Архитектурный ансамбль Макарьево-Желтоводского монастыря складывался в основных своих чертах на протяжении очень недолгого времени, в 1651-77 годах. Это, как указывают искусствоведы, обусловило особую цельность комплекса монастырских строений.
Соборный храм, освященный во имя Святой Троицы, является смысловой и архитектурной доминантой ансамбля обители. Он строился в 1651-58 годах (иногда встречается другая дата окончания постройки собора - 1664 год). Таким образом, мы имеем право связать это строительство с именем Патриарха Никона (до 25 июля 1652 года - митрополита Новгородского). Неизвестно в точности, какую именно роль сыграл Патриарх в возведении каменных храмов Макарьево-Желтоводского монастыря (деньги на ведение строительных работ монастырь, во всяком случае, черпал из собственных - ярмарочных - доходов). Но мы знаем о сугубо личном отношении Первоиерарха к Желтоводской обители. В отрочестве и ранней юности он жил здесь в послушниках, и, безусловно, весь строй здешней жизни оказал большое влияние на становление его личности.
Высокий, пятиглавый (пятиглавие несколько сдвинуто к востоку), с тремя алтарными апсидами, Троицкий собор производит неизгладимое впечатление. Снаружи, в сущности, сложно понять, насколько он велик. Благодаря своей пропорциональности он выглядит величественным, но не подавляюще-огромным. И полное представление о его размерах можно получить, лишь войдя внутрь. Скорее всего, впечатление высоты и простора создается здесь во многом благодаря тому, что собор пока еще не благоустроен в полной мере. Пятиярусный, устремленный ввысь иконостас и расчищенные от побелки, но еще не отреставрированные фрески - вот что определяет "внутреннее звучание" Троицкого собора. Больше почти ничего здесь нет. Особенной красотой, красотой трудно возрождающейся святыни, сияет убранство собора в солнечные дни, когда лучи, падая через высокие окна, выхватывают из полумрака фрагменты иконостаса и потускневших от времени и варварского обращения фресок.
Фрески Троицкого собора - уникальный памятник монументального искусства своего времени. Создавались они вскоре после постройки соборного храма. К сожалению, они еще не изучены в достаточной мере, но какие-то очень общие вещи сказать о них можно. Предполагают, что работала над ними артель костромских мастеров. А костромская школа, как известно, именно в это время переживала период наивысшего расцвета. Даже сейчас, когда фрески находятся в удручающем состоянии, в них нетрудно обнаружить некоторые особые черты, присущие именно костромской школе. Это, прежде всего, декоративность и дробность изображений (храм изнутри как бы опоясан "лентами" изобразительных рядов), использование ярких красок, динамичность сюжетов.
В 1859 году рухнул центральный купол Троицкого собора. Произошло это не из-за каких-то просчетов, допущенных при его строительстве, а из-за того, что Волга на протяжении многих десятилетий неустанно подмывала берег, на котором находился монастырь. Именно после этого случая было принято решение об упразднении монастыря - сочли, что оставаться здесь братии небезопасно.
Когда монастырь возобновили в качестве женской обители, в Троицком соборе начались масштабные реставрационные работы, завершенные к 1912 году. Купол восстановили. Кроме того, стены собора получили дополнительные росписи - эти росписи, правда, значительно уступали фрескам XVII века.
Деревянная Успенская церковь была построена в 1626 году, через шесть лет после возобновления Желтоводского монастыря игуменом Авраамием. Ровно четверть века простояла она и в 1651 году была заменена каменной. Сравнительно с массивным Троицким собором она смотрится более воздушной и нарядной. Очень хорошо это видно на примере куполов. Пятиглавие Свято-Троицкого собора выглядит мощным, строгим. Довольно высокие барабаны, завершающиеся луковичными куполами, декорированы скупо. Успенская церковь также завершена пятиглавием - но пятиглавием совершенно другого рода, изящным и несколько даже хрупким. Основанием для узких барабанов здесь служат кокошники, что придает церкви очень декоративный вид.
Успенская церковь установлена на высокий подклет, который прежде, во времена Макарьевской ярмарки, использовался для хранения товаров "купецкими людьми". Во втором этаже расположены собственно церковь и трапезная палата, которая имеет обычный вид для подобных архитектурных сооружений - одностолпная, со сводчатым потолком, почти квадратная в плане. В день памяти прп. Макария (7 августа по новому стилю) здесь после торжественной литургии по сей день устраивают трапезу, на которой, кроме инокинь монастыря, бывает множество приглашенных.
Благодаря низкому потолку Успенская церковь очень уютна. Конечно, ее убранство не отличается монументальной строгостью и стилистическим единством, свойственными убранству Троицкого собора. Деревянный, крашенный "деревенской" коричневой краской пол, простой иконостас - все это сообщает ее облику особую смиренность, какую мы ощущаем иногда, бывая в старых сельских храмах, расположенных вдалеке от крупных райцентров.
В Успенской церкви находятся многие святыни М а кар ье во-Желтоводского монастыря - икона основателя обители, старинный список с Владимирской иконы Пресвятой Богородицы, а также несколько икон нового письма с частицами мощей.
Сейчас в храме ведутся ремонтно-реставрационные работы, поэтому богослужения здесь временно не совершаются.
Церковь Архангела Михаила над Святыми вратами была выстроена около 1670 года. Очевидно, что в конце XVII века она имела несколько иной вид, чем в наши дни. Это хорошо заметно на иконе при. Макария, писанной знаменитым изографом Симоном Ушаковым в 1661 году. Здесь надвратная церковь изображена "об одной главе", с рядами кокошников, сужающимися от верхней границы стен к барабану купола. Впоследствии кокошники закрыли кровлей, а по углам устроили еще четыре небольшие главы. Эти изменения отражены уже в изображении монастыря, сделанном А.Г. Ухтомским в 1816 году. Именно таким - пятиглавым - предстает надвратный храм Макарьево-Желтоводской обители перед нынешними ее посетителями.
Внутри надвратная церковь очень светла и убрана довольно скромно. Стены побелены. Белизной и позолотой сияет маленький иконостас. Именно в этом храме, находится, кстати, уже упоминавшийся нами образ прп. Макария работы Симона Ушакова. Он помещен в особом киоте.
Шатровая колокольня Желтоводского монастыря, примыкающая с запада к трапезной палате, возводилась одновременно с Успенской церковью. Как и Троицкий собор, она является архитектурной доминантой монастырского комплекса, хорошо видной и с Волги, и от Макарьева.
По своему устройству колокольня весьма проста. Ее нижнюю часть составляют три яруса, поставленные один на другой. Над третьим глухим ярусом расположен граненый ярус звонов. Над ним - довольно высокий шатер с двумя рядами слуховых окошек.
Снаружи колокольня уже практически полностью отреставрирована, внутри работы еще ведутся. Постепенно формируется и новая звонница Желтоводского монастыря (старая была уничтожена в советские годы). Несколько лет назад для нее был отлит шеститонный колокол - один из самых больших в Нижегородской епархии.
Как водится, кельи и служебные строения Макарьево-Желтоводского монастыря долгое время оставались деревянными. Да и стены монастыря - что хорошо видно на иконе Ушакова - возводились в камне не вдруг. Крепостные укрепления строились в 1660-70-е годы, то есть как раз в то смутное время, когда по Волге "ходил" донской казак Стенька Разин. И одну из его осад монастырь выдержал. Правда, вторую - нет.
Стены монастыря, имеющие восемь метров в высоту и около 2,5 метров в ширину, образуют почти правильный квадрат со стороной около двухсот метров. Ближе к берегу построили и дополнительные укрепления - цепь стен и башен. Перед Святыми воротами было устроено еще особое предмостное укрепление. В XIX веке эти строения были уничтожены, Волга подступала вплотную к монастырю.
Интересна судьба башен южной стороны. Одна из них, расположенная восточнее монастырских ворот, была обращена в кельи. В другой в 1780-е годы устроили церковь во имя при. Григория Пелыпемского. Переделка башни под церковь, проводившаяся, как видно, без необходимых расчетов, чуть было не погубила ее. Тем не менее, башню с церковью удалось спасти.
На протяжении всего XIX века стены и внешние укрепления монастыря подвергались разрушительному воздействию волжских вод. Река постепенно приближалась к обители (а ведь, как мы помним, при. Макарий вообще основал монастырь не на берегу Волги, но впоследствии она изменила русло), с каждым паводком подступала к его стенам все ближе и ближе. В 1829 году обрушилась одна из башен западного сектора. Береговые укрепления оказались размыты.
После возобновления монастыря в качестве женского в 1882 году было предпринято укрепление прибрежного участка каменной отмосткой. Размеры обители в это время уже ограничивались собственно каменной монастырской стеной. Все внешние укрепления и постройки исчезли, разрушенные водой и временем.
В советские годы, когда на монастырской территории размещались учреждения, в задачи которых не входило поддержание исторических зданий в надлежащем виде, стены Желтовод-ской обители находились в аварийном состоянии. Относительно благополучно обстояло дело лишь с северо-восточной башней. Остальные имели трещины угрожающего размера. Надвратная церковь и некоторые башни не обвалились в эти годы только чудом. Надо полагать, лишь благодаря тому, что незадолго до революции в возобновленном монастыре совершались реставрационные работы, монастырскому ансамблю удалось так долго просуществовать во враждебной среде.
С конца 1940-х годов положение отчасти изменилось. В 1948 году случился особенно сильный паводок, повредивший каменный откос, устроенный в 1880-90-е годы. Это послужило своего рода "сигналом к действию". Стало понятно, что необходимо срочно принимать меры, иначе в скором времени можно лишиться ценнейшего памятника архитектуры и истории. Именно тогда были предприняты восстановительные работы. Однако в полной мере осуществить реставрацию стен и храмов обители не удавалось как из-за недостаточного финансирования, так и из-за того, что в конце 1960-х годов началось строительство Чебоксарской ГЭС. Если бы ее пустили на полную мощность и подняли уровень водохранилища до проектной отметки, все работы по восстановлению монастыря просто обессмыслились бы. Он все равно оказался бы в зоне затопления. Поэтому масштабная реставрации монастырских зданий и крепостных укреплений началась только с момента его передачи Церкви.