С колониального освоения африканского побережья были начаты в свое время поиски путей в Индию. Стоянки-форпосты, которые сооружались вдоль этого долгого пути на африканской земле, со временем становились опорными пунктами самостоятельного значения, т. е. исходными точками для развития колониальной торговли, особенно работорговли в Тропической Африке.
Однако, в XIX в. картина стала быстро меняться. Торговый колониализм трансформировался в промышленный; на смену работорговцам пришли заинтересованные в сбыте фабричных товаров и эксплуатации богатых природных ресурсов Африки европейские капиталисты. XIX век в истории Африки - время острого соперничества держав, особенно Англии и Франции, в попытках обогнать друг друга и захватить как можно больше.
Далеко не всегда захваты такого рода были экономически обоснованными с точки зрения того самого капитализма, интересы которого диктовали приобретение новых колоний и рынков сбыта.
В конечном счете речь шла именно о том, чтобы, не вдаваясь в мелочные расчеты, приобрести как можно больше чужой земли. Считалось само собой разумеющимся, что рано или поздно эти приобретения окупятся с лихвой, что впоследствии и произошло, не говоря уже о том, что успех или хотя бы соучастие в этой гонке было делом престижа для европейских стран. Вообще же на долю других - Германии, Италии, Бельгии, Португалии, Испании - досталось не слишком много.
Открытие алмазных россыпей вызвало в стране алмазную лихорадку, способствовало притоку старателей со всего мира и быстрому экономическому развитию юга Африки.
Вторым столь же мощным толчком для развития послужило открытие золота, где быстро вырос центр золотоискателей Йоханнесбург. Южная Африка быстро становилась одним из промышленных центров мира. Строились города, железные дороги, возникали многочисленные предприятия, развивалась сфера обслуживания. Резко возрастала численность рабочих как из числа приезжих европейцев, так из среды законтрактованных африканцев, создавались мощные капиталистические компании. Плантационное хозяйство было связано с выращиванием сахарного тростника, кофе, развивались горнодобывающие промыслы (алмазы, марганцевая и железная руда).
Колонизация Южной Африки и создание Южно-Африканского Союза как многорассового государства с политическо-правовым и социально-экономическим превосходством европейского населения - явление уникальное не только в Африке, но и вообще в мире.
Есть и совершенно неудачные примеры колонизации, как, например, в большинстве стран Африки, когда старые социокультурные институты были разрушены, а построение новых потерпело фиаско.
Насильственные меры, как в странах Африки и, отчасти, в нашей стране, обычно отражается пагубными последствиями.
Колониализм обычно объясняют нехваткой жизненного пространства или жизненных ресурсов. Обычно колонизация одной культурой другой сопровождается эксплуатацией ресурсов колонизированной культуры. Этот процесс очень хорошо виден сегодня на примере транснациональных корпораций, головные офисы которых размещаются в развитых странах, а производства — в тех странах, где можно обеспечить дешевое сырье и рабочую силу. Но взятые ресурсы можно восполнить, а возможно — и нет. В первом случае имеет место взаимообмен, аккультурация, а во втором — безудержная эксплуатация колонизированной культуры, которая может вызвать ее разрушение.
О колонизации можно вести речь тогда, когда представители чужой культуры, прибыв в страну, активно навязывают населению свои собственные ценности, нормы и модели поведения. В таком случае под колонизацией следует понимать самый широкий спектр явлений, включая внедрение транснациональной корпорацией в какую-либо иную страну чуждые ей технологии.
Думается, что исторические примеры все скажут лучше теоретических рассуждений. Если вспомнить ситуацию в той же Африке, то после ухода оттуда европейцев, начался процесс деградации общества и откат к первобытнообщинным отношениям.
Для всех стран Южной и Юго-Восточной Азии было характерно ожесточенное сопротивление традиционной культуры колониализму, завершившейся в итоге деколонизацией и достижением политической независимости. Конечно, это случайно. Географическая близость и природно-климатическое сходство стран, и наличие в них тех продуктов и ресурсов, в которых остро нуждались колонизаторы, во многом объясняют причины, по которым они оказались первым страстно желанным объектом вторжения колониального капитала.
Цивилизационный фундамент стран, формировавшийся веками и тысячелетиями, господство сложившегося образа жизни, привычных стереотипов поведения, устойчивых систем нравственных ценностей, генеральных мировоззренческих принципов и установок.
Цивилизационный фундамент любого общества опирается, как правило, на религию, являющуюся его главной и определяющей основой, которая стала испытывать нажим на нее со стороны внешних сил. Именно с такого рода ситуацией мы имеем дело в период колониализма. Фундамент стран был заложен в древности и связан с ведической культурой древней Индии. Речь идет об индуизме и буддизме.
Традиционный фундамент этих религий, обладая невиданным запасом внутренней прочности на индивидуальном и локальном (община, каста) уровня, вместе с тем не был связан с проблемой укрепления политической власти и государства как такового. Интегрирующая функция ограничивалась социально-религиозными и социально-культурными ее аспектами, тогда как в сфере социально-политической она не действовала. Отсюда невиданный в других обществах политический вакуум, с легкостью заполнявшийся то одними, то другими, чаще всего внешними политическими силами. Отсюда же и отсутствие традиции организованного социального протеста либо энергичного социально-политического сопротивления внешним силам.
Но при всем том традиции этих стран всегда сохраняли и внушительно демонстрировали свою внутреннюю силу, величественное достоинство, издревле существующей и практически неколебимой гигантской системы, с чем не могли не считаться внешние силы, вынужденные приостанавливаться в своих стремлениях к насильственной трансформации общества.
Наиболее продуктивным представляется сценарий, по котором пошло большинство культур Азиатско-Тихоокеанского блока и Средней Азии. Эти культуры приняли достижения западной науки и техники, оставив при этом нетронутой систему социокультурной регуляции. Не только Япония, но еще и Сингапур, Тайвань, Саудовская Аравия и в меньшей степени Иран превратились в современные общества, не становясь западными. И надо сказать, в своих успехах во многом превзошли даже запад. Невиданные темпы экономического роста и роста политической и военной мощи Китая, на фоне стагнирующего Запада, выглядят впечатляюще.
Наиболее «европеизированной» в этом плане можно считать Японскую культуру. Япония на протяжении всего своего существования подвергалась влиянию иных культур Европы, впитывая лучшие их достижения и сохраняя национальный дух.
Менее открытой для иноземных влияния оказалась китайская культура. Китайцам следовало бы составить хронологический перечень последовательно неудававшихся энергичных попыток Запада обратить их в христианство.
Колонизация — всегда насилие одной культуры над другой, но колонизировать можно двумя путями: путем конквистадоров, физически уничтожая колонизируемое население, или загоняя его в резервации; или путем, которыми пошли русские колонизаторы в Сибири — оставляя местное население с его обычаями нетронутым.
Процесс аккультурации (взаимообмена), который затрагивался выше, заслуживает особого внимания. Аккультурация — процесс прямого и длительного контакта одной группы индивидов с другой, который изменяет культурные парадигмы обеих групп. Контакт нарушает единство каждой из контактирующих групп и устанавливается равновесие на новом уровне. И здесь, опять же, имеет смысл подчеркнуть, насколько адекватным является взаимообмен. Думается, если мощная европейская культура соприкоснется с аборигенской культурой какого-нибудь тропического племени, то не трудно догадаться, какая культура повлияет на другую в большей степени.
Но, все-таки, основная ценность и самобытность каждой из культур должны сохраняться. В этом ряду не последнюю роль играют такие явления как фундаментализм и традиционализм.
В основании явления фундаментализма лежит стремление строить жизнь на основах фундаментальных основ культуры. Так как фундаментальные основы культуры закладывались в прошлом, то фундаментализм можно рассматривать как попытку возвращения к своим корням в буквальном смысле слова. Традиционализм — более мягкое в этом смысле явление.
Фундаментализм может выражаться в насильственном закрытии и недопущении чужеродного влияния в свою культуру.
Такие системы могут обновляться, не создавая при этом впечатления, будто их социальные институты коренным образом меняются. Нововведение, скорее, призвано служить «незапамятной древности».
Историческая практика свидетельствует, что ряд государств представляют собой достаточно развитые культуры, не утратившие свою специфику, а ряд государств, особенно исламских имеют более закрытый характер. Внутренняя трансформация значительно облегчается автономией при полной взаимосвязи социальных, культурных и политических институтов смена одной культурной идентичности на другую, идет коренная ломка всей культуры в целом. Автономия ряда институтов социокультурной регуляции, позволяет изменениям затрагивать только поверхностные слои культуры, оставляя нетронутой ее сакральные пласты. По этой причине более инструментальные японское и китайское общества раньше и легче пошли по пути модернизации, чем исламское.