Культурные и религиозные традиции кельтов и славян (стр. 2 из 3)

В земле редарей, по описанию Титмара, находился город, называющийся Ридигост, имеющий треугольную форму и снабженный тремя воротами. Двое из этих ворот служили для пропуска всех желающих. У третьих, восточных ворот, обращенных к морю, находилось искусно построенное из дерева святилище, покоившееся, вместо фундамента, на рогах зверей.

Но самое подробное описание славянского храма, расположенного в священном городе Аркона, сделал Саксон Грамматик, позволившее специалистам реконструировать его. "Посреди города лежит открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм прекрасной работы, но почитаемый не столько за великолепие зодчества, сколько по величию бога, коему здесь воздвигнут кумир. Вся внешняя сторона здания блистала искусно сделанными барельефами различных фигур, но безобразно и грубо раскрашенными. Только один вход был во внутренность храма, окруженного двойною оградою: внешняя ограда состояла из толстой стены с красною кровлею: внутренняя - из четырех крепких колонн, которые, не соединяясь твердою стеною, увешаны были коврами, достигавшими до земли, и примыкали к внешней ограде лишь немногими арками и кровлею".

До недавнего времени считалось, что подобные храмы существовали только у западных славян, однако раскопки в Старой Ладоге показали, что аналогичные храмы строились и на севере Древней Руси. Кстати, во многих исландских сагах, посвященных святому Олафу, норвежскому королю, чья молодость прошла при дворе князя Владимира в Ладоге и Новгороде, говорится о посещении Владимиром языческого храма.

Западные славяне хранили связь со Старой Ладогой. Поселения же на острове Рюгене, где стоял описанный выше знаменитый храм Святовита "... в первой половине и середине IX в. поддерживал прямые сношения с областью Ладоги". Видимо, здесь играла роль память прародины ильменских славян. По одной из версий легендарный Рюрик пришел именно из этих западнославянских земель, где, кстати, существовал в Средние века город Рерик. Вообще в языческой славянской мифологии Рерик - это сокол, сопровождающий Святовита. Знаменитый трезубец Рюриковичей при этом здорово напоминает сокола в боевом полете и нередко встречается в Малой Азии, особенно на монетах Понтийского царства времен прихода туда галатов. Найденное в Старой Ладоге на Варяжской улице языческое культовое строение удивительным образом напоминает храм в Арконе на острове Рюгене, описанный Саксоном Грамматиком. Некоторые особенности этого памятника сближают его с другим храмом IX-X вв. на поселении Гросс-Разен.

Каменные и деревянные идолы кельтов и славян также имеют множество сходных черт - от многоголовости до совпадения в различных атрибутах. Подчеркнутая примитивность в изображении богов не есть плод неумения придавать реалистичные формы, а скорее намеренная схематичность, столь свойственная как кельтскому, так и славянскому искусству. Вместе с тем, средневековые христианские хронисты восхищались мастерством западных славян в изготовлении языческих идолов и украшении храмов.

Как уже говорилось выше, подобные квадратные формы языческих храмов были перенесены в Малой Азии на христианские. И уже как Византийская традиция попали на Древнюю Русь, где первые храмы были тоже квадратной формы. Каменная резьба многих древнерусских храмов имеет многочисленные языческие мотивы, схожие с мотивами кельтских христианских храмов. Посмотрите, как похожа каменная панель из Йорка на резные изображения мифических зверей на стенах русских храмов.

Орнаменты

Наиболее явно кельтское влияние на славянское искусство проявляется при сопоставлении орнаментов.

Выше уже говорилось, каким путем кельтские традиционные орнаменты попали в византийское христианское искусство. Однако наиболее яркое выражение эти орнаменты приобрели в искусстве Северной Руси. Это касается и архитектурного декора, орнаментов фресок, ювелирного искусства, древнерусской книжной графики. Достаточно посмотреть на орнаменты фресок храма Святого Георгия в Старой Ладоге, чтобы убедиться, что они имеют кельтское происхождение, хоть и расписывались константинопольскими мастерами.

Удивительно схожи заглавные буквы инициалов новгородских средневековых рукописей с такими же буквами и стилем оформления ирландских рукописных книг. Многие исследователи связывают русское орнаментальное искусство со скандинавским. Вместе с тем известный факт, что само скандинавское искусство имеет кельтские истоки.

"Кстати, в контексте северного происхождения по меньшей мере важной составной частью будущих кельтов становится вполне объяснимым длительное переживание на Севере многих черт кельтской культуры, в частности, орнаментов и форм украшений и орудий, позволяющее порой рассматривать Северную Европу как наиболее отсталую зону кельтской культурной общности". Известный факт, что вендельская археологическая культура, широко распространенная в Скандинавии, образовалась под сильным влиянием кельтской культуры, получившей в дальнейшем, уже в эпоху викингов сильнейшую подпитку с Британских островов.

Многочисленные кельтские орнаменты, составляющие один из признаков вендельского времени, а также накладки и пластинки с изображениями десятков стилизованных до неузнаваемости животных - это фундамент грядущих стилей эпохи викингов. Так что здесь славяне и скандинавы имеют общих учителей.

Оборонительные сооружения

"Все галльские стены обыкновенно были такого устройства: на землю кладут во всю длину прямые и цельные бревна параллельно друг другу, с промежутком в два фута; они связываются внутри поперечными балками и густо покрываются землей, а спереди указанные промежутки плотно заполняются большими камнями. Положив и связав их, сверху кладут другой ряд с соблюдением того же расстояния между бревнами. Однако бревна крепко сдерживаются каменной кладкой. Так, рядами выводится вся постройка, пока стена не достигнет надлежащей высоты.

Это сооружение имеет довольно приятный и разнообразный вид вследствие правильного чередования бревен и камней, лежащих рядами по прямым линиям; но, кроме того, оно вполне целесообразно, в смысле успешной обороны городов, так как от огня защищает камень, а от тарана - деревянная кладка, которую нельзя ни пробить, ни вытащить, ибо она состоит из цельных бревен - обыкновенно, в сорок футов длиной - и внутри, надлежащим образом связана".

Это описание кельтской крепости удивительным образом совпадает с археологическими данными. Причем, что особенно важно, совпадает по конструкции с западнославянскими крепостями. Более того, подобная крепость не так давно была раскопана археологом В.А. Рябининым в Любше, недалеко от Старой Ладоги и осторожно датирована VIII в. "Внутренняя часть ее вала была сооружена из каркасных деревянных конструкций, засыпанных глиной и утрамбованных. На валах стояли внушительные деревянные сооружения. С наружной стороны вал был обнесен подпорной стенкой из колотой известняковой плиты. Истоки подобных фортификационных традиций восходят к славянам Центральной Европы - жителям Подунавья, Великой Моравии и Польши. Именно выходцы с этих территорий и построили крепость. Любша, как ключевой укрепленный пункт, на протяжении около двухсот лет держала под контролем стратегический перекресток международных водных магистралей эпохи раннего средневековья: Великий Волжский путь из Балтики в Каспийское море и летописный путь "из варяг в греки", соединявший Север с Черным и Средиземным морями". Не правда ли, описание любшанской крепости, сделанное профессиональным археологом, до мелочей совпадает с описанием кельтских крепостей, сделанное Юлием Цезарем? Кстати сказать, сам топоним Любша имеет многочисленные аналоги в западнославянском мире.

Интересно и местоположения этих крепостей: "Тамошние города обыкновенно были расположены на конце косы или на мысу, и к ним нельзя было подойти ни с суши, так как два раза за день, через каждые двенадцать часов, наступал морской прилив, ни с моря, так как при наступлении отлива, корабли терпели большие повреждения на мели".