Министерство образования и науки Российской Федерации
Федеральное агентство по образованию
ГОУ ВПО
«Тюменский государственный университет»
миф в истории культуры
Реферат:
студентки 131 гр.
Лушниковой А.П.
Тюмень, 2006
Культуру можно определить как интерсубъективную систему значений, созданную в процессе социального взаимодействия. При разрушении системы значений происходит сбой в данной культуре, и она может исчезнуть. В различных культурах существуют универсальные и специфические системы значений, последние отвечают за этнодифференцирующие и другие отличия. При создании новой системы значений и распространении её в обществе изменяется и само общество. Значения и символы конструируют культуру: без них человек оставался бы на стадии животно-биологического развития, управляемый природными инстинктами.
Индивид, взаимодействуя с другими людьми и обществом в целом, погружается в мир значений, смыслов, знаков, символов, усваивает символические системы своей и чужой культур. Возникновение символов можно представить как динамичный процесс оформления и переоформления социальной реальности, которая первоначально связана с интерсубъективной системой мировосприятия индивида.
Определение мифа варьируется в зависимости от того. Идёт ли речь о повествовании или о представлении. Соответственно, первое определение предполагает значительно более узкий контекст исследования, с опорой лишь на текстологический анализ, в то время как второе имеет дело с мифологическим мировоззрением в целом, включая его проявление в обрядовой деятельности, быте, живописи прочем. Понятие мифологического различается и в зависимости от того, идёт ли речь об объекте (когда имеется в виду исторический период либо определение жанра в филологии) Лии методе исследования («мифологическая школа»). Но даже и в рамках одного толкования – например, мифологического эпоса как повествования о богатырях и героях – значительные разночтения приводят к неопределённости того, что понимается в данном случае под «мифологическим».
При всём многообразии термина «миф», выявляется как минимум три формы бытия мифа:
1) собственно миф в его традиционном и «диком» виде, как он существует в первобытных обществах;
2) инобытие мифа в художественной литературе;
3) мерцание мифа в массовом сознании (в том числе в фольклоре, социальных мифах и различных проявлениях «архетипического»).
Для прояснения двоякой природы мифа или двойственности толкования этой природы исследователями вводится разделение мифа и мифопоэтики – с полным осознанием того, что мифопоэтика, в свою очередь, является не чем иным, как одной из форм мифа. Точнее, наиболее древней его формой, той, которую, собственно и называют мифом этнографы.
Понятие мифопоэтики вводится также по следующим причинам: разведение обществ, культур и типов мировосприятия на «мифопоэтические» и «немифопоэтические» основывается на различии в восприятии причинности, пространства и времени, а также на различиях в языках данных культур.
Выбор некоторого набора коллективных представлений и определённое их соединение образуют основу всякой культуры и позволяют существовать всякому обществу – как мифопоэтическому, так и «цивилизованному». Различие состоит в том, какие именно коллективные представления, какие именно мифы ложатся в основу данной конкретной культуры, как они определяют восприятие времени, пространства и причинности, как влияют на специфику языка, и какому типу общества соответствует.
Мифы как «относительно устойчивые стереотипы массового сознания» оказываются распространёнными не только в мифопоэтических образах, но существуют во всех без исключения культурах.
Мифологически представления в архаическом обществе ещё отличаются неразвитостью, размытостью, это, скорее, образы объектов, которые соотносятся с образом верховного тотема, вызывающим сильнейшее переживание, на которое способен человек.
Мифы примитивных культур санкционируют социальный порядок, закрепляют право на данную территорию обитания, санкционируют моральные нормы, традиции, обряды племени, то есть выполняют важнейшие социальные функции.
Основными героями архаических мифов являются тотемические предки-демиурги и культурные герои, с деятельностью которых связано дальнейшее усложнение, «улучшение» и «приращение» разнообразных явлений мира и живых существ.
Первоначально мифологические образы являлись элементарными знаками, примитивными первичными носителями значений. Знак репрезентирует вещь, называет воспоминание или представление о ней, заменяет её. Так, тотем группы и есть сама группа. Первобытные племена верили, что к человеку «переходят» некоторые существенные черты тотема-животного.
Первобытное общество структурно определяло мифологическую систему классификации объектов. Социальная организация была моделью и матрицей для формирования мифологических систем и осознавалась при этом всем племенем как священная. В первобытном мифе нет ничего символического, миф – это действительность, переживаемая первобытным коллективом. Но установление неожиданных связей между несопоставимыми, на первый взгляд, предметами уже является своеобразным прологом символических подмен и ссылок.
Однако широкий символизм характерен для развитых форм мифологий и религий, искусства, науки, политики и идеологии, для современных мифологий. С помощью символа осуществляется культурная преемственность – передача знаний от поколения к поколению, а также устанавливаются прочные связи между членами данного общества благодаря общества разделяемых значений, смыслов, символов, мифов.
Юнг определяет мифотворчество как коллективный бессознательный процесс. К явлениям подобного рода он относит, например, эзотерические культы древности, раннехристианские гностические ереси, средневековую алхимию; в них, за покровом трудно поддающихся расшифровке фантастических представлений, образов, видений и рецептов усматриваются специфические формы проявления универсальных мотивов. Логика юнговского учения однозначно приводит к выводу, что мифотворчество – это непрерывный процесс, свойственный человеку во все времена; в нашу эпоху, мифы создаются посредством того же универсального механизма, что и в далёком прошлом. Взаимодействуя с глубинными, архетипическими структурами коллективного бессознательного, ассимилируя и актуализируя их, сознание вырабатывает мифологические представления, «привязанные» к соответствующему месту и времени. Этот феномен мифологизации реалий окружающего мира, благодаря которому абстрактные структуры коллективного бессознательного обретают конкретную, понятную и приемлемую для членов соответствующего коллектива форму.
Одна особенность человеческого сознания определила ход мифотворчества: своё субъективное видение мира личность воспринимала как объективно существующую реальность, если реальность возникала перед личностью как совокупность идей образов самого общества, как его коллективные, внеиндивидуальные представления о мироздании. Общественная мысль видела мир единым, целостным, не проводя грани между воображаемым и реальным, между мифом и действительностью.
Мифы – это изначальные проявления досознательной души, непроизвольные высказывания о событиях в бессознательной психике, но менее всего аллегории физических процессов.
Само мифологическое восприятие мира возникло, как думается, в ходе длительного и трудного процесса расщепления первоначального целостного отношения к действительности, не признающего двойственности реального и воображаемого. В некотором смысле древний человек вообще не был творцом мифа. Скорее, человек просто обнаруживал его в окружающем мире. При таком видении действительности изначальный миф превращался в литературно-религиозный текст лишь по мере изменения отношения человека к природе, по мере изменения сознания, которое начинало противопоставлять мифологическое рациональному, воображаемое – реально существующему, мифологический спектакль – самой жизни. Лишь очень медленно, под давлением жизненного опыта в коллективном сознании происходило как бы внутреннее разъединение мироздания, где выделялись две главные пространственные сферы – мифическая и реальная, два временных потока – повседневный и мифический. Их осмысление заняло не одну эпоху духовного развития, да и сегодня продолжается. Из их размежевания, из представления об их отношениях, о существах, заселяющих эти две области, и рождалась мифология.
По всей видимости, параллельно было сделано открытие, что внешне сходные между собой предметы и явления образуют единые цепочки, поскольку внешнее сходство – это подтверждение скрытого сущностного родства. Так, в крошечной деревянной статуэтке было что-то от человека, которого она изображала, в рисунке бизона – от самого бизона, а хрупкая паутина на ветвях кустарника могла быть и прообразом, моделью мироздания.
В том же ряду находилось убеждение, что отдалённые концы этих цепочек прямо противоположны друг другу и чем значительнее пространство между ними, тем они различнее. Иначе говоря, при всё большей удалённости взаимосвязанных предметов и явлений происходило их внутреннее сущностное преобразование в собственную противоположность. Концы цепочек друг другу противопоставлялись, как жар – холоду, вода – огню, тьма – свету и так далее. Эти открытия позволили человеческой мысли создать первые обобщённые модели мироздания, основывавшиеся на числовых рядах и цветовых триадах. В конечном счете, возникла система представлений, получившая название магии.
Сеть магических силовых линий охватывала землю, образую как бы инфраструктуру мира, в котором жили люди. От её упорядоченности прямо зависела их судьба, и едва ли не все социальные и тем более религиозные установления были нацелены на то, чтобы обеспечить гармонию во взаимоотношениях человека с этой мировой инфраструктурой. Если говорить о пространственных представлениях древнего человека, то особенно важны для него были точки пересечения этих линий, где разнородные силы сталкивались в противоборстве или, напротив, соединяли во взаимодействии. Особенно выделялись координаты, соединяющие север и юг, запад и восток, а также ось, проходящая через центр обитаемого племенем мира и связывающая его с зенитом. Круг горизонта чётко ограничивал видимый мир, и, может быть, по этому кольцо стало символом завершённости, знаком предельной границы вселенной. Вряд ли случайно древние поселения застраивались либо по осям восток – запад и север – юг, либо по окружности. Люди не хотели жить в дисгармонии с мирозданием.