Политический подтекст, связанный со второй семьей Петра I, имело и празднование дня царского бракосочетания. Впервые в кругу семьи оно было отмечено в 1715 г, а затем превратилось в государственный праздник. Другой была судьба праздника по случаю дня коронования правящего монарха в начале XVIII в. Он был широко распространен при европейских дворах. В России день венчания на царство начали отмечать в ближайшем окружении Петра Великого в 1719 г., а 16 мая 1721 г. вышел указ Сената и Синода «о торжествовании дня коронования его царского величества», в котором предписывалось 25 июня всем российским государям торжествовать молебным ко всеблагому богу пением. После вступления на стол в день ее коронации 25 апреля «превратился в многодневное торжество». При Екатерине Великой лень коронования (22 сентября) стал с 1782 г. и днем ордена св. Владимира, и поэтому утром в церковь с императрицей и двором до 170 и более кавалеров ордена. При Петре II, который, как известно, не дожил до коронации 7 мая 1729 г. бала в царском дворце отмечался «день восшествия на престол» юного императора. При Анне Иоанновне днем восшествия на престол считался день ее избрание Верховным тайным советом. При Елизавете Петровне и Екатерине II в день восшествия на престол фактически отмечались «дворцовые революции» 1741 и 1762 гг. Форма торжеств в память «восшествия» была различной. При Анне Иоанновне празднество напоминал день коронования. День восшествия на престол Иоанна Антоновича отмечался в 1741 г. трехдневными торжествами (18-20 и 21 октября), а перед этим 8 октября правительница Анна Леопольдовна принимала поздравления ми накрывала во дворце стол для штаб- - и обер-офицеров, празднуя «годовщину восприятия управления империей».
При Елизавете Петровне день восшествия на престол приобрел совершенно неповторимые черты, став праздником императрицы и ее лейб-компании, совершившей переворот в ноябре 1741 г. Елизавета не только наградила своих сторонников-гвардейцев чинами, имениями и пожалованием дворянства, но каждый год демонстративно чествовала их как лиц, близких к ее особе. В правлении Екатерины II среди табельных дней появился совершенно уникальный праздник - «торжество выздоровления ее Величества от оспы». По указу Екатерины II выписанный из Англии Диммс Даль сделал ей прививку от оспы и императрица выздоровела, что было отпраздновано молебном в Казанском соборе и «потешными» огнями. Затем прививку сделали наследнику престола, выздоровевшему 22 ноября. Невиданное событие ставшее примером попечения «Матери Отечества» о поданных закрепили в праздничном календаре, приурочив к празднику Введения во храм Пресвятой Богородицы и Семеновскому полковому дню (21 ноября).
Военные («викториальные») праздники
Помимо ежегодных царских праздников при Петре I появляется ряд военных празднеств, которые использовались для повышения авторитета новой регулярной армии и флота и прославления успехов русского оружия и изматывавшей страну Северной войне. К 1725 г. ежегодными торжествами отмечались 7 викторий и заключения Ништадтского мира. Повторяемый из года в год праздничный военный цикл открывался 27 июня воспоминанием о славной Полтавской баталии, 27 июля праздновали морские победы при Гангуте и Гренгаме, 9 августа - взятие Нарвы, 28 сентября - победу при Лесной, 11 октября - взятие Шлиссельбурга, 16 октября - битва при Калише. Наконец, 30 августа ежегодно отмечались годовщины Ништадтского мира. Дни Полтавского сражения и заключения Ништадтского мира являлись всероссийскими праздниками. Торжества всегда проводились там, где находился царь - чаще всего в Петербурге.
Форма торжества в большинстве случаев была единой. В Петербурге утренняя церковная часть состояла из литургии, молебна и проповеди в Троицком соборе в присутствии императорской фамилии, знатных лиц и выстроенных в параде войск. На Царицыном лугу царь-полковник угощал вином и пивом гвардейские полки. На Неве против дворца бросал якорь украшенный флагами и вымпелами царский фрегат. Ночью город, крепости и фрегат освещала иллюминация.
В послепетровское время число ежегодных военных праздников сильно сократилось, при Екатерине I еще отмечались Полтавская годовщина, Ништадтский мир. 11 июля публично праздновалось «воспоминание Турецкой акции» - неудачного Прутского похода в котором императрица проявила сметливость, позволившую избежать тяжелых последствий окружения армии и не допустить пленения царя. 1741 г. среди викториальных дней отмечалось заключение мира с турками в 1740 г. Согласно месяцеслову на 1795 г., молебны служились в дни сражений у Лесной, у Гангута и Грингамы, в честь взятия Нарвы и Шлиссельбурга, а среди государственных торжеств отмечалось воспоминание сражения под Полтавой. К петровским молебнам добавились молебны по случаю Чесменского сражения (24 июля), «мира Кайнарджи и присоединения Таврического царства» (10 июля), «победы над прусской армией» при Гросс-Егерсдорфе (19 августа).
Впрочем, иногда в память одержанных побед при дворе не ограничивались только молебном. Так, 24 июля 1773 г. в Петергофе служили литургию «с коленопреклонением воспоминания победы под Чесмой». После «Тебе Бога хвалим» последовал 51 пушечный выстрел. Затем в Малиновой комнате присутствующие поздравляли императрицу и прикладывались к ее руке. В 1796 г. в 12 часам дня вся царская семья шествовала в сопровождении двора из покоев императрицы в придворную церковь. С «воспоминанием о сожжении и истреблении при Чесме турецкого флота» выступил духовник ее величества. Численность участников ежегодных придворных царских и военных торжеств была различной. В первой четверти XVIII в. в самых многочисленных уличных маскарадах и застольях участвовало до 1 тыс. человек. При Анне Иоанновне переместившееся в стены дворца общество состояло из лиц первых классов Табели о рангах и знатных персон (русские и иностранные министры, придворные дамы и кавалеры, гвардейские офицеры, высшее духовенство) и насчитывало по свидетельствам современников до 300 человек.
В царствование Елизаветы Петровны и Екатерины II на светские ежегодные праздники и иные торжества, как правило, приглашались военные, статские и придворные чины первых шести или восьми классов (военнослужащие до сухопутных полковников и майоров, гвардейских капитан-лейтенантов, морских капитанов 3 ранга, в статских чинах- до обер- секретарей, коллегий и секретарей Сената, вице-президентов надворных судов, обер-комиссары в коллегиях и т.д.) и знатное шляхетство. Еженедельные куртаги, маскарады и балы при дворе имели более узкий круг участников. На них приглашались лица первых четырех или пяти классов. Во время придворных протокольных мероприятий обед накрывался на первые четыре класс а, но чаще всего только на первые два (30-40 и более человек, включая императорскую фамилию).
Состав участников ежегодных табельных торжеств во дворце в основном определялся получением чина по Табели о рангах, и каждое лицо, имевшее ранг и находящееся в столице, имело право и неукоснительно получало повестку во дворец. При этом придворные чины уведомлялись Придворной конторой, иностранные дипломаты - Коллегией иностранных дел (с 1744 года - Церемониальной частью), гвардейские офицеры - полковыми канцеляриями, а остальные чины и знатные персоны – через столичную полицию, т.к. именно у нее имелись точные сведения о всех находящихся в городе лицах. Эта система не позволяла обойти приглашения кого-либо из числа обязанных по рангу быть при дворе. Так постепенно в XVIII веке вырабатывался новый протокол европеизированного двора, и определялись социальные границы русского «общества».
Полковые праздники
На более узкий круг участников были рассчитаны полковые празднества лейб-гвардии. Они отмечались в полках и во дворце, где устраивались обеды для высших гвардейских офицеров. Такого рода застолья, появившиеся во дворце при Петре Великом к концу века, превратились в устойчивую традицию и приурочивались к полковым дням. Для конногвардейского полка таким днем было Благовещение Пресвятой Богородицы (25 марта), для измайловцев – день Святого Духа, для преображенцев – Преображение Господне (6 августа), для семеновцев – праздник Введения Пресвятой Богородицы во храм (21 ноября). В эти дни в полки ежегодно отправлялась водка для угощения нижних чинов; иногда сама императрица в мундирном платье выезжала на службу в полковые церкви. После полудня старшие офицеры приглашались во дворец за стол императрицы – полковника.
Орденские и кавалерские праздники
Особое место занимали орденские, или кавалерские, праздники при дворе. При Петре I сложился обычай праздновать «кавалерский день» св. ап. Андрея Первозванного (30 августа), при Екатерине II – день учрежденного ею в 1796 г. ордена св. Георгия. Праздник ордена св. Екатерины (24 ноября) приходился на тезоименитство Екатерины I и Екатерины II. 22 сентября 1782 г. в честь 20-летия своей коронации Екатерина II основала орден св. князя Владимира. При Анне Иоанновне второй орденский Андреевский праздник отмечался, как это было принято в Европе, в честь святого покровителя основателя ордена, т.е. день св. ап. Петра и Павла (29 июня).
Со времен Елизаветы Петровны при дворе цесаревича Павла Петровича отмечали Аннинский кавалерский день. Основанный в честь дочери Петра Великого царевны Анны Петровны орден св. Анны являлся голштинским. После отказа Екатерины II от прав ее сына на Голштинию, за русским цесаревичем сохранилось звание гроссмейстера ордена. Весь российский двор праздновал кавалерские дни иностранных орденов – польского Белого (23 июня) и прусского Черного (8 января) орла. Эти ордена были пожалованы российским монархом и некоторым из их подданных.