Вместе с тем Дискоболу присущи некоторая сухость и схематизм, обусловленный линеарностью и геометризацией композиционного решения. Древние авторы, высоко ценя искусство Мирона и отмечая правдивость его искусства и мастерство в соблюдении пропорций, одновременно указывали, что «хотя он и интересовался движениями тела, он не выражал чувств души, а в отделке волос не пошел дальше примитивного искусства»[[62]].
Голова Дискобола промоделирована в складывающихся традициях высокой классики. «В ней выразительно переданы уверенность и спокойствие при внутренней напряженности»[[63]]. Идеально правильные черты лица, выражающие безмятежное спокойствие, чуть полноватые губы и закругленный подбородок свойственны скорее юноше, чем зрелому мужчине. Голова Дискобола приближается к тому типу мужской красоты, который найдет свое окончательное выражение в стиле Парфенона.
Голова промоделирована с большим пониманием ее конструкции. Основные формы черепа весьма определенно вырисовываются, даже скрытое в натуре под мышцами нижнее ограничение черепа на затылке указано посредством глубокого вреза. Волосы не играют самостоятельной роли, как элемент характеристики. Они плотно прилегают к очертаниям головы, образуя плоские короткие завитки. Художник стремился к наибольшей гармоничности и определенности частей. Голова имеет длинную форму с выступающей задней частью ее, но, избегая одностороннего движения вглубь, художник придал некоторую выпуклость и верхней ее части, которая постепенно понижается по направлению ко лбу. Линия профиля круто обрывает плавность верхнего контура головы, ухо занимает точно середину расстояния от линии профиля к краю заднего выступа головы. Выдвинутые вперед скулы, плоская форма лба и выступающий подбородок образуют плоскость, стоящую под прямым углом к плоскости профиля; переход от профиля к фасу крутой, более мягкая моделировка при этом допущена лишь около рта; особенно характерно, как плоскости висков резко отделены ото лба[[64]]. Наметив, таким образом, главнейшие, с точки зрения конструкции лица, части остова, художник связал все формы вместе в почти правильный овал, сохраняя при этом среднюю вертикаль лица, как главную линию. Выступающий подбородок внизу закруглен и не выдается на общей формы овала, точно также и скулы. Выпуклость скул находит себе прямое продолжение в выступающих мышцах около носа, связывающих их со средней линией лица. Весьма характерно, что надбровные дуги слегка врезываются в переносицу, а полные формы губ обрываются в углах рта. Таким образом, формы и линии не расплываются, а сохраняют удивительную сплоченность[[65]].
Если смотреть на Дискобола, как «на опыт формальной конструкции»[[66]], покажется совершенно естественным, что в лице нет выражения, соответствующего изображенному действию. «Идеально правильные черты, выражающие безмятежное спокойствие»[[67]]. Весьма показательно, что гипсовый слепок с головы Lancelotti до его отожествления с этим типом, принимался за голову спокойно стоящей фигуры[[68]]. Нельзя утверждать, что отвлеченный характер головы выдержан художником преднамеренно, так как в эпоху Мирона, и Мирон сам, были в состоянии передать в чертах лица душевное волнение. В данном случае, «индивидуализация выражения головы не соответствует общему тону отвлеченности композиции»[[69]]. Мирон не сделал даже попытки передать сильное нервное напряжение метателя диска в момент броска. Он создал «идеальный образ мужской красоты, канон «атлета в движении», подобный тому, какой мы встретим в «Дорифоре» Поликлета (канон «атлета в покое»), и в этом каноне привходящее и личное должно быть отброшено»[[70]]. Помимо этого, в представлении греков той поры эмоциональное напряжение, душевные переживания, находящие выражение в искаженных чертах лица, свойственны только варварам, тогда как признаком цивилизованного грека является умение сохранять спокойствие и невозмутимость во всех жизненных ситуациях.
И в других своих произведениях Мирон стремился раскрыть все богатство и разнообразие движений человека. Стремясь к единству гармонически прекрасного и непосредственно-жизненного, он освободился от последних отзвуков архаической условности.
Мирону приписывают также Диадумена – статую атлета, надевающего повязку. Фигура его показана так же развернуто между двумя плоскостями, как и дискобол[[71]]. Юноша стоит, опираясь на правую ногу и отставив левую в сторону; голова его повернута к правому плечу и наклонена в момент надевания повязки[[72]]. Скульптор «нашел выразительную линию контура; энергичное движение головы замкнуто встречным движением поднятых рук»[[73]]. Статуя отличается от статуи Диадумена работы Поликлета «более удлиненными пропорциями и некоторой плоскостностью, иным ритмом построения тела»[[74]].
Новаторство Мирона заключается в том, что он одним из первых мастеров греческого искусства сумел передать в скульптуре ощущение движения[[75]]. Он в своем творчестве окончательно преодолел последние пережитки архаического искусства с его застылостью и неподвижностью форм. Правдивое впечатление движения в искусстве Мирона складывается благодаря единству простых и легко воспринимаемых жестов, которые передают различные моменты реально движущейся фигуры. Фигура «Дискобола» передает огромное внутреннее напряжение, которое сдержано внешними формами скульптуры, упругими замкнутыми линиями. Сложную позу напрягшегося для броска атлета он передал живо и убедительно. В образе атлета Мирон раскрывает способность человека к активному действию. Если Мирона увлекала проблема правдивого и убедительного изображения движения, то Поликлет ставил перед собой совсем иные задачи. Создавая статуи спокойно стоящих атлетов, он стремился найти идеально правильные пропорции, на основе которых может быть построено человеческое тело в скульптуре. В своих поисках он шел от внимательного изучения жизни. Созерцая фигуры обнаженных атлетов, скульптор обобщал свои впечатления и, в конечном счете, создал художественный образ, который стал своеобразной нормой и примером для подражания в глазах граждан города-государства.
Глава 2.2
Поликлет.
Говоря о скульптуре второй четверти V века, нельзя не отметить выдающегося мастера Поликлета. Он был наиболее ярким выразителем эстетических идеалов того времени – им был создан «монументальный типизированный образ атлета-гражданина»[[76]]. Именно его мастерство, его образ гармонично развитого человека воспринимается как наиболее типичный и выразительный образ всей античной классики, «как эмблема классического реализма»[[77]]. Потому что основной темой искусства Поликлета стала в большей степени героическая атлетика живого и реального человеческого тела. Именно эти человечески красивые нравы в прекрасных органических образованиях передавал Поликлет в своих статуях. Поэтому знакомство с его искусством показывает один из лучших примеров образа греческого атлета V века до н. э.
Основную задачу Поликлета составляло создание образа героически-прекрасного человека, исполненного сдержанного напряжения жизненных сил. Для современного зрителя такая тема может показаться несколько узкой, но для античного грека, привычного к тому, что человек был практически единственным объектом изображения, творчество мастера отнюдь не казалось однообразным и монотонным.
Следует отметить, что в эпоху классики художественный образ человека складывается во всей его полноте. В основе его лежит систематическое, упорядоченное представление о человеке, имеющее общегреческое значение. Тело человека подвергалось внимательному геометрическому изучению, и были установлены правила пропорционального соотношения его частей. В основу исчислений был положен модуль: высота головы для расчета высоты всей статуи, длина кисти, длина фаланги пальца для целого ряда построений пропорций. Все эти исчисления имели совершенно определенную цель: художники создавали абсолютные правила построения идеальной и совершенной фигуры человека, кем бы он ни был – реальным гражданином полиса, мифологическим героем или богом.
В выборе сюжета он следовал традициям пелопоннесской школы, в которой тип куроса был особенно популярным. Созданные Поликлетом фигуры атлетов «полностью утратили черты жесткости и скованности, его статуи свободно вписаны в пространство, неотъемлемую часть которого они собой представляют»[[78]]. В дорийской Олимпии с ее трехсотлетней традицией физической культуры он должен был чувствовать себя как дома. Он смотрел на игры, особенно на борьбу, изучал структуру нагих тел и механику их движений; и это наблюдение в совершенстве натренированных атлетов разного возраста, но всех гармонически развитых, наводило молодого художника на размышления о законах красоты, которая выражена в здоровом юношеском теле борца и которая основывается на нормальных для человеческого организма пропорциях его частей. Он созерцал тела и думал о том, «как в живом организме проявляются законы простых чисел и их гармонических соотношений»[[79]]. В то же время, подобно многим дорийским скульпторам, Поликлет не ставил своей целью передачу бурного движения или перехода человеческого тела из одного состояния в другое. Выдающийся мастер, он искал свои, совершенно оригинальные пути в искусстве. Поликлет поставил перед собой совершенно иную задачу – выработать канон, такие определенные математические соотношения, на основе которых можно построить идеальное человеческое тело. По свидетельству Филона, Поликлету приписывалось изречение: «Успех зависит от многих числовых соотношений, причем всякая мелочь имеет значение»[[80]]. В отличие от Мирона его младший современник Поликлет обычно изображал спокойно стоящего человека[[81]].