ВВЕДЕНИЕ
1. Значение понятия «традиция»
1.1 Бытовое значение
1.2 Этнографическое значение
1.3 Философское значение
1.4 Социологическое значение
2. Традиционная культура и теория модернизации
3. Фольклорная и популярная культура
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Вопрос о месте и роли традиционной культуры в современном обществе представляется необычайно интересным и важным. Почти два столетия, начиная с эпохи Просвещения, прошли под лозунгом борьбы с народным невежеством и суевериями. Народное искусство считалось «примитивным» и не заслуживающим внимания, а приверженность традициям – признаком отсталости. В наше время ситуация коренным образом изменилась. Известные всему миру ученые, например, Ж. Бодрияр, М. Мафессоли, говорят о «ренессансе» традиционной, архаической культуры. Р. Барт использовал понятие мифа для исследования политики, рекламы, моды.[1]
Видимо, некоторые архаические формы культуры, которые до этого считали «пережитками прошлого», играют в жизни современного человека весьма значительную, не вполне проясненную роль.
Ответ на данный вопрос мы и постараемся выяснить в данной работе.
В бытовой разговорной речи слово «традиция» употребляется в одном ряду с «обычаем», «ритуалом», «обрядом» и т.п. Здесь традиция – то, что принято людьми с незапамятных времен и устойчиво повторяется, воспроизводится в потоке времени. Подразумевается, что традиция заключает в себе нечто важное, положительное, представляющее безусловную ценность и, следовательно, заслуживающее уважения и сохранения. Главный недостаток такого понимания заключается в некритическом отношении к содержанию традиции. Обыденное сознание не проявляет интереса к тому, в каких исторических условиях возникла та или иная традиция, как она связана с другими сторонами культурной жизни, и склонно рассматривать ее как явление самодостаточное, не требующее объяснений.
В этнографии термин «традиционная» обычно рассматривается как синоним слов «народная», «фольклорная». Большинство фольклористов и этнографов полагают, что традиционная культура должна пониматься, прежде всего, как особая семиотическая система, возникшая в дописьменную эпоху. Некоторые авторы, например, Е.В. Аничков, В.Я. Пропп, выдвигали на передний план аграрное общество как носителя традиционной культуры. В современной этнологии выделяются некоторые существенные признаки народного творчества: анонимность, метафоричность, связь с ритуальной и обрядовой практикой и пр. Многие исследователи фольклора обращали внимание на устойчивую повторяемость, архетипичность наиболее популярных образов народного искусства прошлого, что, впрочем, не исключало возможностей свободных вариаций на известные темы и импровизационного построения текстов.
Философы подходят к определению традиции более радикально, чем этнографы. Отвлекаясь от конкретных образцов и произведений традиционной культуры, они обращают главное внимание на процессуальный аспект этого явления, на то, что есть традиция ad rem. С точки зрения философии, традиция предстает как явление социальной коммуникации, то есть определенная форма общения людей. Благодаря традициям культурный опыт может передаваться от одного поколения другим поколениям и от одного народа другим народам.
Размышляя о традиции, философ, в первую очередь, задает вопрос: что транслируется и как транслируется в процессе культурной коммуникации? При таком подходе оказывается, что содержанием традиции может стать любой функциональный элемент культуры: знания, нормы морали, ценности, приемы художественного творчества, политические идеи. Традиция выступает как очень широкое (родовое) понятие, а понятия обычая, обряда, ритуала – как более частные, видовые по отношению к нему. Иными словами, традиция понимается не как отдельный феномен культуры, а как базовый социальный механизм, с помощью которого она воспроизводится.
По мнению современных философов и культурологов, способ трансляции культурного наследия в значительной степени зависит от особенностей коммуникативных технологий, которые имеются в распоряжении общества на тот или иной исторический промежуток времени. Например, Маршал Маклуэн выделял три основных этапа в развитии коммуникаций: 1) вербальный, 2) текстовой («галактика Гутенберга») и 3) электронный.
Следовательно, традиция может быть не только устной, но и письменной, и не обязательно анонимной. К традициям можно отнести и научную или философскую школу, и архитектурный стиль, и официальную государственную церемонию – культурные установления, возникающие уже в постфольклорную эпоху.
Что же все-таки означает «традиция»: содержание культуры (может быть, какую-то ее часть, аспект) или способ воспроизведения культуры? По-видимому, данный вопрос играет ключевую роль в научном понимании традиции. Недостаточная методологическая рефлексия по поводу этой альтернативы приводит к путанице, когда этнологи, культурологи, философы, социологи, рассуждая о традиции, вкладывают в это понятие разный смысл и плохо понимают друг друга. Очевидно, в науке имеют право на существование оба подхода, однако нельзя допускать их бесконтрольного смешения. Если исследователь берет на вооружение субстанциональный подход, то необходимо четко и недвусмысленно указать, какие элементы, образцы, произведения культуры относятся к традиции. Если же ему представляется более перспективным функциональный подход, в рамках которого традиция рассматривается как способ трансляции культуры, то тогда надо объяснить, в чем заключается специфика этого способа трансляции, чем он отличается от других способов социальной коммуникации.
Исторически сложилось так, что в социологии большинство теоретиков отдавали предпочтение функциональной (функционалистской) парадигме. О том, что в эмпирической социологии дело обстояло несколько иначе, мы пока не будем здесь говорить. В соответствии с функциональной парадигмой, «традиция», «традиционная культура» определяются, в общем, как «механизм воспроизводства социальных институтов и норм, при котором поддержание последних обосновывается, узаконивается самим фактом их существования в прошлом». Иными словами, традиция имеет место тогда, когда современность интерпретируется, оценивается, легитимируется сквозь «призму» прошлого, когда прошлое делается исходной точкой для понимания настоящего.
Научный приоритет разработки понятий «традиция», «традиционное общество» обычно связывают с именем Макса Вебера. У Вебера были выдающиеся предшественники такие, как О. Конт, К. Маркс. Несомненно, М. Вебер хорошо знал их труды и отталкивался от них в своих размышлениях.. Однако Вебер, больше чем какой бы то ни было другой мыслитель, стимулировал интерес к проблеме традиционного общества у исследователей последующих поколений. Его методология «идеальных типов» оказалась эвристически очень плодотворной, вдохновившей ученых на создание целого ряда новых оригинальных теорий и концепций. В результате образовалось самостоятельное направление социологической мысли, которое впоследствии было названо «типологической традицией».
Ни сам М. Вебер, ни его ближайшие современники не пытались интерпретировать приведенные типологические категории в духе односторонней эволюционно-прогрессистской схемы, например, как признаки «архаической» и «современной» культуры. Классики социологической мысли прекрасно понимали, что черпают материал для своих построений из текущей действительности, и потому оба обозначенных типа, на самом деле, характеризую различные стороны и черты общества современной формации.
Теория Вебера была упрощена, «выпрямлена», – и так на свет появились многочисленные «теории модернизации» (У. Ростоу, Д. Белла, Д. Гелбрейта, З. Бжезинского, М. Леви, У. Мура, Д. Медоуза, Р. Арона и др.) Не вдаваясь в подробный анализ, заметим, что во всех этих теориях «идеальные типы» культуры рассматривались в диахронном срезе, как две последовательно сменяющие друг друга стадии исторического процесса. С точки зрения наиболее популярных трактовок теории модернизации, развитие современной промышленной индустрии, транспорта и коммуникаций, мирового рынка, урбанизации должно приводить к повсеместному вытеснению традиционной культуры на периферию общественной жизни. Иррациональное (вера) должно сменяться рациональным (знанием); анонимные и безличные формы культуры – авторскими, личными; устная передача традиций, преданий – системой гражданского образования и СМК (средствами массовой коммуникации) и т.д.
Не будем здесь обсуждать, какие изменения в мировоззрении, общем духовном климате сделали возможными появления идейно-политического проекта модернизации. Но теперь уже стало очевидным, что прямолинейные попытки воплотить этот проект в жизнь сыграли в истории немалую отрицательную роль. На практике они вылились в культурный колониализм, усиливший непонимание и отчужденность Западного мира от других цивилизаций – носителей иных традиций и типов культур.
К концу XX столетия социальные теоретики стали выступать с ревизией некоторых наиболее одиозных сторон теории модернизации, признав, что она не объясняет многих реальных исторических явлений и современных проблем общественного развития. Известный западный ученый С.Эйзенштадт делает следующие важные выводы.
1. Прямолинейная имитаторская модернизация ведет к дезорганизации, разрушению и хаосу в обществе, социальным потрясениям, срывам и откату от реформ.
2. В процессе модернизации особую роль играют сложившиеся в обществе духовные ценности, трудовые ориентации, «символические структуры», менталитет.