Такая жанровая разновидность французского музыкального театра как драматический балет отличался более развитой сюжетной интригой и более богатым музыкальным содержанием.
За двадцать лет Людовик XIV придал ему новые блеск и величие, и это было сделано сознательно. Мало-помалу из буффонного балета и маскарада придворный танец превратился в превосходное выражение красоты, мощи, изящества, величия, сосредоточенных вместе, и при этом король все более и более оказывался в центре. В его времена спектакли придворного балета достигли наивысшего великолепия, включали в себя сценические эффекты, придававшие зрелищу характер феерии. Благодаря искусной работе либреттиста Исаака де Бенсерада, музыке Жана Де Камбефора и Мишеля Ламбера, а также эффектно усовершенствованной машинерии в этом жанре поставлено было в первые годы правления Людовика XIV несколько блестящих спектаклей: «Балет времен года» (1661), «Балет изящных искусств» (1661), «Флора» (1669). В первом из представлений этого рода - «Балете Ночи» (1653) - впервые в амплуа танцовщика с блестящим успехом выступал при дворе Жан Батист Люли.[4]
Людовик XIV и сам не был чужд музе танца, в 1653 он выступил в роли Солнца в Балете ночи, с тех пор его называли «Король-солнце». «Флора» была поставлена при участии Людовика XIV (партия Аполлона). Людовик XIV танцевал на публике в течение двадцати лет, и, начиная с 1658 - 1660 годов его сопровождали на сцене самые блестящие танцоры того времени. Не только дворяне, как маркиз де Виллеруа или граф де Сент-Эньян, но большей частью профессиональные виртуозы, которых тогда еще называли не звездами, а более скромно – «мэтрами танца»: Бошан, Верпре, д'Оливе, Рейналь, Дезэр, Люлли.[5]
Постепенно этот вид искусства при Людовике превратился в сугубо аристократический. Дело дошло до того, что все партии стали исполняться исключительно сиятельными особами. Соответственно высокому статусу танцовщиков изменилась и музыкальная основа балета: если раньше он строился на мотивах народного итальянского танца сальтарелло, то потом ему на смену пришла испанская павана, более степенная и торжественная.
Любопытно - по мере того как тон и стиль балета облагораживаются, благородные персоны изгоняются оттуда. Понемногу они перемещались, по желанию короля, на роли статистов, постепенно они стали лишь зрителями. Придворный балет стал королевским балетом.
Людовик XIV был настоящим танцором. Танец, благодаря созданной им в 1661 году Академии танца, благодаря отмеченной нами эволюции балета в сторону все большего и большего профессионализма, не переставал усложняться и делаться все более утонченным. Именно в угоду королю его придворный хореограф Пьер Бошан сформулировал существующие и поныне «пять позиций» для ног.[6] Он записал каноны благородной манеры танца, в основу которой положил принцип выворотности ног. Такое положение давало человеческому телу возможность свободно двигаться в разные стороны. Все движения танцовщика он разделил на группы: приседания (плие), прыжки (заноски, антраша, кабриоли, жете, способность зависать в прыжке – элевация), вращения (пируэты, фуэте), положения корпуса (аттитюды, арабески). Выполнение этих движений осуществлялось на основе пяти позиций ног и трех позиций рук. Все па классического танца являются производными от этих позиций ног и рук. Так началось формирование балета, развившегося к XVIII в. из интермедий и дивертисментов в действительно самостоятельное искусство.
Придворный балет в Версале начал прекращать свое существование после того как в феврале 1670 года состоялся большой «Королевский дивертисмент», для которого Мольер в сотрудничестве с композитором Жаном Батистом Люлли и поэтом Пьером Корнелем сочиняет комедию «Блистательные любовники». В этом представлении в последний раз будет танцевать на публике король Людовик XIV. «Король, не допускающий в своих затеях ничего заурядного, вздумал устроить при дворе такой дивертисмент, в состав которого входило бы все, что может дать театр; и вот для того, чтобы связать в одно целое столько разнообразных вещей, он выбрал сюжетом похождения двух принцев-союзников, которые, ведя сельский образ жизни в Темпейской долине, где готовится празднество Пифических игр, наперерыв осыпают некую юную принцессу и ее мать всеми любезностями, какие они только в состоянии придумать».[7]
«Блистательные любовники» - это, без сомнения, наименее играемая и наименее известная комедия Мольера: возможно, потому, что она настолько сложна по своей структуре и потребовала бы сегодня таких же средств, как и опера. Актеры, певцы, танцоры, оркестр, декорации - нужна поддержка Короля-Солнца и финансы, чтобы с этим справиться. Но это ключевое произведение. Оно содержит в себе судьбы придворного балета (которому предстояло умереть), оперы (которой предстояло родиться) и комедии.
Вплоть до 1670 г. у версальского балета в каком-то смысле не было публики, поскольку главный зритель был одновременно и исполнителем. Лишь когда Людовик стал грузнеть и перешел со сцены в ложу, а за ним, естественно, последовали и остальные придворные, балет родился вновь, уже как зрелище, четко разделенное рампой. Но, Король-Солнце больше не танцует, а значит, и придворный балет прекращает свое существование. Ему на смену пришла опера.
2.2. Опера в Версале в конце XVII – начале XVIII века. Жан Батист Люли. Жан Филипп Рамо
При дворе Людовика XIV опера заняла важное место. Королевская академия музыки (театр, в котором проходили оперные постановки) стала одним из символов роскоши королевского двора и могущества монарха. Оперные постановки при дворе Людовика XIV в то время тесно сливались со всем строем дворцовых празднеств. От пышных и строго регламентированных этикетом придворных церемоний, в которых было так много театрального, не слишком далеко отстоял и аллегорический оперный пролог, в той или иной форме прославлявший личность Людовика. Оперная декоративность напоминала о дворцовой архитектуре, о дворцовом интерьере, а оперные костюмы сообразовались с модой того времени.
То, что поражает нас в версальской опере, это триумфальный характер данной драматической формулы: опера во Франции - королевский заказ. Она знаменует собой победу, выгодный договор. Она переходит «в город», для публики только после того, как состоялось торжественное открытие ее королем в Версале. Из этого следует, что подобное искусство решительно повернется спиной к реализму.
Создателем оперы стал композитор Жан Батист Люлли (1632-1687), с его именем справедливо связывается не только само начало французского оперного искусства, но и формирование, в целом национального стиля французской лирической трагедии (как называли тогда оперу серьезного, по преимуществу героического содержания).[8]
Оперы Люлли, крупные пятиактные произведения, отличались роскошью постановки, пышностью декораций и костюмов, как того требовал двор, желавший ярких зрелищ, праздника. Здесь бушевали страсти, происходили героические события. Искусственная, изысканная красота в музыке и декорациях, характерная для барокко, - и классицистическая уравновешенность, стройность построения. Это особенность опер Люлли. Большую роль играли танцевальные номера, которые представляли собой законченные сцены.
Собственно оперное творчество Люлли развернулось в последнее пятнадцатилетие его жизни - в 70-е и 80-е годы, когда он был уже автором многочисленных балетов, интермедий, пасторалей - жанров, не дававших ему возможностей сколько-нибудь полно реализовать свои потенции и откровенно тяготевших к «невозвратному прошлому» французской театральной музыки. За эти кульминационные полтора десятка лет Люлли создал пятнадцать опер: «Празднества Любви и Вакха» (1672), «Кадм и Гермиона» (1673) (Это первая опера, которую Люлли-композитор и Кино-либреттист поставили на версальской сцене), «Альцеста» (1674), «Тезей» (1675), «Атис» (1677), «Изида» (1677), «Психея» (1678), «Беллерофонт» (1679), «Прозерпина» (1680), «Персей» (1682), «Фаэтон» (1683), «Амадис Галльский» (1684), «Роланд» (1685), «Армида» (1686), «Ацис и Галатея» (1686). Среди них наиболее широкую известность приобрели «Тезей», «Атис», «Персей», «Роланд» и в особенности «Армида».[9]
Опера Люлли возникла под влиянием классицистского драматического театра (включая, разумеется, его не только трагедийные, но и комедийные жанры). Театр Корнеля и Расина был выражением классицизма, его этики и его эстетики в самом чистом и законченном, самом «упорядоченном» и величавом выражении. У него заимствовала опера свой ведущий жанр (трагедию), свою драматургию (конфликт долга и страсти), структуру (три единства), свои принципы сценического воплощения, свое стихосложение (по Расину), наконец, свою вокальную линию, моделированную мелодически в интонационном строе декламационной речи Марии Шанмеле, Монфлёри и Баронна.[10] Это было высокоэтическое искусство героического плана, искусство больших страстей, трагических конфликтов.
Либреттистом большинства опер Люлли был один из видных драматургов позднеклассицистского направления XVII века, ученик и последователь Расина - Филипп Кино (1635-1688). Драмы-либретто Кино, санкционировавшиеся лично королем Людовиком прежде, нежели они могли получить оперное воплощение, несли на себе слишком явно выраженную печать дворянской идеологии эстетики, художественных вкусов. И это закономерно отразилось в стиле придворного театра в Версале. Дело не столько в том, что главными персонажами неизменно бывали «сильные мира» - короли, принцы, рыцари, боги, что повсюду прославлялись добродетельные монархи и монаршая власть. Действующие лица обрисованы были еще красиво, эффектно. Но в них не было ни величия Корнеля, ни страстей Расина, пламенных и глубоких. Образы их не только становились схематичными, но – особенно в лирических сценах - приобретали слащавость. Героика уходила куда-то мимо, ее поглощал куртуазный элемент. Рождалась галантность.