., возникло поселение гончаров в Заяузье на Таганской горе. После 1367 г. часть княжеских ремесленников-пушкарей образовали слободу к северу от Великого посада (где при Иване III был выстроен Пушечный двор). В 1394 г. в связи с ожидавшимся нашествием Тимура было предпринято строительство укрепления Великого посада от Кучкого поля до Москвы-реки в виде рва в рост человека, небольшого вала и, очевидно, деревянного тына по его гребню. В то время осуществить полностью данную линию укреплений не удалось, однако предполагается, что уже в начале XV в. Великий посад имел защитные сооружения, проходившие по трассе Кривого переулка.
Вторая половина XIV в. была временем особо активного монастырского строительства. Монастыри возникали как в самом центре города, так и на посадах. Но большинство из них строилось на свободной территории за чертой города. В конце XIV и XV вв. загородные монастыри окружили Москву со всех сторон, некоторые из них стали играть роль «сторожей» на подступах к городу.
К концу XIV в. в основном сложилась разветвленная сеть улиц и дорог Москвы, ее Кремля, Великого Посада, Занеглименья, а отчасти и начавшего осваиваться Замоскворечья, хотя оно не входило в черту города. Главные улицы города начинались в самом центре Кремля, возле великокняжеского дворца и Соборной площади, откуда через крепостные ворота они выходили на посады. Только одна улица Кремля не была непосредственно связана с соборным комплексом и как бы принадлежала к другой, хронологически более ранней системе – это древняя Великая улица, шедшая у подножия Боровицкого холма вдоль берега Москвы-реки. Проходя через Тимофеевские ворота, она объединяла часть подола, вошедшую в состав Кремля, и Зарядье – наиболее оживленный прибрежный район, связанный с причалами и большим торгом, который вытянулся, как и в других древнерусских городах, вдоль приступной Кремлевской стены.
Таким образом, структура Москвы в композиционно-планировочном отношении была весьма дробной. Однако следует иметь в виду, что в тот период Москва, несмотря на все многообразие и богатство своей планировки и застройки, еще не достигла величия Владимира и тем более Киева. Добившись политического и экономического превосходства на другими городами Северо-Восточной Руси, она тем не менее по своему архитектурному и градостроительному масштабу вплоть до конца XV в. выглядела как удельный город – вотчинная резиденция великого князя, престол которого (так же как и кафедра митрополита) официально по-прежнему находился во Владимире.
3. Развитие планировочной структуры в XVI-XVII вв.
О планировочной структуре этого времени можно судить со значительно большей достоверностью, чем о планах городов предшествующих столетий, поскольку известны многие данные для их реконструкции. Главными опорными документами здесь выступают геодезически точные планы XVIII в., снятые до перепланировки городов и в основе своей зафиксировавшие их структуру этого периода.
Важным источником служат также сохранившиеся в натуре фрагменты древних городских структур. Наличие их нетрудно установить либо по аномалиям в городской застройке (несоответствие расположения старых зданий позднейшей регулярной уличной сети), либо путем сопоставления современных планов с доперепланировочными XVIII в.
Еще одна группа источников – прямые исторические свидетельства XVI- XVII вв.: летописные данные, актовый материал, документы строительного характера (сметы, строительные и переписные книги, росписные списки и т.д.). Более того, имеются чертежи XVIII в., в той или иной мере достоверно отображающие планировочную структуру городов. Прежде всего это известные аксонометрические планы Москвы, Владимира, Смоленска, Киева, Пскова и др. К ним следует присоединить иконографический материал по Новгороду, Пскову, Каргополю и другим городам. Раскрытию некоторых элементов планировки помогают и рисунки XVI-XVII вв., особенно иностранных авторов (С.Герберштейн, А.Олеарий, Я.Пальмквист и др.), запечатлевшие облик Москвы, Новгорода, Пскова, Торжка и других городов.