Перспективы и опасности объединения человечества
Достичь единения Востока и Запада есть, конечно же, задача масштаба и значения, поистине, космического. Понятно, что эта идея не могла не вдохновлять философов. Что может быть выше, прекраснее, грандиознее, чем восстановление гармоничного единства мира, испокон веков расколотого на две половины?
«Какие возможности при этом появятся! – писал В.Шубарт. - Какие перспективы откроются перед примирившимися континентами Запада и Востока! Какая цель – слить снова воедино распавшееся на две половины человечество, полностью использовать душевные возможности, распределенные между двумя существенно разными частями земли, создать новый человеческий тип, вбирающий в себя лучшие черты Востока и Запада!»http://ruidea.narod.ru/5.html - _ftn16
К этой восторженной речи следует, однако, приложить ту поправку, что положительный результат от такого объединения человечества будет иметь место лишь при условии, что это единение будет угодным Богу, т.е. если соединяющей основой для расколотого пополам мира явится Дух Святой, Который и совершит такое соединение. Только в этом случае беспредельные возможности единого человечества, о которых говорит В. Шубарт, могут быть использованы во благо и для реализации некоторого высшего и угодного Богу всечеловеческого идеала. Если же соединение Востока и Запада будет осуществлено не на этой небесной, но на некоторой земной человеческой основе (например, на основе усредненной высокотехнологичной общечеловеческой культуры), то ни на что иное, кроме как на строительство новой Вавилонской башни, эти возможности объединенного человечества направлены быть не могут. Ведь и дьявол, как известно, тоже ищет для своих целей объединения человечества, и даже более того, - известно, что рано или поздно он добьется своего, хотя бы и на короткий срок. Поэтому нужно констатировать, что идея единения человечества носит глубоко двойственный характер, в зависимости от того, как, на какой основе и во имя чего это соединение будет осуществляться. Истинное соединение во имя Божие возможно только в Духе Святомhttp://ruidea.narod.ru/5.html - _ftn17.
2. КРИТИКА ЗАПАДА
И силой разума и права –
Всечеловеческих начал –
Воздвиглась Запада держава…
В.Соловьев
В русской философской, историософской, политической, культурной и литературной мысли всегда очень живо и остро стояла проблема отношения к Западу – к западному христианству, западной культуре, западному пути. С.Франк пишет:
«Всякому, сколько-нибудь знакомому с историей русской мысли, известно, какую центральную роль в ней играет тема об отношении России к Западу, - к тому, что с русской точки зрения обозначилось как «Западная Европа» в смысле всего Европейского континента на запад от русской границы. Проблемы не только общественно-исторической и политической жизни, но и философские и религиозные по большей части ставились и обсуждались в связи с этой темой…»http://ruidea.narod.ru/5.html - _ftn18
Отношения России с Западом были для нее значимы еще и потому, что это были отношения с близкими соседями и родственниками не только по территории, но и по духу - христианской вере. В этом смысле В.Зеньковский говорит, что:
«русское самосознание неизбежно связано с проблемой Запада и его взаимоотношений с Россией – и это означает и историческую и духовную неотрываемость нашу от Запада»http://ruidea.narod.ru/5.html - _ftn19.
Полемика об отношениях России к Западу с неослабной остротой велась на протяжении всего XIX века, расколов русское общество на две половины – славянофилов и почвенников – с одной стороны, и западников – с другой. В ХХ веке эта полемика продолжалась и в среде русской эмиграции, и в советской России, которая, несмотря на катастрофическую и, казалось бы, случившуюся под влиянием западных идей трансформацию 1917 года, сделалась по отношению к Западу даже еще более оппозиционной, чем Россия царская. И в настоящее время, после крушения коммунизма, проблема эта не утеряла своей остроты.
Отношения к Западу русских мыслителей были сложными – они колебались в широком диапазоне между неумеренным почитанием и яростным отрицанием. Из двух этих позиций – восторженной и критической - больший интерес представляет последняя - по той причине, что она в своей критике глубоко и разносторонне рассматривает пути западной религиозной и культурной эволюции, сравнивает их с путями христианского Востока, выявляет проблемы и подвергает их всестороннему анализу, тогда как позиция западническая, как правило, не видит всех этих проблем и не занимается ими, но лишь примитивно и слепо принимает Запад за образец и идеал. Представители критического направления видят в своем анализе не только слабые места Запада и его ошибки, но также его заслуги и достижения, что делает их позицию гораздо более глубокой, здравой и объективной, чем позиция неумеренных и поверхностных почитателей Запада. Нужно сказать, что примитивизм западнической позиции стал очевиден к концу XIX века, и все значительные мыслители ХХ века занимают по отношению к Западу позицию объективно-критическуюhttp://ruidea.narod.ru/5.html - _ftn20. Рассмотрим коротко основные направления такой критики.
Кризис Запада есть кризис западного христианства. Фактор рационализма
Большинство русских мыслителей связывали кризис Запада с кризисом христианства в Европе. В.Зеньковский писал:
«…кризис западной культуры, по моему мнению, потому так глубок и трагичен, что это есть кризис западного христианства»http://ruidea.narod.ru/5.html - _ftn21.
Мнение это абсолютно справедливо: истоки кризиса Запада нужно искать в XI веке, когда западная Церковь, а значит, и западное общество, отделив себя от вселенской Церкви, утратила, позабыла, потеряла из виду живое и действительное небо и стала чисто земной политической организацией, дальнейшая эволюция которой протекала уже в рамках земных, человеческих, вполне посюсторонних идей и схемhttp://ruidea.narod.ru/5.html - _ftn22. Конечно, процесс падения с неба на землю совершился не сразу, как не сразу засыхает сломанная ветвь дерева, лишенная или почти лишенная живительных соков, питающих ееhttp://ruidea.narod.ru/5.html - _ftn23.
Западное общество, лишенное небесных сил и энергий, повернулось всецело к земному. Земное же, как известно, познается и приобретается рассудком и логикой и потому совершенно естественно, что в Европе набирает силу и начинает мало-помалу господствовать рационализм. Сначала, сразу после отпадения, это была схоластика, которая, набрав силу, через два-три столетия привела к гуманистическому перевороту и принципиальной переоценке ценностей в сознании западного человека. Еще два века спустя случилась Реформация, хотя и провозглашавшая о преодолении извращений папства и о возврате к идеалам первохристианства, но на деле ушедшая еще дальше от Христовой Церкви и породившая в конечном итоге уже окончательно рационализированное и обезверенное мировоззрение Нового времени.
Слепота этой эпохи в отношении вопросов веры, религии и христианства просто поразительна. Люди Нового времени не видят в христианстве самых главных и существенных его основ, не видят той живой бездонной глубины, без которой оно перестает быть самим собой. Например, Гегель, как известно, считал высшей формой христианства лютеранство. Просто удивительно, как мог такой умный, выдающийся и по-своему великий человек быть одновременно столь слепым, смешным, жалким и воистину невежественным в отношении религии, что принимал упадочную, ущербную, выродившуюся, препарированную его форму, каковой является лютеранство, - за высшую форму христианства.
Другой великий немец, О.Шпенглер, живший через сто лет после Гегеля, демонстрирует еще более ужасную слепоту по отношению к христианству – если Гегель не видел в христианской религии главных и существенных ее сторон, само же христианство все-таки еще как-то видел, то Шпенглер уже не замечает христианства как таковое. В своем известном «Закате Европы» он демонстрирует совершеннейшее знание и глубочайшее понимание самых разнообразных культур человечества, дает блестящий анализ различных эпох, до тонкости углубляется в стили этих эпох, показывает бесконечную ученость во всех областях человеческого знания: живописи, музыке, литературе, скульптуре, политике, физике, математике. Одного только не видит Шпенглер – он не видит, не замечает, не чувствует того значения, какое имело христианство для Европы. Бердяев писал:
«Шпенглер – арелигиозная натура. В этом его трагедия. У него как будто бы атрофировано религиозное чувство…Он не только сам нерелигиозен, но он и не понимает религиозной жизни человечества. Он просмотрел роль христианства в судьбе европейской культуры. Это самая поражающая сторона его книги. В этом ее духовное уродство, почти что чудовищность ее. Не нужно быть христианином, чтобы понять значение христианства в истории европейской культуры»http://ruidea.narod.ru/5.html - _ftn24.
Не видел, не знал, не понимал христианства и Ницше. Хотя он и боролся яростно с христианством, но истинного христианства он совершенно не знал и не чувствовал. Христианство, которое он критиковал и ругал, было тем самым ущербным и вырожденческим протестантским морализмом, о котором уже говорилось и который Гегель почему-то считал высшей формой христианской религии. «Не прячьте голову в песок вечных ценностей», - писал Ницше в «Заратустре», имея в виду протестантскую мораль Запада, действительно часто годную лишь на то, чтобы малодушно прятать в нее голову. Однако вечных ценностей истинного христианства, которое совсем не есть скучное и мертвое морализаторство, но есть путь жизни, - этого Ницше, как и Гегель, и Шпенглер, совершенно не знал и не чувствовал.