Рим царей — истоки и основания грядущего величия (стр. 3 из 4)

Еще одна сфера, связанная с институтом римского государства, приобрела в Риме необходимую для государственного элемента системную целостность — это военная организация. Можно сказать, что Рим целиком представлял собой военную систему. Каждый гражданин Рима в возрасте от 17 до 46 лет должен был в случае необходимости участвовать в военной службе. “Обычно римская армия состояла из 4 легионов (лат. legere“собирать”; легион — первое название всего римского войска.— А. Б.),в каждый из которых входило 4200 человек пехоты и 300— конницы... На 3000 тяжеловооруженных пехотинцев приходилось 1200 легковооруженных, сражавшихся в кожаных шлемах, с короткими копьями и легкими плетенными щитами” [160, 194]. Все римское войско было разбито на особые подразделения — манипулы (лат. manipulus“горсть”), имеющие особые значки, часто в виде орла; воины группировались вокруг этих значков и, следовательно, ни в ходе военных действий, ни во время марша или в лагере не было никакой неразберихи. Лагерь строился после каждого дневного перехода и обустраивался со всей римской серьезностью и тщательностью, окружался рвом, валом и другими видами внешней защиты; ставились палатки главнокомандующего и квесторов. В центре сооружался помост — трибунал, с которого командующий обращался к воинам. Дисциплина поддерживалась системой наказаний и поощрений. Среди поощрений был обычай вешать на грудь специальные медные дощечки, напоминающие ордена, на руку надевались медные браслеты в несколько витков, венчали дубовыми венками, а тот воин, кто первым поднимался на стену вражеского города, получал золотой венец. Среди почестей для военачальников следует назвать триумф и овацию. Триумфа удостаивался полководец за расширение границ государства или особо важные победы. Если победа была менее значительной, то победитель удостаивался не лаврового, а миртового венка, это чествование называлось овацией.

Преуспев в создании государства и военном деле, римляне не избежали гражданских войн. В провинциях царил произвол, наместники грабили население в свою пользу, ведь нужно было содержать не только наместника, но и его свиту и войско. Сам Рим как государство также выступал все более грабительским по отношению к завоеванным территориям. Римляне, которые прежде захватывали скот и оружие, начали вывозить золото, мраморные статуи, драгоценности.

В Рим хлынули огромные потоки рабов, продающихся все дешевле и дешевле, поэтому многие стали считать, что прокормить раба дороже, чем купить нового. Именно в Риме рабовладение выражалось самым отчетливым образом и применялось практически во всех отраслях деятельности. В трактате “О земледелии” Катон Старший говорит о том, что раб должен постоянно быть занят работой в будни и праздники, в хорошую погоду и ненастье, рабу нужно, по его словам, давать меньше пищи, а больного и старого лучше вовсе не кормить. Именно ему принадлежат такие изречения: “Леность — мать всех пороков”; “Труд удерживает раба от воровства” [135, с. 44, 87].

Для армии война — средство наживы, и воины становятся менее подвижными, настолько отягощены они добычей. Победители захватывают и земли, становясь землевладельцами. Это усиливает столкновения внутри римского общества, поскольку прежний правящий слой Рима — нобилитет (лат. nobilitas“слава, родовитость”) стремится преградить таким скоробогатеям доступ к власти. Появляется закон о том, что начинать карьеру можно с 28 лет: после 10 лет военной службы нужно было пройти низшие ступени должностной власти и только после 43 лет — претендовать на консульство. Вместе с ограничениями начинается борьба за власть, которую старые аристократы стремятся удержать, причем в ход идут связи, взятки, поддержка клиентов (у кого их больше, тот и оказывается в выигрыше),— словом, все то, что в нынешнее время именуется коррупцией. Можно сказать, что Рим буквально изобрел саму политическую борьбу и различные ее способы, многие из которых вошли в традицию настолько, что трудно отыскать их видимые корни.

Стоит отметить, что не только умение воевать за власть и мировое пространство сделало Рим великой державой, а римскую культуру — великой культурой. Все перипетии римской истории создали ценности, характерные для римского общества и впоследствии прославляемые историками, политиками и поэтами. Байрон напишет, спустя века, в поэме “Паломничество Чайльд-Гарольда”:

О Рим! Не ты ль изведал торжество

Трехсот триумфов! В некий день священный

Не твой ли Брут вонзил кинжал в того,

Кто стать мечтал диктатором вселенной!

Тит Ливий, да Вергилий вдохновенный,

Да Цицерон — в них воскресает Рим.

Все остальное — прах и пепел бренный,

И Рим свободный — он неповторим!..

[22,т. 1, с. 276].

В этих стихах сконцентрировано все, чем славен Рим, все, что отличало римлянина от представителя любой другой культуры. Простое перечисление достоинств римлянина окажется немногочисленным: мужество, справедливость, свобода, почтение к предкам и их заслугам. Но главным было качественное своеобразие этих особенностей.

Мужество (virtus), порожденное в многочисленных войнах, требовало честности, непреклонности в испытаниях, верности долгу и данному слову, трудолюбия и выносливости. Известна легенда о Муции Сцеволе (лат., греч. “левша”), попавшем в плен во время войны с этрусками: он сжег на огне правую руку, показывая противнику, что никакие пытки не заставят его изменить долгу. Мужество присуще не только воину, но и земледельцу и вообще гражданину. В такой форме virtusвыступает как добродетель, к которой должен стремиться любой римлянин.

Форум Романум

Справедливость (ius) часто ставилась даже выше мужества. Римский поэт и историк Энный (239—169 до н.э.) устами одного из героев, Приама, говорит, что мужеством могут обладать “и дурные люди, но они всегда презирают справедливость, верность долгу и клятве” [156, т. 1, с. 26]. Наградой за выполнение долга были всеобщий почет и публичное одобрение.

К свободе (libertas) в Риме было особое отношение. В результате войн здесь появилось огромное количество рабов, считавшихся не людьми, а лишь “говорящими орудиями труда”. Поэтому рабство было альтернативой для римлянина: личная свобода — первое, что отличало гражданина от раба. Для римлянина была нежелательна любая зависимость,— денежный долг, услуга или иное обязательство, ибо он понимал, что это — форма несвободы. “Человек, работавший за плату, сидевший на тех или иных правах на чужой земле, кому-то чем-то обязанный... хотя и был юридически равноправен, полностью свободным считаться не мог” [там же. с. 27). Так, клиенты брали на себя обязательства поддерживать патрона в его делах, в голосовании за него в народном собрании, и это отнимало у них право на собственное мнение. Но, главное, свобода для римлян — это свобода от тирании, царской власти.

На этих принципах и держалась аристократическая республика Рима (respublica, respopuli, rescommunis— “дело народа” — говорил Цицерон). Чтобы гордиться своим обществом, нужна память о его заслугах, прежде всего — о заслугах рода, семьи перед Римом, пример прошлых добродетелей. Почитание главы рода для римлян — древний обычай. Еще в условиях общины считалось, что умерший глава рода становится божеством. Его похороны обставлялись торжественно: шли родственники в масках всех прежних глав фамилии, в речах упоминались все заслуги покойного перед общиной, а впоследствии — перед республикой или империей. Такое восхваление главы рода ничем не напоминало надписи на саркофагах фараонов: для Египта важны были личные достоинства умершего, для Рима — его общественная значимость, выражавшаяся в почете (honor), большем или меньшем — в зависимости от заслуг.

На основании памяти о великих деяниях предков складывается представление о великом прошлом Рима, создававшемся делами и жизнью достойных.

Это прошлое должно было стать залогом еще более великого будущего. Так возник миф об особенной миссии Рима — города и государства в мире, отраженный в словах Вергилия о предназначении римлян. Этот же миф лежал в основе пристойного поведения — серьезного, гордого и медлительного. Смех, буйное веселье, поспешность и суета считались несовместимыми с обликом истинного римлянина. Все это, соединяясь с мужеством и чувством собственной избранности, принадлежности к великому римскому народу, составляло суть римского менталитета.

Однако, как писал в работе “Восстание масс” Хосе Ортега-и-Гасет, история не может ничему научить, но она может показать, чем горек путь ошибок прошлого. Для Рима этот путь ошибок, как и для каждой другой культуры и цивилизации, заложен в самой форме его существования — в бесконечном присвоении богатств мира, не созданных римлянами, превращении людей в рабов, и постепенно honorпредков переходил в гонор и спесь завоевателей.

На гребне войн и захвата земель и других благ выделилось особое сословие — всадники, второе после сенаторов сословие Рима, которое стремилось к власти, обладая средствами и военной силой. Кроме того, армия начинает претендовать на влияние в обществе: долгое время в ней находились лишь представители имущих слоев. Но войны, рост городского населения, появление в нем разоренных и неимущих — пролетариев, которые не могли служить в армии, поскольку были слишком бедны,— все это заставило Рим во II веке до н. э. перейти к профессиональной армии. В профессиональную армию шла большая часть пролетариев, которые ожидали “...не только военной добычи, но и последующего наделения воинов участками земли” [160, с. 223].