В 1946 году Картье-Брессон посетил первую большую выставку своих работ, которая была организована в Музее современного искусства в Нью-Йорке. В Соединенных Штатах он пробыл целый год, путешествуя по всей стране. После возвращения в Париж он и его два хороших друга Капа и Чим основали независимое фотоагентство «Магнум Фото». «Магнум» — кооператив, которым владеют выдающиеся мастера, поставляющие фотографии в иллюстрированные издания и журналы всего мира.
Картье-Брессон так формулирует свое кредо: «Для меня содержание неотделимо от формы. Под формой я имею в виду строгую организацию взаимодействия поверхностей, линий и содержания. И только в такой организации наши концепции и эмоции становятся конкретными и доступными для понимания. В фотографии визуальная организация может исходить из хорошо развитой интуиции».
Для скромного, бескорыстного Картье-Брессона фотографии — это образ жизни, творческий способ выражения, которым он может запечатлеть историю человека с исключительной осведомленностью, симпатией и поэтическим воображением.
Юсуф Карш в своих сильных портретах трансформирует человеческое лицо в легенду. Будущие историки периода между второй мировой войной и первым спутником для большего понимания обратятся к созданным Каршем психологическим портретам государственных деятелей, ученых и художников, к портретам тех людей, кто изменял лицо и вкусы мира.
Карш тщательно организовывает каждую фотографию, обращая много внимания как на фон, так и на моделирование структуры лица и фигуры с помощью освещения. Портрет организуется на всем пространстве кадра. Самая характерная особенность становится притягательной точкой, и глаза зрителя, пройдя по всей композиции, снова возвращаются к этой точке. Освещение выглядит естественным, хотя количество и размеры источников света внимательно рассчитаны, и создается впечатление, что позирующий сидит в спокойной атмосфере дворика, освещенного лучами не очень яркого солнечного света. Каждая часть фотографии гармонично связана сбалансированным отношением формы и объема фигуры, между темными и освещенными участками.
Карш не использует декоративных изгибов драпировки или пестрых задников в качестве фона. Он создает нужный фон с помощью света и устанавливает его соотношение с одеждой снимаемого. В портретах Неру, Сибелиуса и Мариан Андерсон объект выделяется тем, что строго определенное количество света, направленное на него, контрастно подчеркивается темным костюмом и очень темным фоном. В фотографиях Шоу и Черчилля Карш создает впечатление пространства и глубины с помощью световых эффектов, и это впечатление еще более усиливается удачно найденным поворотом головы, движением рук, одеждой и другими деталями.
Отличная техника Карша может создать внешне то, чего нет в характере объекта. Его портретный стиль, которым он снимал финансовых гигантов, воплощался в излишне драматические, великолепные фотографии, на которых явно проступало внешнее могущество без сопутствующей ему внутренней силы.
Когда Карш прилетел в Финляндию, чтобы сфотографировать известного композитора Сибелиуса, у него была его камера 8 на 10 дюймов и сотни фунтов снаряжения, но оказалось, что напряжение в электросети было недостаточным. И пока добивались разрешения властей подключиться к основной электролинии, Сибелиус услаждал Карша историями, которые рассказывал с заразительной веселостью. Объективы Карша изыскивали возможность найти истинный образ, отражающий дух и гений почтенного композитора.
Канадский премьер-министр У.Л. Макензи-Кинг, близкий друг и покровитель Карша, в декабре 1941 года сделал все для того, чтобы можно было сфотографировать Черчилля сразу же после его выступления перед обеими палатами канадского парламента. Каршу дали две минуты, чтобы сделать один снимок. Черчилль вошел и стал нетерпеливо ожидать, куря только что зажженную сигару. Карш, у которого не было никакого намерения включить сигару в портрет, подошел к нему и сказал: «Сэр, вот пепельница». Не добившись результата, он сказал «извините» и одновременно взял у Черчилля сигару и нажал на спуск. Черчилль подошел, пожал руку и заметил: «Да, вы, без сомнения, можете успокоить разъяренного льва и сфотографировать его». Элеонора Рузвельт, узнав об этом инциденте, прокомментировала: «Это, вероятно, было первое серьезное поражение Черчилля». Это был портрет, который сделал Карша известным.
Вот что пишет Карш о своей профессии: «Если имеется основная цель в моей работе, то ее суть — запечатлеть лучшее в людях и, осуществляя это, оставаться верным самому себе... Мне очень повезло встретиться со многими великими мужчинами и женщинами. Это люди, которые оставят след на нашем времени. Я пользовался своей камерой, чтобы сделать их портреты такими, какими они казались мне и, как я чувствовал, какими они остались в памяти своего поколения».
Великолепные портреты, сделанные Каршем, будут впечатлять будущие поколения, благодаря его художественному мастерству они будут знать, как выглядели известные личности этого периода истории.
Андреас Файнингер родился в Париже в 1906 году в семье, связанной с искусством. Его прародители по отцу — музыканты, мать — художница, а отец, Лайонел Файнингер, был не только великолепный художник, но и весьма оригинальный композитор. Лайонел Файнингер восхищался вечной загадкой света и даже дал своему младшему сыну Теодору еще одно имя — Люкс, что по-латыни означает «свет». С помощью света Лайонел Файнингер превращал рациональный, геометрический мир кубизма в мистические образы. В отличие от отца Андреас полностью захвачен окружающей его природой, чьи секреты он разгадывает. Аналитик среди фотографов, он внимательно разглядывал как природные, так и искусственные процессы на каждом возможном уровне их величины и сложности — от телескопического до микроскопического. Расширяя масштаб нашего нормального, невооруженного зрения, он помогает нам увидеть анатомию того, что нас окружает, в неожиданных формах и непривычной красоте. Андреас Файнингер расширяет наше познание природных процессов. Наполовину ученый, настоящий художник, самый грамотный из фотографов, он использует свои энциклопедические знания фотографической техники разумно, под хорошо организованным контролем.
Файнингер пользуется телеобъективом, приближаясь к объекту и избавляясь, таким образом, от ненужных деталей. «С короткофокусным объективом,— говорит он,— я могу обнаружить скрытые предметы, находящиеся рядом, под рукой, а с длиннофокусным — скрытые предметы, находящиеся далеко. Длиннофокусные объективы дают новое визуальное ощущение людям — они расширяют их горизонты. И наоборот — предметы под самым нашим носом кажутся неизменно хорошими, если их снять по-настоящему крупно».
Композиции Андреаса строятся на концепции трехмерного пространства, что больше напоминает нам об архитектуре и о дизайне окружающего, чем о плоском мире живописи. Поэтому мы не удивляемся, когда узнаем, что он учился на архитектора и много лет работал по этой специальности до того, как заняться фотографией.
Файнингер считает, что для фотографов — и он полагает, что в дальнейшем они будут заниматься только цветной фотографией — ничто не является более ценным, чем взаимный обмен идеями и побудительными мотивами между искусством живописи и искусством фотографии. «Камера,— говорит он,— может развить новые качества, заложенные в цвете, до предела и — дальше. И вот здесь, в этом «дальше» воображение фотографа будет состязаться с воображением художника. Живопись время от времени должна возвращаться к естественному миру для обновления художественного видения. Главное направление свежего видения сегодня — новые перспективы, открываемые наукой. Здесь фотография, которая является не только искусством, но и наукой, стоит на самом твердом основании».
Робер Капа (1913—1954) был самым выдающимся сражающимся фотографом своего времени. Человек, который любил мир, ненавидел насилие и террор и мечтал о времени, когда не будет войн, которые нужно снимать, посвятил всю свою сознательную жизнь внимательному и подробному изучению людей в смертельном бою. Его служение этой цели было страстным и полным. В 1936 году он отправился снимать гражданскую войну в Испании вместе с Чимом и любимой женщиной фотожурналисткой Гердой Таро. С камерой вместо ружья он находился среди войск на передовых позициях и вскоре сделал свой классический снимок смерти республиканского солдата в момент, когда того настигла пуля. В том же году Герда Таро была насмерть раздавлена танком, а спустя много лет и сам Капа встретил жестокую смерть.