План
I. В.С.Высоцкий – самый яркий создатель авторской песни
II. Блатной фольклор
1. Особенности поэтической речи Высоцкого
а) своеобразная работа художника над созданием аудитории
б) свобода поэтической фантазии
в) голос яростной силы
2. Булат Окуджава – " духовный отец " Высоцкого
а) ролевая лирика Владимира Семеновича
б) военный цикл – один из самых больших и известных
в) юмор – сигнал человеческого сближения
III. Высоцкий – певец народной воли
I. В.С. Высоцкий- самый яркий создатель авторской песни
Владимир Семенович Высоцкий - один из наиболее ярких представителей авторской песни, оказавший существенное влияние на ее развитие как самостоятельного жанра искусства, объединяющего в одном лице поэта, композитора, певца и музыканта. Авторская песня родилась в 1937 году как альтернатива массовой песне, как противостояние страшному времени, и она зажила новой жизнью. Свое развитие авторская песня получит в конце 40-х – начале 50-х. Всего Высоцким было написано около 450 авторских песен, многие из которых записаны на грампластинки, звучали в кинофильмах и спектаклях, по радио и телевидению. Темы их всеохватны, разнообразны. Каждая песня напоминает маленький спектакль, произнесенный одним героем.
II. Блатной фольклор
Владимир Высоцкий заявил о себе в начале 60 – х песнями на уголовные, уличные, " блатные " темы. Такая тематика была во многом подсказана ему общей атмосферой послевоенных лет, на которые пришлось его детство и юность. Отменным знанием мира " улицы ", нравов, языка и обитателей, а также и обостренным чувством справедливости поэт был обязан этим ранним впечатлениям. Все это позволяло ощущать Высоцкому блатную песню не как некий " маргинальный " жанр, а как равноправную и очень значительную часть национальной культуры.
Вообще блатной фольклор – тема особая. Это пока еще мало изученный пласт нашей культуры очень пестр и неоднороден. Увлечение этим жанром было чем – то вроде признака свободомыслия. Вчера был застой, смирение с беззаконием, молчание; сегодня — гласность и торжество справедливости. Именно в годы застоя и безгласности звучал в полную силу голос Высоцкого, и миллионы людей не просто слушали его, но всей душой ему откликались.
В своем творчестве Высоцкий отразил различные моменты жизни обитателей общественного " дна " - алкоголиков, воров, мошенников, уголовников.
Блатных, дворовых песен он позднее чуть стыдился, утверждая, что писал их для себя и немногих друзей. Но они не только принесли Владимиру Семеновичу первую популярность. В них сложились принципиальные черты его поэтической манеры.
И сегодня уже не кажется случайностью, что все это в итоге нашло выход в песенной, устной форме. Свою закономерность обнаруживает то, что путь к аудитории Высоцкий проложил вне принятых в литературе канонов. Его художественная интуиция опиралась на незримые, не сразу улавливаемые, но живые тенденции народной жизни.
1. Особенности поэтической речи Высоцкого
а) своеобразная работа художника над созданием аудитории
В начале 60-х годов на всех обрушилась лавина неслыханных ранее песен — ни голоса такого не слышали, ни "вольности суждений площади", нашедших в песнях свое выражение. И дальше, в течение двадцати лет, Высоцкий работал с поэтическим словом совершенно самостоятельно, на свой лад и манер. Лишь очень немногие литераторы-профессионалы проявили к этой работе тот интерес, который лежит вне компанейски-театрального общения. Большинству казалось: в Театре на Таганке появился, среди других, еще один актер-сочинитель с гитарой. Таганское актерское братство начала 60-х годов было своеобразной вольницей, одних притягивающей, других отпугивающей. Безусловно, эта среда стимулировала и отчасти формировала Высоцкого первых лет — он писал песни для спектаклей, он, как исполнитель, осваивал таганскую эстетику тех лет. Но в атмосфере интеллектуально-театрального полусвободного таганского сообщества была своя опасность и, как ни странно, довольно скоро тоже возник застой. Высоцкий любил свой театр, товарищей-актеров, уважал поэтов, которые для театра писали и составляли его постоянное окружение,— но, сознательно или стихийно, один актер Таганки в итоге остался независимым от всех этих привязанностей. И эту независимость его поэтического дара оценили немногие — можно их всех пересчитать по пальцам. Говорят, едва ли не первым заметил поэта Николай Эрдман. Внимательно следила за упорной работой Высоцкого Б. Ахмадулина. Поощряли как умели А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Р. Рождественский.
Песни Владимира Высоцкого обращены прямо к совести современника. Часто его стих пронизывает наше сознание, шокирует и вызывает мгновенное оцепенение; он может провоцировать привычное, банальное, то, с чем мы свыклись. В таких случаях возникает самая непредвиденная реакция, могут поднять голову и оппоненты. Но Владимир Высоцкий не боится полемики с ними. Его стих становится атакующим:
Я бодрствую, но вещий сон мне снится.
Пилюли пью, надеюсь, что усну.
Не привыкать глотать мне горькую слюну —
Организации, инстанции и лица
Мне объявили явную войну
За то, что я нарушил тишину,
За то, что я хриплю на всю страну,
Чтоб доказать — я в колесе не спица4 ….
Одна из особенностей поэтической речи Высоцкого — прямодушие, доверие к людям. В попытках объяснить, как всё началось, откуда взялось желание сочинять, он всегда говорил о круге друзей на Большом
Каретном, для которых пел первые свои песни (в этом круге были Василий Шукшин и Андрей Тарковский), о необходимости дружеского настроя, доверия и понимания. Он обращался к тем, кому верил, к тем, кто ничего плохого, подозрительного в его песнях не услышит, и этот понимающий круг на глазах сказочно рос и расширялся.
Когда к Высоцкому-поэту пришло ощущение собственной зрелости, двусмысленность такого положения стала очевидной, ибо она решительно противоречила массовому признанию и пониманию. "Я хочу быть понят моей страной",— писал Маяковский и с неожиданным для себя смирением (а значит — страданием) признавал реальную возможность не быть понятым, пройти "стороной, как проходит косой дождь". У Высоцкого не было оснований так думать о своей судьбе — тут был не "косой дождь", а ливень, очищающие потоки, под которые люди радостно подставляли лица. Стремление писать много, петь долго, для всех и всюду, объяснялось не только свойствами темперамента. Даже от тех поэтов, одновременно с которыми Высоцкий в начале 60-х годов вышел к публике, он отличался индивидуальным ощущением массовости аудитории. Менялось время, менялись другие поэты, взрослел и мужал Высоцкий, но прямое и доверительное обращение ко многим людям и расчет на их понимание оставались неизменными, определяли темы, характер слова и интонаций. Не всякий поэт ставит своей задачей во что бы то ни стало достучаться до сознания многих и таким образом многих объединить. Для Высоцкого эта задача была постоянна, она формировала его поэтику. Само наличие слушателя-собеседника далеко не всегда, не во все времена для поэта есть реальный факт.
Высоцкий всегда обращался к множеству людей и видел, слышал их отклик. Сегодня ясно, насколько был прав поэт, не желающий смириться с официальным непризнанием, вступивший, будем говорить прямо, в яростную борьбу с "организациями, инстанциями и лицами". Не признание, тем более не награды ему были нужны, а справедливый, человечный союз между "официальным" и "неофициальным". Отсутствие этого союза он ощущал как боль и как трагедию многих. Смириться — означало признать свое поэтическое слово и свою работу вне закона на той земле, без которой он себя не мыслил.
б) свобода поэтической фантазии
Сегодня утверждает себя согласие между реальной правдой жизни и словом литератора, поэта, публициста. Этот союз есть не что иное, как первое условие, необходимое для рождения подлинного искусства и литературы. Условие это слишком долго нарушалось, а психология пишущих слишком долго искажалась и уродовалась, чтобы уповать на мгновенные перемены. Они будут долгими, и процесс этот мучителен.
Вопреки всем сложным обстоятельствам времени, Высоцкий был абсолютно правдив в своем творчестве. И первая его особенность — кратчайшее расстояние между реальностью, правдой факта — и поэзией, которая, как известно, факты всегда так или иначе преобразует.
Иногда казалось, что он творит не задумываясь, просто рассказывает о том, что кругом делается. Услышал забавный разговор двоих у телевизора — и запомнил. Увидел, как люди в очереди стояли, о чем переговаривались,— и рассказал. Было удивительно, с какой быстротой и естественностью он рифмует то, что в жизни отнюдь не согласовано и не "рифмуется". В песенный строй его стиха легко укладывалось "немелодичное", вступало "непоэтичное". Тот "сор", из которого, как сказала Ахматова, "растут стихи, не ведая стыда", в текстах Высоцкого нередко представал в ошеломляющей неприглядности, почти буквальной необработанности, однако странным образом выказывал свой поэтический, артистический норов.
Жизнь богаче выдумки — мы еще раз убеждались в этом, слушая Высоцкого. Его "выдумки" опирались на замечательную свободу поэтической фантазии, но более всего — на энергию самой жизни, ее постоянное многообразное шевеление под любым прессом. Многие тексты Высоцкого вплотную притерты к житейским обстоятельствам. Перебрасываются ли репликами солдаты в окопе или в строю, пишет ли жена письмо мужу на сельхоз-выставку, рассуждает ли о международном положении или о собственном положении в милиции тип, которого забрали "у детского грибочка",— все это реальные монологи и диалоги, к которым как бы и не притрагивалось перо поэта. Таково первое, поверхностное, но сильное впечатление. Впечатление силы—именно от реальности. Задумываться о характере поэтической работы — не есть обязанность читателя. Изучение текстов (и беловиков, и черновиков), анализ авторского исполнения убеждают, что у Высоцкого был свой поиск. Он тщательно искал слово, у которого особый облик. Плотью этого слова был живой звук, интонация. Не всегда песенный звук, но всегда устный, то есть разговорный, живущий в разговоре, в общении человека с миром. Автор шел не от литературной, письменной речи, не от принятых канонов стихосложения, но от того душевного порыва, который ищет непременного, обязательного выхода в живую речь, и там тоже живет по своим душевно-психологическим законам — то длительным, многословным, почти бесконечным потоком, то предельным лаконизмом краткой реплики, чему-то подводящей итог.По черновикам рукописей и количеству отброшенных строф видно, как хлестала в Высоцком энергия словотворчества.