Немыслимая амбициозность мастера, его настойчивое желание быть признанным Революционером и Первооткрывателем иногда переходили всякие границы и выглядели смешными. Зачем этому великому художнику понадобилось переписывать год написания Черного квадрата с 1915 на 1913?.. Мы можем только догадываться, что художник был настолько уверен в своей великой гениальности, что История с ее правдой и точными датами представлялась ему не столь значительной величиной. "Я прорвал синий абажур цветных ограничений, вышел в белое; за мной, товарищи авиаторы, плывите в бездну, я установил семафоры супрематизма. Я победил подкладку цветного неба, сорвал и в образовавшийся мешок вложил цвета и завязал узлом. Плывите! Белая свободная бездна, бесконечность перед нами" (Малевич, Супрематизм)
Совершенно очевидно, что господин Малевич осознавал себя не меньше, чем демиургом русского авангарда, мыслил как великий человек и презирал мелкие исторические несовпадения, которые не совпадали с его теорией.
Если бы не так, то мастер обязательно обратил бы внимание на то, что его знаменитая работа, которая по сути является монохромным изображением, не была совсем уж Первой монохромной картиной в истории искусства.
Я не хочу сказать, что Черный квадрат был нарисован до Малевича. Я хочу сказать только то, что до Малевича был нарисован Черный прямоугольник.
В 1882 году молодой французский писатель и издатель Жюль Леви основал группу Салон непоследовательных, которая состояла из художников, писателей, поэтов и других представителей парижской богемы конца 19 века. Объединение это не преследовало никаких политических целей. Лозунгом группы была фраза "Искусство непоследовательно", придуманная Леви в пику расхожей фразе "les arts decoratifs".
«Салон непоследовательных» надсмехался над официальными ценностями через сатиру, юмор, а иногда и грубую шутку. Картины, которые демонстрировались на выставках Салона, были вовсе не "картины" в традиционном понимании. Это были смешные карикатуры, абсурдные кошмары, рисунки, как будто бы нарисованные детьми.
Arts incoherents 1 октября 1882 «Салон непоследовательных» открывает в Париже выставку с причудливым названием "Искусство непоследовательных". На выставке были представлены работы шести авторов, которые можно считать предтечей Сюрреализма, заявившего о себе 40 лет спустя. Самой вызывающей среди представленных работ было одноцветное - абсолютно черное изображение, нарисованное поэтом Полом Билходом (Paul Bilhaud) и называлось оно "Ночная драка негров в подвале" (Negroes Fighting in a Cellar at Night). Такой Черный прямоугольник.
Никаких заявлений о концептуальном смысле картины. Никакого предложения вглядеться и найти скрытый смысл черного прямоугольника, обрамленного игривой виньеткой. Просто шуточная картина. Причем шутка не в картине даже, а в ее названии. Ведь действительно - когда негры дерутся в подвале ночью, то ничего не видно и все черное!
Юмористическую идею Билхода развил художник Альфонс Алле (Alphonse Allais). На выставке Incoherent shows 1883 года он выставляет картину "Малокровные девочки, идущие к первому причастию в снежной буре", представляющую собой белый прямоугольник. (Pale Young Girls Going to their First Communion in the Snow).
На выставке 1884 года он показывает еще один монохромный рисунок - красный прямоугольник под названием "Апоплекcические кардиналы, собирающие помидоры на берегах Красного моря" (Apoplectic Cardinals Harvesting Tomatoes by the Shores of the Red Sea). Затем Альфонс Алле расширил свою коллекцию Синим, Зеленым, Серым прямоугольниками и выпустил книгу с этими работами, дополнив их пустой музыкальной партитурой под названием "Траурный марш для глухих".
Надо признать, что Алле был большой фантазер и юморист.
В монохромных работах французских шутников концепт отсутствия был принижен юмористическим названием.
В монохромных работах Казимира Малевича тот же самый концепт был усилен ничего не означающим названием. Ведь "Черный квадрат" - это не название, это просто констатация. Самое же главное состоит в том, непоследовательные парижские юмористы конца 19 столетия не рассказали миру ничего о сакральном смысле своих работ. Может быть, потому, что там его не было. Малевич был гораздо серьезнее. Он неустанно ваял репутацию своего шедевра, пользуясь всеми возможными способами. В итоге имя Альфонса Алле сегодня знают лишь специалисты, а имя Малевича знает весь мир.
Рассказывают, что Малевич, написав "Черный квадрат", долгое время говорил всем, что не может ни есть, ни спать. И сам не понимает, что такое сделал. И действительно, эта картина - результат, видимо, какой-то сложной работы. Когда мы смотрим на черный квадрат, то под трещинами видим нижние красочные слои - розовый, зеленый, по-видимому, была некая цветовая композиция, признанная в какой-то момент несостоявшейся и записанная черным квадратом. Художник впоследствии много думал о черном квадрате, писал теоретические работы, связывал его с космическим сознанием. Малевич считал, что "Черный Квадрат" - это вершина всего.
Так в чем же феномен, харизма «Черного квадрата»?Итак, в 1915 году Малевич, выставив «Черный Квадрат», заявил, что, написав его, тем самым полностью завершил историю развития мировой живописи.Благодаря такому заявлению, сказанному в нужное время в нужном месте, эта картина стала одним из самых знаменитых произведений мирового авангарда.Однако, при этом этот "шедевр" ставит простого человека "с улицы" в полный тупик, так как практически любой человек сам может нарисовать точно такой же "шедевр". Такчто это, великий розыгрыш, шутка?
Так вот харизма "Черного квадрата" в том, что слова Казимира Малевича о завершении им целого этапа мировой живописи – истинная правда. А именно - целого этапа авангардистской живописи. Как было сказано выше, история авангардизма - это история радикальных инноваций и поиска нового. Метафорически этот процесс был очень похож на то, как алхимики искали свой философский камень. Так авангардисты искали скрытую сущность того, чем действует искусство на людей.
Поиски "философского камня" искусства осуществлялись вполне научным методом - методом редукции: отбрасывалось все "лишнее" одно за другим. Импрессионисты (К.Моне, О.Ренуар, Э.Дега, К. Писсарро) выбросили сюжет - им казалось и без сюжета все отлично! Постимпрессионисты (Сезан, Ван-Гог, Гоген), у которых все происходит в более абстрактном пространстве отказались от светотени и воздуха - они показали, что не в светотени суть. Матисс покусился на объем, став писать почти плоскостные картины, - оказалось, художественная сила не в объеме: картины Матисса действуют на человека, и сильно. Кандинский выбросил самое изображение, Мондриан примерно тогда же - цвет и эмоции, стал писать бледные однотонные квадратики. Но все равно, оказалось, получается искусство, и довольно убедительное.
И вот, наконец, Малевич сделал последний шаг в этом направлении. Он выбросил все - не нарисовал ничего. Черный квадрат означает отсутствие всего. Тем самым Малевич действительно сделал последний шаг в этом направлении отбрасывания и упрощения. Вот почему его тезис о том, что он тем самым завершил живопись, имеет смысл. Авангардистская живопись завершила цикл своего исторического развития - с 1860 по 1915.
Долгое время живописное искусство Казимира Малевича считалось "идеологически вредным", и в своих исследованиях советские искусствоведы главным образом отмечали формальные качества его произведений, ибо они были действительно очень существенны для развития художественной культуры XX века.
Сейчас о творчестве К. Малевича написано много книг и еще больше статей, а в 1930-е годы художник был вообще "закрыт", хотя его и не забыли. Но он был знаком зла, самым последовательным выразителем модернизма, который знаменовал в официальной критике "полный упадок буржуазного искусства". Однако именно это низведение К. Малевича на самое дно (как отмечают Д. Сарабьянов и А. Шатских - авторы одной из книг о художнике) и "поддерживало интерес к его личности - классика русского авангарда". По словам одного из критиков (а вслед за ним и художника), "Черный квадрат" является "иконой, которую футуристы предлагают взамен «Мадонн» и «Венер». На выставке это полотно висело в особом месте, в углу, - действительно, как икона. Представленная картина оказалась как бы на пограничной полосе - между искусством и не-искусством, между логикой и алогизмом, бытием и небытием, между крайней простотой и беспредельной сложностью.
"Черный квадрат" не имеет ни верха, ни низа, приблизительно одинаковые расстояния отделяют края квадрата от вертикальной и горизонтальной линий рамы. Немногие отклонения от чистой геометрии напоминают зрителям о том, что картина все-таки написана кистью, что художник не прибегал к циркулю и линейке, рисовал элементарную геоформу "на глазок", приобщался к ее внутреннему смыслу интуицией.
То положение, в которое поставлен черный квадрат на белом фоне, некоторые искусствоведы называют "неземной статикой". Черное и белое в сопоставлении друг с другом - это как два полюса, расстояние между которыми предельно раздвинуто, а создающееся между ними цветовое многообразие практически беспредельно и не имеет ограничений. Однако К. Малевич нигде даже намека не дает, что между черным и белым есть множество промежуточных цветов, потому что они вернули бы черный квадрат тому реальному миру, от которого он уже оторвался. Глядя на "Черный квадрат", зритель невольно задается вопросом об эстетическом смысле картины. Но ответить на этот вопрос очень сложно. Выше уже указывалось, что К. Малевич называл свой "Черный квадрат" иконой. Многие исследователи впоследствии тоже отмечали, что действительно в основе "Черного квадрата" лежит древнерусская икона. Правда, не похожая на те живописные образа в красном углу, которые висели в доме родителей К. Малевича. Но по сравнению с иконой супрематический квадрат являет собой мощный ментальный сдвиг канона, при котором и сам автор может оказаться по ту сторону христианства. Икона может обладать художественными качествами, а может и не обладать ими. Они могут выступать лишь как дополнение к главному, а главное в иконе - ее божественная сущность. В "Черном квадрате" К. Малевич воплотил ту самую идею синтеза, которая была коренной чертой русской культуры и которая объединила искусство и литературу, философию и политику, науку и религию, а также и другие формы интеллектуальной жизни в единое целое. Таким образом, считают Д. Сарабьянов и А. Шатских, "Черный квадрат" стал не только вызовом публике, но и свидетельством своеобразного богоискательства К. Малевича, символом какой-то новой религии. Александра Шатских в своей книге "Казимир Малевич" пишет: «Черный квадрат словно вобрал в себя все формы и все краски мира, сведя их к пластической формуле, где доминируют полюсность черного (полное отсутствие цвета и света) и белого (одновременное присутствие всех цветов и света). Подчеркнуто простая геометрическая форма- знак, не увязанная ни ассоциативно, ни стилистически, ни пластически, ни идейно, ни с каким образом, предметом, понятием, уже существовавшим в мире до нее, свидетельствовала об абсолютной свободе ее создателя. Черный квадрат знаменовал чистый акт творчества художником-демиургом. Этот поступок говорил о полном отказе от подражания природе и о стремлении явить, воссоздать процессы человеческого духа, постигающего мироздание силой мысли, силой представления…»