«Весна священная» и «Кафе Мюллер» были поставлены давно, свидетелем сценической жизни этих спектаклей был Лету Форстер. Для него не столь важно, какие изменения произошли на сцене, важно как россияне воспринимают спектакль.
В «весне священной» уже видны темы, которые ярко проступят в спектакле театра танца Пины Бауш осуществление желаний, томление, подавление. Красная тряпка - символ желаний, которые живут в этих женщинах.
Пина Бауш говорит – то, что я чувствую - это конечно моя личное мнение, но я знаю то, что я делаю хорошо. Это должно быть похоже на ваши ощущения. Чувства это своего рода язык.
Каждый спектакль Пины Бауш - это мир самого хореографа. Здесь каждый хочет, чтобы слышали его, но не желает слышать других. Жаждет гармонии, но каждая гармония может обернуться агрессией тайны человеческих чувств, движения души.
Пина Бауш претворяет в пластику любое движение.
Она может взять какой нибудь жест и ритмично повторять, и вся масса будет повторять это на сцене, и это уже танец.
Не смотря на свою жесткость и дерзость, театр Пины Бауш пронизан щадящей тоской, поэтому так часто в ее постановках возникают мотивы детства.
Глава 3. Гений жеста
Девятого мая знаменитой немецкой танцовщице, хореографу и режиссеру Пине Бауш вручена премия "Европа - театру", одна из самых престижных в мире наград в области сценических искусств.
В фильме Федерико Феллини "И корабль плывет" Пина Бауш появляется в эпизодической роли слепой принцессы, которая на ощупь играет в шахматы и улыбается так многозначительно, будто видит все тайны мира, включая прошлое и будущее. Порой кажется, что именно она, внешне невозмутимая и отстраненная от происходящего, направляет ход событий, будто гроссмейстер в шахматной партии.
Лучшего портрета Пины Бауш не придумаешь. И в жизни и на сцене она выглядит, как пришелец из неведомого мира. Держится приветливо, но замкнуто. Немногословна. Говорит задумчиво, взвешивая слова, находит четкие формулировки и выводит разговор на новые темы. Одевается просто, почти небрежно, всегда в черное. Предпочитает брюки, мужские ботинки и свободные свитера с длинными рукавами, в которые, зябко ежась, прячет руки. Косметикой почти не пользуется.
Казалось бы, Пина Бауш не замечает житейской суеты. Когда впервые в России попала в музей, полдня провела, рассматривая иконы, чем поломала график запланированных светских встреч. Боится летать на самолетах, не следит за новостями, может часами задумчиво бродить по незнакомым местам. В то же время мало кому из современных постановщиков удается создать столь пронзительно-точные театральные образы реальности вплоть до самых неприглядных ее проявлений. Или, наоборот, представить как художественное произведение прозаические детали повседневной жизни – ремонт, уборку мусора, скандал, движение автомобильных потоков. Она исследует реальность с интересом ученого и терпением врача – заботливого, невозмутимого и объективного. И в то же время манипулирует ею – “собирает” эмоции, образы, идеи артистов, объединяет их с тем, что придумала сама, и “лепит” спектакль.
3.1 Лаборатория естественного движения
Танцами Пина Бауш занялась в пять лет: попала на просмотр в балетную студию и попробовала сделать то, что требовали от более старших – лежа на животе, прогнуться и коснуться носками головы. Она сделала это легко, и преподавательница похвалила ее, назвав “человеком-змеей”. С тех пор Пина с удовольствием ходила на занятия. Дома было скучно. Родители, державшие маленький ресторанчик, работали с утра до ночи, заниматься ребенком им было некогда. А в студии – и компания, и похвалы. У Пины все получалось само собой. Правда, уже, будучи взрослой, она вспоминала, что всегда испытывала страх – перед незнакомым движением, новой ролью, да и самим выходом на сцену. Этот страх – не подавляющий, а подстегивающий – определил ее жизнь и стал излюбленной темой пластических фантазий.
Стать танцовщицей Пина Бауш решила, не задумываясь о карьере. Она поступила в знаменитую Фольквангскую высшую школу, где училась у Курта Йосса, одного из основателей немецкого танцевального экспрессионизма. Кроме танцев студенты изучали гуманитарные дисциплины: музыку, историю, литературу, драматическое искусство. На одном из семинаров Пина Бауш познакомилась со своим будущим мужем и сопостановщиком, сценографом Рольфом Берцигом. А на занятиях по специальности – с известными хореографами Хосе Лимоном и Энтони Тюдором, приезжавшими в Фолькванг по приглашению Йосса. Впоследствии, окончив школу с отличием и призом “за особые достижения”, Пина Бауш получила государственную стипендию и два с половиной года стажировалась у Лимона и Тюдора в Нью-Йорке, а также танцевала в “Новом американском балете” и балетной труппе Метрополитен-опера.
Когда она вернулась в Германию, ее пригласили возглавить труппу современного танца в Вуппертале, которым она руководит до сих пор. Поначалу Пина Бауш работала в традиционной для экспрессионистского танца манере. Ставила и отдельные композиции, и балеты, например “Весну священную”. А к началу 70-х создала тот новый театральный язык, который и сделал ее знаменитой.
Она быстро разобралась в премудростях экспрессионистских танцевальных теорий, возникших в начале нашего века. Их основная идея, сформулированная идеологами и теоретиками хореографического авангарда Франсуа Дельсартом и Жаком Далькрозом, заключалась в поисках “естественной” (свободной от условности и стилизации) жестикуляции, ибо только она способна по-настоящему передать все нюансы человеческой психики. Выяснилось, что последователи этих идей, в конечном счете, упираются в одни и те же проблемы. На сцене, где все движения условны, невозможно отделить “естественное” от “искусственного” и невозможно придумывать всеновые и новые “свободные” движения.
И хотя наставник Пины Бауш Курт Йосс пытался решить эти проблемы, создать новый танцевальный язык удалось лишь его ученице. В семидесятых годах она предложила не новую пластику, а – ни много, ни мало – новый вид театрального искусства. Тем самым Пина Бауш совершила открытие, к которому подступали величайшие теоретики и практики театра ХХ века.
3.2 Структура хаоса
С тех пор ее биография – это ее спектакли. Кто-то пошутил, что фраза: “еще немного вина, сигаретку, но только не домой” из спектакля Пины Бауш “Вальсы” – и есть ее кредо. Она выпускает по пять-семь новых постановок в год и за один сезон успевает побывать вместе с труппой в нескольких гастрольных турне. Ее считают главной фигурой и символом современного танца. Немцы говорят, что вуппертальский Театр танца и сама Пина Бауш стали главным экспортным товаром Германии.
В постановках Пины Бауш театральные средства не подчинены музыке или тексту пьесы. Они разлагаются на первоэлементы (звук, свет, цвет, отдельные слова и фразы, фактура актеров, мимика, аксессуары), чтобы заново объединиться в орнаментальные композиции.
Мизансцены одной из ее программных постановок – “Кафе Мюллер” – вызывают ассоциации с произведением атональной музыки, где нет единого ориентира, иерархии звучаний.
Действие разворачивается в декорации кафе с коричневыми столиками, серыми стенами и дверью-вертушкой на заднем плане. Сначала кажется, что публике всего лишь демонстрируют разные типы движения. Вот нервно-грациозная женщина в рыжем парике и черном пальто, семенящая на каблучках вокруг стульев и столов. Вот высокая худая женщина в белом (сама Пина Бауш), движущаяся, как сомнамбула, полузакрыв глаза и прислушиваясь к возникающей время от времени музыке Перселла. Вот порывистая девушка появляется из двери справа. Мужчина наблюдает за ее встречей с молодым человеком. Он кладет девушку на руки партнеру. Она выскальзывает из объятий, но мужчина снова и снова “вручает” ее молодому человеку, пока актриса сама не начинает кидаться на шею партнеру, не способному ее удержать.
Можно следить за всеми персонажами сразу или за любым в отдельности; ведущего голоса среди них нет. Возможно, перед нами история человека, надевшего чужой костюм и потерявшего способность ориентироваться в пространстве. Или история людей, которые попали в некую ситуацию и не могут из нее выпутаться. Они мучительно ищут пути друг к другу. Как страшно, когда нужный путь рядом, а ты не знаешь, как на него ступить. Пина Бауш ничего не рассказывает, она управляет зрительскими эмоциями с помощью ярких, подчас шокирующих пластических метафор.
3.3 Театр на высоких каблуках
Все спектакли Пины Бауш, так или иначе, затрагивают основные вопросы человеческого существования: любовь и страх, который парализует или делает агрессивным, тоска и одиночество, ложь и насилие, детство и смерть, воспоминания и забвение, а в последнее время все чаще – экология. Бауш знает, как трудно людям ужиться друг с другом, и думает, как помочь им сблизиться.
Один из главных изобразительных приемов, на котором она строит свои постановки, – сопоставление дикого, подчас враждебного человеку начала и рафинированной культуры. Так, в первых сценах телевизионного фильма “Плач императрицы” девушка в корсете, чулках и на высоких каблуках бредет по склону черной мерзлой земли. В одной из сцен “Вальсов” мужчина пугает женщин лаем и успокаивается только, когда они падают в обморок. Часто она использует на сцене образы экзотических животных – чучела крокодилов, птиц, киноизображения змей, ящериц, слонов – или наряжает в звериные маски и шкуры самих артистов.
Иногда Пина Бауш сопоставляет два начала, сталкивая бытовые, случайные жесты с этикетными. Например, спектакль “Контактхоф” построен на игре со светскими манерами 30-х годов. Сначала актеры просто демонстрируют походку, улыбки, приветствия. А затем трансформируют их, представляя то забавными, то трогательными, то отвратительными.