Вот рисунок на потолке Альтамирской пещеры – одно из изображений бизона. Он относится к так называемому мадленскому периоду, то есть к концу эпохи верхнего палеолита, ему не менее двухсот тысяч лет. Экономными, смелыми, уверенными штрихами, в сочетании с большими пятнами краски, передана монолитная, мощная фигура зверя с удивительно точным ощущением его анатомии и пропорций. Изображение не только контурное, но и объемное: как осязателен крутой хребет бизона и все выпуклости его массивного тела! Рисунок полон жизни, в нем чувствуется трепет напрягающихся мускулов, упругость коротких крепких ног, ощущается готовность зверя ринуться вперед, наклонив голову, выставив рога исподлобья глядя налитыми кровью глазами. Рисующий, вероятно живо воссоздал в своем воображении тяжелый бег бизона сквозь чащу, его бешеный рев и воинственные крики преследующей его толпы охотников. Нет, это не элементарный рисунок. Его «реалистическому мастерству» мог бы позавидовать современный художник-анималист. Предположение о «детских каракулях» первобытного человека решительно не подтверждается. В конце концов, это не должно нас удивлять. Ведь в пределах своего образа жизни, своих занятий, своего кругозора первобытный человек должен бал быть великим мастером – иначе как бы он смог выстоять в условиях жесточайшей борьбы за существование, окруженный враждебными силами природы, слабый, без когтей и клыков, почти безоружный? Некоторые способности, именно те, которые нужны были ему в борьбе за жизнь, должны были развиться у него до самого изощренного умения. О тысячах вещей, сейчас доступных любому ребенку, он не имел никакого представления, тысячи способностей были у него совершенно не развиты, зато те которые были тогда жизненно необходимы, - развиты намного лучше, чем у современного человека. Разве современный человек смог бы охотиться на свирепого носорога или мамонта с помощью кремневого копья? Разве современный человек обладает таким знанием, таким чутьем лесной, дикой, звериной жизни, такой ориентацией среди шорохов, следов, запахов леса? Навыками, жизненно необходимыми человеку каменного века, были и навыки ручного труда – искусных манипуляций руки. Если присмотреться к орудиям труда пещерного жителя, хотя бы к его костяным иглам, то видно, какая это была утонченная и искусная работа: голыми руками, с помощью кремневых скребков, выточить тонкую, крепкую заостренную иглу да еще проделать в ней ушко. Рука такого мастера была уже поистине мудрой: она прошла великую школу труда [1].
3.2 ПОЗДНИЙ ПАЛЕОЛИТ
Обратите внимание на громадное различие в продолжительности меду нижним (ранним) палеолитом и другими этапами первобытности. Чем ближе к нам хронологический период – тем меньше он длился, тем быстрее и чаще изменения в человеческой жизни. Это объясняется тем, что до позднего палеолита человек современного физического типа (homosapiens) и его культура не сформировались. Иное дело – поздний палеолит. Здесь мы можем определенно говорить о человеческой культуре, как материальной, так и духовной.
Поэтому поздний палеолит занимает ключевое место в каменном веке.
Во-первых, на рубеже среднего и верхнего палеолита заканчивается биологическая эволюция ископаемых людей и появляется настоящий человек – homosapiens.
Во-вторых, скачкообразно увеличивается разнообразие каменных и других орудий, появляются составные: вкладыши, наконечники, сшитая одежда.
Наконец, главным социальным новшеством нижнего палеолита была экзогамия. Из брачных отношений исключались ближайшие родственники – родители и дети, родные братья и сестры. Запрет инцеста (кровосмешения) означал появление общественной регуляции брака. Так появились род (объединение по общности происхождения нескольких поколений родственников) и семья (родители и их дети).
Замена биологического, эволюционного развития на историческое, социальное принесла быстрые изменения в довольно сжатые сроки. Результатом этих изменений и стало то единство человечества, которое называется культурой. Что мы включаем в культуру? Орудия труда, жилище и предметы быта, язык, мораль, религию, искусство, знания о мире. Все эти составляющие культуры можно отметить не раньше верхнего палеолита, тогда как в начале антропогенеза (происхождении человека) можно говорить только об отдельных ее элементах, в частности об орудиях труда, которыми культура не исчерпывается.
Нам известно о верхнем палеолите на материале археологических раскопок, сделанных во Франции и отчасти на севере Испании. Этот уголок Европы был относительно благоприятен для жизни человека при всех сменах климата и ландшафта. Поэтому он имел плотное население на протяжении десятков тысяч лет. Люди, жившие здесь, по долинам рек и на побережье Бискайского залива, оставили богатые следы своего пребывания, но скрыли их в пещерах и гротах. В эти потайные места с прошлого века проникают французские археологи. После неутомимой работы они описали всю последовательность развития культуры в нижнем палеолите, дав его периодам, название мест, в которых были сделаны наиболее важные находки.
Культура верхнего палеолита глубоко своеобразна. Основное занятие человека здесь – охота, и оно накладывает отпечаток на общественное устройство, искусство, верования, психику людей. Охотничьи сообщества отличаются от земледельческих (крестьянских) и скотоводческих (кочевых) обществ [2]. Подобные памятники не сконцентрированы где-нибудь в одном месте, а широко разбросаны по лицу нашей планеты. Их находили в Испании (знаменитые пещеры Альтамиры, которые один исследователь, шутя назвал «первобытной Сикстинской капеллой»), во Франции (пещеры фон Гом, Монтеспан и др.), в Сибири, на Дону (Костенки), в Италии, Англии, Германии, в Алжире. Вплоть до недавно открытых и произведших сенсацию во всем мире гигантских многоцветных росписей горного плато Тассили в Сахаре, среди песков пустыни. Можно думать, что еще много находок предстоит впереди.
По данным современной науки, человек верхнего палеолита являл собой homosapiens – то есть по своей физической конституции был вполне подобен современному человеку. Он владел членораздельной речью и умел выделывать довольно сложные орудия из камня, кости, дерева и рога. Родовые коллективы жили охотой на крупного зверя. Роды начинали объединяться в племена, где возникал матриархальный уклад.
Казалось бы, у этого примитивного человеческого общества, которое даже еще не возделывало землю и не приручало животных, не должно бы быть никакого искусства. Между тем оно было – доказательства налицо. Значит, искусство, во всяком случае, - один из самых древних атрибутов человеческого существования. Оно старше, государство и собственность, старше всех тех сложных взаимоотношений и чувств, в том числе чувства личности, индивидуальности, которые складывались позже, развитом и расчлененном человеческом коллективе; оно старше земледелия, скотоводства и обработки металлов. Но когда это искусство было, вероятно, до крайности примитивным? Не видя его и рассуждая отвлеченно, мы могли бы предположить, что это были беспомощные каракули, вроде каракулей двухлетнего ребенка. Так ли это на самом деле? [1].
3.2.1 ИСКУССТВО ЭПОХИ МЕЗОЛИТА
В эпоху мезолита, или среднего каменного века (XII – VIII тысячелетия до н.э.), изменились климатические условия на планете. Одни животные, на которых охотились, исчезли; им на встречу пришли другие. Стало развиваться рыболовство. Люди создали новые виды орудий труда, оружия (лук и стрелы), приручили собаку. Все эти перемены, безусловно, оказали влияние на сознание первобытного человека, что отразилось и в искусстве.
Об этом свидетельствуют, например, наскальные рисунки в прибрежных горных районах Восточной Испании, между городами Барселона и Валенсия. Прежде в центре внимания древнего художника были животные, на которых он охотился, теперь – фигуры людей, изображенные в стремительном движении. Если пещерные палеолитические рисунки представляли отдельные, не связанные между собой фигуры, то в наскальной живописи мезолита начинают преобладать многофигурные композиции и сцены, которые живо воспроизводят различные эпизоды из жизни охотников того времени. Кроме различных оттенков красной краски применяли черную и изредка белую, а стойким связующим веществом служили яичный белок, кровь и, возможно, мед.
Центральное место в наскальной живописи занимали сцены охоты, в которых охоты, в которых охотники и животные связаны энергично разворачивающимся действием. Охотники идут по следу или преследуют добычу, на бегу посылая в нее град стрел, наносят последний, смертельный удар или удирают от разъяренного раненного животного. Тогда же появились изображения драматических эпизодов военных столкновений между племенами. В некоторых случаях речь идет, видимо, даже о казни: на первом плане – фигура лежащего человека, пронзенного стрелами, на втором – тесный ряд стрелков, поднявших вверх луки. Изображение женщин встречаются редко: они, как правило, статичны и безжизненны. На смену большим живописным произведениям пришли малые. Зато поражают детальность композиций и количество персонажей: иногда это сотни изображений человека и животных. Человеческие фигуры очень условны, они скорее являются символами, которые служат для того, чтобы изображать массовые сцены. Первобытный художник освободил фигуры от всего, с его точки зрения второстепенного, что мешало бы передавать и воспринимать сложные позы, действие, саму суть происходящего. Человек для него – это, прежде всего воплощенное движение [5].