Эволюцию западной цивилизации Сорокин анализировал с помощью модели маятниковых колебаний между этапами поочередного доминирования умозрительной и чувственной со-циокультурных систем. Переход от одного полюса к другому обязательно осуществляется через идеалистическую систему.
Сорокин отвергал экстерналистские теории влияния внешней среды, "механистические и бихевиористские интерпретации ментальных и социокультурных феноменов". Даже если все внешние условия постоянны, изменения все равно неизбежны, они являются имманентным, неотъемлемым атрибутом любой социокультурной системы. Система содержит в себе зародыш, семя перемен. "Если внешние условия постоянны для семьи, государства, экономической организации, политической партии или любой другой социальной системы, если то же самое предполагается для любой интегрированной системы искусства или науки, философии, религии, права, каждая из перечисленных социальных и культурных систем не остается неподвижной, им имманентно предназначено изменяться для поддержания собственного существования и функционирования. Быстро или медленно система должна претерпеть трансформацию" [22,с. 590]. Изменения укоренены в самой природе социальных систем.
В этом заключается суть принципа имманентных изменений (см. 6.1). Влияние же внешних факторов не может изменить последовательность фаз развития системы, не может принудить систему перейти в состояние, потенциально ей не свойственное.
Почему же все-таки меняется менталитет, доминирующая система культуры? Почему один тип уступает место другому? Первый приведенный выше ответ является чисто системным, но Сорокин чувствует, что этого недостаточно. Второе более правдоподобное объяснение носит уже когнитивный характер: "Изменение, сколь бы болезненным оно ни было, как бы является необходимым условием для любой культуры, чтобы быть творчески созидательной на всем протяжении ее исторического развития. Ни одна из форм культуры не беспредельна в своих созидательных возможностях, они всегда ограничены ... Когда созидательные силы исчерпаны и все их ограниченные возможности реализованы, соответствующая культура и общество становятся мертвыми и несозидательными или изменяются в новую форму, которая открывает новые созидательные возможности и ценности" [20, с.433].
Сорокин утверждает, что "ни одна система не заключает в себе всю истину, так же как и ни одна другая не является целиком ошибочной". Так как логика развития вынуждает систему истины "стремиться занять монопольные позиции и вытеснить другие истины, то доля <ложного> в ней возрастает за счет уменьшения доли истинного, в ущерб достоверности других систем". Односторонняя истина все дальше отстраняется от реальности и наступает момент, когда общество оказывается перед лицом альтернативы: "либо продолжить развитие в заданном направлении и пережить полную атрофию, либо изменить курс за счет принятия другой более адекватной системы истины". Такова, по мнению Сорокина, главная причина периодической смены двух базовых социокультурных систем.
Почему же социокультурная система рекуррентно возвращается к старым состояниям, а не принимает все время новые формы, не существовавшие ранее? Сорокин отвергал механистические объяснения ритмов колебаний действием сил, пытающихся вернуть систему в состояние равновесия, сохранением эффекта после устранения вызвавшей его причины и др.
Правильный ответ дает, по мнению Сорокина, принцип предела, который он развивает, опираясь на идеи А.Голденвейзера и Р.Торнвальда*. Принцип предела (в современной терминологии) констатирует, что хотя непрерывный процесс эволюции социокуль-турной системы проходит бесконечное число состояний, когнитивные возможности человека обусловливают дискретное восприятие процессов, выделение конечного числа черт, устойчивых состояний, этапов, направлений. Когнитивные особенности человека ограничивают и количество рассматриваемых фаз изменений, что вынуждает эти процессы повторять одни и те же состояния.
* В литературе иногда принцип предела называют принципом Гольденвейзера, опубликовавшего свои результаты в 1913 г. [24].
Как видим, в аргументации Сорокина намечен синтез системного и когнитивного подходов. Великий ученый, конечно, понимал, что его теория отвечает далеко не на все вопросы и построение целостной теории социокультурной динамики является делом будущих поколений ученых. Даже сегодня, учитывая младенческий по научным меркам возраст когнитологии и теории систем, построение реального синтеза, видимо, является делом XXI века.
Научные интересы Н.Д. Кондратьева охватывали следующую проблематику:
· законономерности статики, циклической динамики и социогенетики;
· исследование «больших» экономических циклов или длинных волн конъюнктуры (впоследствии названы циклами Кондратьева);
· теория предвидения;
· вопросы планирования экономики;
· исследования экономической конъюнктуры;
· аграрные проблемы;
· история учений о законах развития общества;
· общая теория систем («совокупностей»);
· социология.
Основой исследования общества и экономики, основой прогнозирования Н.Д. Кондратьев считал систему познанных законов статики, циклической динамики и социогенетики.
Статика даёт возможность исследовать сложившуюся структуру объекта, элементы и их связи, пропорции отдельных составных частей объекта. Отклонение от этих пропорций означает ухудшение условий функционирования объекта (прообраз понятия гомеостаза из общей теории систем, закона пропорциональности из теории организации, сформулированных несколько десятилетий спустя). К концепциям статики Н.Д. Кондратьев относит теории физиократов, Риккардо, австрийской школы предельной полезности, А. Маршалла, К. Викселля и даже Дж. Б. Кларка (?). Как отмечал Н.Д. Кондратьев, эти школы за пеленой меняющейся действительности стремились найти устойчивые элементы и их соотношения. В основе статики лежит, таким образом, идея равновесия составных элементов. В то же время, пишет Н.Д. Кондратьев, «очевидно, что нельзя серьёзно говорить о статических явлениях и нельзя противопоставлять статику явлений их динамике. Если и можно что противополагать друг другу, то не статику и динамику явлений, а статическую точку зрения на явления и динамическую, или статику и динамику как теории. В целях исследования экономической действительности к ней можно методологически подходить со статической точки зрения, то есть рассматривать её как бы в условиях неизменного статического состояния и искать закономерные связи между её элементами». «Правда, для того, чтобы подойти к выяснению этого состояния равновесия неизменяющихся элементов и их связей, статическая теории может методологически оперировать с колебаниями, вариациями элементов. Но она может оперировать этими вариациями не для того, чтобы исследовать реально происходящие динамические процессы и их закономерности по существу, а лишь для того, чтобы показать, что эти вариации и колебания элементов при взятых исходных предпосылках неизбежно ведут к состоянию равновесия, которое фактически только и исследуется. (…) Таким образом, здесь нет исследования процессов изменений, как таковых. Изменения и вариации элементов привлекаются здесь в чисто служебных целях для уяснения понятия равновесия» (из работы «К вопросу о понятиях экономической статики, динамики и конъюнктуры»).
В отличие от статики, динамика рассматривает предпосылки о неизменном уровне экономических элементов в статике лишь как один из моментов при исследовании закономерностей изменений. Н.Д. Кондратьев подчёркивает, что динамика — это не изменения в «вещном отношении», когда сегодня перерабатывается одна партия сырья, завтра — другая, третья и т.д. Анализ динамики в экономике предполагает, что исследуется не «вещный характер» хозяйства, а объём и организация производства, характер потребления и спроса, цены и т.д. Среди экономистов, исследовавших проблемы динамики, Н.Д. Кондратьев указывал на К. Маркса и М.И. Туган-Барановского.
Динамические процессы Н.Д. Кондратьев подразделяет на качественные и количественные. Количественные изменения — это изменения числа элементов экономической жизни, их объёмных показателей. «В тех случаях, когда элементы экономической жизни и их связи подвергаются изменениям, не исчерпывающимся изменением их числа, объёма и вообще не сводимым к количественным изменениям, мы говорим о наличии качественных изменений» - пишет Н.Д. Кондратьев. К качественным изменениям он относил, в частности, изменения в технике производства, в организации хозяйства, в составе и характере общественных потребностей и т.д.
Несомненно, всё это напоминает идеи Й.Шумпетера о «новых комбинациях». Однако именно в связи с вопросом о сущности количественных и качественных изменений в экономике Н.Д. Кондратьев подвергает критике взгляды, изложенные в работе Шумпетера «Теория экономического развития» и считает, что Шумпетер даёт «… ошибочное разграничение статики и динамики. Он усматривает место для динамики только там, где есть творческая предпринимательская деятельность, дающая новые комбинации элементов экономической действительности, а место для статики там, где наблюдается господство традиции. Ошибочность такого разграничения состоит прежде всего в том, что здесь Шумпетер противополагает собственно не статическую и динамическую точки зрения, а уже статику и динамику явлений, в отличие от того, что он делал в своих первых работах. Ошибочность его, далее, состоит в том, что Шумпетер слишком узко определяет сферу приложения динамической точки зрения. По существу для него динамическая точка зрения приложима только там, где имеются некоторые виды качественных изменений в экономической действительности, а именно виды, связанные с инициативой предпринимателей. Но не ясно, почему же мы не можем говорить о динамике там, где наблюдается процесс количественных изменений. Наконец, точка зрения Шумпетера теоретически не плодотворна, ибо, связывая сферу динамики с творческой предпринимательской активностью, она тем самым заведомо лишает нас возможности строить теорию динамики. Возможность теории дана лишь там, где есть в каком-либо отношении, в отношении состояния или изменения явлений, их единообразие. Между тем определение Шумпетера как раз исключает это единообразие в области динамики» (из работы «К вопросу о понятиях экономической статики, динамики и конъюнктуры»).