В сфере нравственной ценность практична, т.е. она не просто провозглашается и утверждается, но она и вменяется в исполнение. И тем самым она одновременно выступает в качестве принципа.
Разводя два вида любви, Платон утверждает должное в любви.
3. Путь к совершенству
Как было сказано, Федр посвящает свою речь тому, что Эрот - это древнейший бог. В античном миросозерцании древность, тем более глубокая древность, были символом лучшего и наилучшего. Указанием на то, что Эрот - древнейший бог, Федр подчеркивает исключительность Эрота. Эрот тем самым выступает стандартом совершенства. Но этот мотив проясняется в речи Федра лишь на фоне пространных речей других участников застолья - Эриксимаха, Аристофана, Агафона и, конечно, Сократа.
Антитезой сказанному Федром прозвучала речь Агафона, представившего Эрота как самого молодого из богов. Эрот не только самый молодой, он и самый нежный, и самый красивый, и блаженный из богов; он - источник прекрасного. Эрот - основа сплоченности между богами и между людьми: Эрот несет и богам, и людям любовь. Любят же только прекрасное. Значит, Эрот несет людям прекрасное и благое (197с). Эрот воплощает собой совершенство всех добродетелей, т.е. справедливости, рассудительности, мужества и мудрости. Агафон, в отличие от Федра, не подразумевает, что Эрот совершенен, он прямо утверждает это.
Но прежде Агафона речи держали Эриксимах и Аристофан.
Эриксимах продолжает традицию Пифагора и Эмпедокла в понимании любви: любовь - универсальная объединяющая сила. Эроту подчинено врачебное искусство, поскольку оно – как наука о вожделениях тела к наполнению и опорожнению – как раз о том, как угождать началу хорошему и здоровому в теле. Эроту подчинены гимнастика и земледелие. И гадание. А также – музыка: ведь гармония – это созвучие, а созвучие – это согласие. Музыкальное искусство касается согласия в звуках и ритмах. Как и врачевание, музыкальное искусство устанавливает любовь и единодушие. Следовательно, музыкальное искусство – есть знание любовных начал (187с), т.е. соединительных начал.
В музыке искусен умеренный. Он служит музе Урании. Невоздержный же служит музе Полигимнии (многопоющей или поющей для многих). Он пошл. Иными словами, Эриксимах разделяет мнение о двух Эротах - возвышенном и низменном. Но в отличие от Павсания, призывавшего открываться лишь Эроту, произошедшему от Афродиты-Урании и избегать Эрота Афродиты-Пандемос, - Эриксимах, распространив пространство любовных сил на многие виды деятельности, допускает, что можно прибегать и к Эроту Полигимнии, но обращаться с ним следует с осторожностью, чтобы он "не породил невоздержности" (187е). И это касается всего: "и в музыке, и во врачеванье, и во всех других делах, и человеческих, и божественных, нужно, насколько это возможно, принимать во внимание обоих Эротов, ибо и тот, и другой там присутствуют"; – единственно, надо избегать "разнузданного Эрота, Эрота-насильника".
Таким образом, у Эриксимаха "эротика" становится своего рода нравственностью – искусством умеренности.
Аристофан в своей речи, посвященной Эроту, говорит в первую очередь о людях, об их происхождении и их судьбе. Аристофан рассказывает миф о перволюдях-андрогинах, которые существовали наряду с мужчинами и женщинами (дву-мужчинами и дву-женщинами). Мужской пол – от Солнца, женский – от Земли. Андрогины – от Луны, поскольку Луна совмещает оба начала. Когда андрогины, могучие и сильные, вознамерились побороть богов. Зевс наказал их, разрезав пополам. Тела были рассечены и залечены Аполлоном. Каждая из половин устремилась на поиски своей другой половины. Видя это, Зевс сжалился и устроил так, что, половинки, воссоединяясь и соединяясь, не растрачивали зря свои жизненные силы, а могли сходиться в соитии и продолжать свой род.
К какому типу перволюдей принадлежали половинки, к тому они стремятся. "Когда кому-либо, будь то любитель юношей или всякий другой, случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое удивительное чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они собственно, хотят друг от друга. Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения похоти столь ревностно стремятся они быть вместе" (192с). Мужчины, которые представляют собой половинку от андрогина, стремятся к женщинам, из этой породы людей происходят блудодеи и распутницы. Женщины, представляющие половинку прежней женщины, стремятся к женщинам. Мужчины, представляющие половинку прежнего мужчины, стремятся к мужчинам. Из этой породы – происходят самые лучшие мальчики и юноши, ибо они от природы мужественные.
В этом учении Аристофана просматривается некоторая эсхатология: "<…>наш род достигнет блаженства тогда, когда мы вполне удовлетворим Эрота и каждый найдет соответствующий себе предмет любви, чтобы вернуться к своей первоначальной природе" (193с). Пока же – "из всего, что есть сейчас, наилучшим нужно признать то, что ближе всего к самому лучшему: встретить предмет любви, который тебе сродни" (193d).
Аристофановская целостность – телесна, физична. Точнее, то, о чем говорит Аристофан, - всего лишь основа целостности. Он не доводит рассуждение до божественно-духовной целостности. В то же время, аристофановский миф вполне платоничен: в нем прямо реализованы платоновское учение об идее-форме и познании как воспоминании.
Сократ, который вступает в диспут после Агафона, начинает с полемического тезиса, направленного против того, о чем говорил в своей речи Агафон: Эроту неверно приписывать не то, что полноту совершенства; неверно ассоциировать с ним и какое-либо совершенство. С чем именно объединяет любовь? - Эрот вожделеет к тому, чего недостает. Так же и любой человек стремится к обладанию теми качествами, которых ему недостает (200d).
Для Сократа принципиально важно показать, что Эрот – не есть совершенство. Эрот – это нужда в прекрасном и добром, а значит, и стремление к прекрасному и доброму (201b-c.). Поэтому Эрот – не бог: боги прекрасны и блаженны; - Эрот же нуждается во всем этом.
Далее Сократ пересказывает беседу, которую, будучи молодым, имел с Диотимой. Речь Сократа в значительной части содержит в себе речь Диотимы.
Эрот – это один из гениев-посредников ("ангел"-вестник) между людьми и богами. Вот что говорится о гениях вообще, но не об Эроте как таковом: Назначение гениев – "быть истолкователями и посредниками между людьми и богами, передавая богам молитвы и жертвы людей, а людям наказы богов и вознаграждения за жертвы. Пребывая посредине, они заполняют промежуток между теми и другими, так что Вселенная связана внутренней связью. Благодаря им возможны всякие прорицания, жреческое искусство и вообще все, что относится к жертвоприношениям, таинствам, заклинаниям, пророчеству и чародейству. Не соприкасаясь с людьми, боги общаются и беседуют с ними только через посредство гениев – и наяву, и во сне. И кто сведущ в подобных делах, тот человек божественный<...> Гении эти многочисленны и разнообразны, и Эрот – один из них". (202е–203а.)
Плотин дает объяснение, почему не все гении Эросы: "Эросы – те, которые родятся, когда душа стремится к благу и красоте<...> Другие же гении, хотя и они происходят из души мирового целого, рождаются ради необходимости целого при помощи совсем других потенций. Они доводят целое до совершенной полноты и вместе со всем космосом участвуют в управлении отдельными вещами".
Сократ пересказывает миф о происхождении Эрота, который сообщила ему Диотима. Эрот произошел от Пороса (греч. poros – "путь", "средство для достижения чего-либо", "выход из затруднительного положения", "богатство". Порос – олицетворение ловкости и сноровки во всех сложных положениях жизни. Отсюда aporia – "безвыходное положение") и Пении (греч. penia - "бедность"). После праздника по случаю рождения Афродиты Порос, захмелев от нектара, уснул, и Пения, воспользовавшись этим, прилегла к нему; после этого и появился на свет Эрот - спутник Афродиты.
Эрот - дитя своих родителей. Как сын своей матери Эрот всегда беден, он груб и неопрятен. Но как сын своего отца, он "тянется к прекрасному и совершенному, он храбр и силен, он искусный ловец, непрестанно строящий козни, он жаждет разумности и достигает ее, он всю жизнь занят философией, он искусный чародей, колдун и софист. По природе своей он ни бессмертен, ни смертен: в один и тот же день он то живет и расцветает, если дела его хороши, то умирает, но, унаследовав, природу отца, оживает опять. Все, что он ни приобретает, идет прахом, отчего Эрот никогда не бывает ни богат, ни беден". Эрот – посредине между мудростью и невежеством. Поэтому он и стремится к мудрости ("ведь отец у него мудр и богат, а мать не обладает мудростью и богатством"). (203d-204b)
Многие полагают – и Сократ до разговора с Диотимой полагал так же, – что Эрот – это предмет любви, потому и думают, что он "и прекрасен, и нежен, и полон совершенства, и достоин зависти" (204с). Эрот же – любящее начало, а не предмет любви.
К чему стремится Эрот?
Диотима ставит этот вопрос несколько иначе: «Что же хочет тот, кто любит прекрасное?», – То же, что и тот, кто любит благо: чтобы оно стало его уделом, т.е. чтобы стать счастливым.
Диотима считает неоправданным, что при том, что все желают одного и того же, только за одной разновидностью любви закрепилось общее понятие.
Между тем, "по сути, всякое желание блага и счастья – это для всякого великая и коварная любовь. Однако о тех, кто предан таким ее видам, как корыстолюбие, любовь к телесным упражнениям, любовь к мудрости, не говорят, что они любят или что они влюблены, – только к тем, кто занят и увлечен одним лишь определенным видом любви, относят общие названия «любовь», «любить», и «влюбленные». (205е).