Как мы уже поняли, культурология - относительно новая научная дисциплина, изучающая, во-первых, культуры в целом, во - вторых, отдельные явления культуры (материальную культуру, духовную, быт, искусство, религию, семью и т.д.). Культурология, на наш взгляд, - дисциплина гуманитарная, отсюда различные парадоксы: нет одной культурологии, теорий культуры столько, сколько крупных культурологов, каждое оригинальное культурологическое направление задает свой подход и предмет (дальше мы рассмотрим и точку зрения, по которой культурология является не только гуманитарной дисциплиной, но и естественно-научной). Тем не менее культурологи понимают друг друга, сформировали культурологическое образование, плодотворно общаются.
Интерес к культурологии объясняется разными причинами: культурология как принципиально неидеологическая дисциплина в конце 1980 - начале 1990-х гг. частично взяла на себя в нашей стране функцию философии, т.е. дает новое, целостное видение (хотя, и в этом парадокс, культурология философией не является). Именно культурологи предложили новые оригинальные трактовки истории, известных, но трудных для понимания произведений искусства, а также личности их творцов. Культурология сегодня наряду с философией выступает в качестве основания гуманитарных наук. Наконец, немаловажное обстоятельство - культурологическое мышление и мироощущение весьма современны.
Именно представления культурологии помогают в наше время преодолеть так называемый европоцентризм, способствуя формированию представлений о "многополюсной цивилизации" и многих самоценных культурах. "О культуре, - пишет В. Межуев, - нельзя судить из одной лишь перспективы, характерной для европейского периода истории. Знание собственной культуры еще не дает знания о других культурах, каждая из которых должна рассматриваться в своей самостоятельности и самобытности. На первый план здесь выходит не то общее, что характеризует любую культуру, а уникальность, нетождественность ее индивидуальных проявлений, своеобразие и особенность ее исторически конкретных форм. Крах культурного европоцентризма, т.е. способа судить о культурности разных и несхожих друг с другом народов по их соответствию лишь одному - европейскому - образцу, и явился причиной возникновения науки о культуре - культурологии, которая ставит своей задачей выработку знания о чужих культурах (чужих по отношению к исследующему их субъекту познания)".
Современные культурологические исследования заставляют критически взглянуть на собственную культуру и присущий ей тип человека, часто воспринимаемый как непосредственная данность, уяснить их исторические и межкультурные границы (по меткому выражению М. Бахтина, "культура всегда лежит на границах" с другими культурами и эпохами). Современный человек начинает понимать, что культурная самобытность его народа неотделима от культурной самобытности других народов, что все мы подчиняемся "законам" культурной коммуникации.
Таким образом, одна из особенностей культурологического мироощущения - уяснение и понимание исторической и культурной относительности современной культуры, ее границ, уяснение взаимозависимостей и взаимосвязей разных составляющих ее культур. Современная культура - это множество самобытных культур, находящихся в диалоге и взаимодействии друг с другом, причем диалог и взаимодействие идут не только по оси настоящего времени, но и по оси "прошлое - будущее".
Л. Ионин указывает на еще один важный момент, обусловивший современный интерес к культурологии, а именно смену социальных стимулов общественного развития на культурные. "Помимо аналитических рассуждений, - пишет он, - есть еще и окружающая повседневная реальность, анализ которой показывает, насколько "окультурилась", наполнилась культурными содержаниями наша жизнь. У нас как бы исчезла наивная вера в объективность и предопределенность общественных процессов и вместе с нею "рассосались" и самые разные структуры и системы, в которые мы были "вставлены" чуть ли не от рождения неумолимой рукой судьбы. Распались объективно значимые системы стратификации, пропали куда-то принудительно обязательные образы жизни, место традиций занимают стили, жизненные формы свободно выбираются, в объяснении, а значит, и в поведении господствует постмодернистский произвол. Социальные изменения получают в основном культурную мотивацию. Все эти явления свидетельствуют о том, что культура прогрессирующим образом перенимает функции мотора, движителя общественного изменения и развития... "Кодируя", "драматизируя" свое поведение, соотнося его с мифом и архетипом, индивиды сознательно используют культуру для организации и нормализации собственной деятельности... Как заостренно сформулировал западный ученый: "Там, где раньше было "общество"... стала "культура"".
Справедливости ради нужно отметить, что существует и альтернативный взгляд. Соглашаясь, что "XX век это время культуры", известные российские философы С.С. Неретина и А.П. Огурцов считают, что внутри культуры (главным образом потому, что характерный для прошлого века тоталитаризм продемонстрировал возможность подчинить культуру социальности, а также потому, что налицо "многообразие культурных форм, нередко альтернативных, даже взаимоисключающих") выявились трудности, "поставившие под вопрос самое культуру". Со второй половины XX в. начинаются поиски путей выхода из этого кризиса, идущие либо в направлении отрицания культуры, либо, напротив, "гипертрофии идеи культуры и ее экстраполяции на XXI век".
Но культура - это не только множество культур, это также мировая культура, единый культурный поток (течение) от шумеров до наших дней, от Востока на Запад, от Запада на Восток. Сегодня относительно судьбы культуры выкристаллизовались два разных понимания, два взгляда, так сказать, "оптимистический" и "пессимистический". Оптимисты уверены, что мировая культура на правильном пути, что будущее за наукой, техникой, информацией, рационально организованной экономикой, что ценности западной культуры (успех, власть, личная свобода, сила и т.д.) являются архетипическими и истинными, а западный образ жизни - единственно правильным. Пессимисты, начиная с О. Шпенглера, напротив, видят все по-другому: современная мировая культура, считают они, клонится к закату.
В поисках разрешения этой дилеммы сегодня намечены два противоположных пути. Один - это надежда разрешить кризисные явления нашей культуры на основе разума, науки, образования, сознательного подхода ко всему, изменение ориентиров развития науки и технологии. Второй путь можно назвать альтернативным или эзотерическим. Его сторонники предсказывают возвращение рода человеческого или к различным модификациям религиозной культуры (например, Н. Бердяев считал, что грядет "новая коллективная религиозная эпоха, долженствующая собрать в себе подлинное бытие Церкви Христовой") или к формам жизни, как утверждают адепты этой точки зрения, более "естественным" для человека и жизни - с ограниченными здоровыми потребностями, ощущением единства с природой и космосом, формам бытия человека, свободным от власти техники. Нетрудно заметить, что оба подхода достаточно органичны для нашей культуры и реально осуществляются, так же как все время набирают силу кризисные явления.
Еще одна особенность современной культуры - формирование наряду с традиционным ее образом нового. Традиционный образ мировой культуры связан прежде всего с идеями исторической и органической целостности, представлениями о традициях и научении. Новый образ культуры все более ассоциируется с космическими и экологическими идеями, с эстетическими идеями единства человечества и его судьбы. Планетарные категории выдвигаются на первый план так же, как и эстетические. При этом новый образ культуры рождается вместе с новым образом человека.
Сегодня все больше людей приходят к осознанию неблагополучия своей жизни и современной жизни вообще и ищут выхода из сложившегося положения. Движение "зеленых", поиски новой нравственности, эзотерические опыты жизни, педагогические эксперименты и движения (например, новый интерес к Вальдорфской педагогике), движение за новую телесность (натуропатическое питание, музыкальное движение, йога, карате, разные формы медитации и т.д. и т.п.) - все это ростки и очаги новой альтернативной мировой культуры.
Наблюдения подсказывают, что мы живем в переходное время, когда завершает существование и развитие один тип человека и складываются условия для образования другого типа. В этих условиях нужно не столько изучать существующий тип человека, сколько готовить условия для формирования человека грядущей культуры и цивилизации. Такая работа предполагает, с одной стороны, практическую реализацию новых форм жизни, новых опытов общения и общежития, с другой - интеллектуальное обеспечение, подготовку новых условий. Если практическая реализация новых форм жизни и интеллектуальное обеспечение окажутся эффективными, жизненными, достаточно активными, то это приведет к появлению другого "постновоевропейского" (Н. Бердяев сказал бы "новосредневекового" или "метаисторического") человека. При этом, возможно, постновоевропейский человек будет обладать иной психикой и телесностью, иной духовностью и иными проблемами. Новоевропейская личность, к которой мы привыкли и воспринимаем как непосредственную данность, или станет элементом, подосновой другого целого или отомрет вообще со своими чрезмерными потребностями, претензиями, эгоизмом и эгоцентризмом. Что придет ей на смену - вопрос интересный, но сегодня на него пока нельзя ответить.
В качестве еще одной особенности современной культуры можно назвать формирование нового типа культурного взаимодействия, включающего: постепенный отказ от упрощенных рациональных схем решения культурных проблем, возрастание веса понимающей рефлексии, выработку новых способов разрешения культурных проблем. Все большее значение приобретают способности к пониманию чужой культуры и точек зрения, критический анализ собственных оснований действия и его границ, признание чужой культурной самобытности и чужой истины, умение включить их в свою позицию и видение, признание правомерности существования многих истин, умение строить диалогические отношения и идти на разумный компромисс. Новый тип социального действия все больше включает в себя культурные составляющие и подчиняется логике культурной коммуникации. Таковы отдельные черты культурного контекста, в котором развивается современная культурология.