Ещё царь Алексей Михайлович выписывал в Москву иноземные, в частности немецкие, труппы, однако сценические представления давались лишь для потехи государя; заслуга Петра состояла в том, что он попытался ввести театр в народное употребление. В 1702 году в Москву выписана была странствующая немецкая труппа под руководством Иоганна Куншта, актёра и драматурга. Как при Алексее Михайловиче подьячих отсылали в обучение актёрскому мастерству, так и теперь набирали подьячих из разных приказов и отдавали Куншту, который обязался их «всяким комедиям учить с добрым радением и со всяким откровением»[32]. Принципиальная разница между театром Петра и его отца заключалась в том, что при Петре впервые построен был общедоступный театр на Красной площади, где два раза в неделю давали представления. В репертуар театра входили такие пьесы как «Сципий Африканский», комедии о «Дон Педре» и «Дон Яне» и даже «Доктор принужденный» Мольера.
Однако, по мнению Соловьёва, « всё это: и школы, и книги, и ведомости, представляли начатки грубые, слабые. Старые нравы общества, которое начало преобразоваться, отражались повсюду»[33]. И действительно, ученики школ порою вели себя безобразно, побеги из школ стали почти нормой, актёры, набранные из подьячих, бесчинствовали. Школы, которые Пётр хотел сделать общенародными, не стали таковыми. «Вообще народное образование вводилось урывками, случайными усилиями отдельных ревнителей»[34], - пишет Ключевский.
Однако все эти «начатки» не были бесполезным делом: через время они дали всходы, которые принесли свои плоды. Театральные начинания Петра привели к созданию в 1756 г. первого государственного профессионального театра. Газета «Ведомости» в 1727 г. прекратила своё существование, но на смену ей тут же пришли новые газеты. Общество, пусть пока ещё только дворянское, стало читать книги, а позднее и журналы, первый из которых – «Примечания к Ведомостям» - появился в 1728 году. Таким образом, пусть не сразу, но «Пётр был вознаграждён за веру в свой народ, за преданность ему»[35], так как усилия его по просвещению народных масс не пропали даром.
Таким «семенем, из которого впоследствии развились различные просветительские учреждения»[36], Соловьёв называет и Академию Наук, созданную по указу Петра I от 28 января 1724 г. Академия в Петербурге, в отличие от иностранных, была не добровольным обществом учёных, а государственным учреждением. Это давало ей твёрдый государственный бюджет, но, с другой стороны, определяло её зависимость от бюрократических порядков в стране. Учёным часто приходилось прерывать свои занятия, чтобы организовывать фейерверки для придворных торжеств или сочинение поздравительных од. У многих современников возникали поэтому сомнения в пользе такого учреждения. Однако в пользу Академии говорит тот факт, что из её стен вышли такие учёные, как С.П. Крашенинников, И.И. Лепёхин, долгие годы здесь преподавал Леонард Эйлер. Нельзя отрицать влияния Академии на развитие и распространение научных знаний, причём не только таких, которые дают немедленную практическую пользу. Публичные торжества с речами, посвящёнными науке, публичные лекции и демонстрации опытов, книги – переводные и оригинальные – всё это имело огромное значение в развитии русской культуры. «Вера в чудодейственную силу образования, которой проникнут был Пётр, его благоговейный культ науки насильственно зажёг в рабьих умах искру просвещения»[37], - пишет Ключевский.
Такая «искра просвещения» зажглась в умах и молодых дворян, посылаемых массами за границу для обучения. Ученики из дворян, рассеянные по центральным городам Европы, учились в местных академиях рисованию, навигации, механике, инженерному делу, артиллерийскому искусству, кораблестроению, танцам, фехтованию, ремёслам[38]. Таким образом Пётр пытался вывести русских людей из косного состояния, сделать из них разносторонне образованных личностей, европейцев. Но, возвращаясь домой, они с легкостью сбрасывали с себя бремя знаний, впитывая в себя лишь заграничные пороки, которые, естественно, вели к распущенности. И тем не менее, начало было положено: дворянин так или иначе приучал себя к процессу выучки, и кроме того, волей-неволей выводил свой кругозор за пределы собственного дома.
Можно также привести мнение князя Щербатова, который, как мы знаем, отнюдь не являлся апологетом петровских реформ. Но «просвещение, введённое Петром в России, он признаёт за личное благодеяние, оказанное ему преобразователем»[39] и считает, что именно это просвещение дало возможность людям впоследствии оценивать и критиковать эти же самые реформы.
Заключение
Анализируя оценки историков С.М. Соловьёва и В.О. Ключевского, касающиеся петровских культурных преобразований, можно сделать следующие выводы.
Во-первых, оба они признают насущность и необходимость этих реформ, причём реформ максимально всесторонних. Соловьёв считает, что при том состоянии застоя, в котором находился русский государственный организм в то время, нельзя было ограничиваться преобразованиями только в какой-либо одной отрасли, поэтому реформы в области культуры были так же необходимы, как и, например, военно-финансовые. Затем, и Соловьёв и Ключевский признают как отрицательный момент жёсткость и насильственность многих вводимых мер, особенно в области быта. Соловьёв признаёт, что «жалобы на тягости великие слышались со всех сторон, и не напрасно»[40]. Например, по оценке Ключевского, очень многие преобразования в быту, такие как перемена платья, брадобритие, введение нового календаря, затрагивали национальные и религиозные чувства русского человека, с которыми Пётр не хотел считаться, а ослушников подвергал жестоким наказаниям. Многие петровские начинания при его жизни были не поняты или не принесли желанных плодов. Например, Ключевский считал, что заграничное обучение молодых русских дворян приносило им больше плохого, чем хорошего, хотя «кое-что и прилипало»[41]. Все усилия Петра по просвещению русского общества привели лишь к «слабым начаткам», по мнению Соловьёва.
Однако оба историка солидарны в том, что положительное значение петровских культурных преобразований, несравненно больше, чем различные отрицательные моменты. Во-первых, эти преобразования родились не на пустом месте, во многом они были подготовлены семнадцатым веком, т.е. «цивилизация уже закинула свои сети на русских людей»[42]. Затем, действительно, русскому народу пришлось проходить трудную школу – однако ведь народ действительно учился, в самом широком смысле этого слова. «Страшные труды и лишения не пропали даром»[43]. Все эти «начатки», о которых говорил Соловьев, (т.е. книги, газета, школы, театр, Академия наук) привели в конце концов к тому, что «впервые мысль русского человека была возбуждена»[44], то есть он стал выходить из состояния косности и застоя. Впервые была сделана попытка организовать государственную систему народного образования, впервые были разработаны в теории и применены на практике основы светского обучения и воспитания детей. Театр во второй половине 18 века становится уже насущной потребностью для русских людей того времени, так же как и газеты и книги.
Все же отрицательные моменты, связанные с проведением петровских преобразований, были, по мнению историков, неизбежны, т.к. русский народ являл собой в то время «народ малоизвестный, слабый, не принимавший участия в общей европейской жизни»[45]. Поэтому, принимая во внимание и умонастроения тогдашних людей, и их далёкость от европейской цивилизации, оба историка – и Ключевский, и Соловьёв – очень высоко оценивают саму личность Петра и его неимоверные усилия по выводу России из варварского состояния. Сначала Соловьёв, а затем и Ключевский сравнивают реформы с очистительной бурей, которая, пронесшись, оставляет после себя много поломанных деревьев, но освежает воздух и своим ливнем помогает всходам нового посева.
Литература
1. Ключевский В.О. Курс русской истории. М., Издательство социально-экономической литературы, 1958.
2. Князьков С. Из прошлого русской земли. Время Петра Великого. М., Планета, 1991.
3. Краснобаев Б. Очерки истории русской культуры XVIII века. М., Просвещение, 1972.
4. Соловьёв С.М. История Российская с древнейших времён. М., 1991.
[1] Ключевский В.О. Курс лекций по русской истории. М., 1958. Ч.4. С.205.
[2] Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М., 1991. Т.15. С.103.
[3] Там же. С.103.
[4] Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1958. Т. IV. С. 220-221.
[5] Князьков С.Из прошлого Русской земли. Время Петра Великого. М., 1991. С.677.
[6] Соловьёв С.М.. История России с древнейших времён. М., 1991. Т.15. С.85.
[7] Князьков С. Из прошлого Русской земли. Время Петра Великого. М., 1991. С.684
[8] Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1958. Т.IV. С. 209.
[9] Там же. С. 205.
[10] Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1958. Т.IV. С.249-250.
[11]. Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. М., 1991. Т.15. С.101.
[12] Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1958. Т.IV. С.218
[13] Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1958. Т.IV. С.219.
[14] Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М., 1991. Т.15. С.101.
[15]Там же. С.100
[16] Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М., 19991. Т.15. С.77.