Должен был прийти другой художник, который, переживая тему судьбы как тему жизни, отдал бы ей все силы души и страсти. Таким художником стал Марсель Карне.
Марсель Карне был человеком нового поколения. Ему было всего пять лет, когда началась первая мировая война, и девять, когда она закончилась. Он был ровесником ХХ века. Его духовное формирование произошло в годы, когда одно десятилетие, послевоенное, переходило в другое - предвоенное. Карне был выросшим между двумя войнами. Он дышал воздухом, насыщенным растущей тревогой. Свой первый самостоятельный фильм (не считая любительских упражнений в юности) ему удалось поставить в возрасте 27 лет, а свои признанные шедевры - "Набережная туманов" и "День начинается" - он создал, еще не достигнув 30-летнего рубежа, сохранив требовательный максимализм молодости.
Восприняв основные темы и мотивы от своего учителя Жака Фейдера, Карне придал им новое звучание. Он выразил настроения и чувства своего поколения, которые он ощущал особенно остро.
Придет время, и Марсель Карне покажет, что ни скромные добродетели, такие как честность и трудолюбие, ни героические качества такие, как отвага и непреклонность, не могут спасти человека от катастрофы. Его фильмы 30-х годов - это попытка художественно выразить и осмыслить тревожные предчувствия своего времени, - даже если сознательно он об этом и не помышлял. [15]Карне, бывший ранее киножурналистом, документалистом, ассистентом у Р. Клера и Фейдера, дебютировал в 1936г. как режиссер в фильме "Жени". Эта мрачная натуралистическая мелодрама с очень условной интригой обладала известной ценностью лишь благодаря высокому качеству диалогов, правдивой передаче образов и таланту молодого режиссера. Вслед за этим полупровалом последовал триумф - "Набережная туманов" 1938. [16]
В "Набережной туманов" (1938) комедийный покров отброшен. Драма заявляет о себе с первых же кадров, звучит тема судьбы.
Отводя постоянно адресуемый ему упрек в пессимизме, Карне говорил, что его героям дано несколько часов идеальной любви, идеального счастья. Это все, что может предоставить художник своим героям, - несколько часов счастья, вырванных у судьбы на пороге неотвратимой гибели. Дело, однако, в том, что эти мгновения счастья в фильмах Карне стоят целой жизни, ибо они взяты с бою и, как моментальная вспышка, высвечивают человеческую сущность персонажей. Это то, что можно назвать "моментом истины", когда раскрывается самое сокровенное в героях. И то, что их чистоте и цельности нет места в подлом мире, предопределяет неизбежность гибельной развязки. В фильмах Карне сквозь сюжетные перипетии прокладывает себе путь трагическая неизбежность. Она-то и является скрытой стороной его экранного мира, 'секретом" его поэтического реализма.
Для Карне любовь - это единственная безусловная ценность. Подлинная любовь чиста, ибо она не терпит сделок и компромиссов. Она требует полной самоотдачи. Она проводит разграничительную черту между влюбленными - и миром подлецов. Но такая любовь трагически обречена: против нее ополчаются все темные силы. Герои в фильмах Карне любят себе на погибель. Но и себе во спасение...
Море как манящая и гибельная стихия, как путь к невозможному бегству - один из лейтмотивов французского кино 30-х-годов. В "Набережной туманов" она варьируется на разные лады. Бежать, уплыть на одном из кораблей, стоящих у причала, - об этом мечтают, к этому стремятся. В открытое море уплывает, чтобы никогда не вернуться.
Герой "Набережной туманов" дезертировал из армии, так как не хотел больше убивать, но пришел к тому, от чего бежал. Главный сюжетный ход фильма имеет форму кольца, или точнее, спирали: в своем круговом движении он возносит героя к трагической развязке. Другие темы и мотивы также тяготеют к повторности, к возвратам. [17]
В "Набережной туманов" Карне и Превер все же различают добро и зло. Добрые люди становятся преступниками чисто случайно, в результате возбуждения или страсти. Злые - наделены всеми пороками, прежде всего трусостью, плутовством, алчностью. В жизни негодяи всегда одерживают верх; поражение - удел порядочных людей. [18]
Как поэтический лейтмотив проходит через фильм тема потерявшейся собачонки. Эта собачья трагедия повторяет трагедию людей. Кадры, изображающие бездомную собаку, бегущую в тумане по пустынному шоссе, начинают и завершают фильм, берут его в рамку. Почти каждый образ многозначен, это клубок ассоциаций, который можно разматывать до бесконечности.
В "Набережной туманов" чувство физической, бытовой, психологической реальности уживается с ощущением какой-то призрачности происходящего. Туманная атмосфера размывает контуры предметов, обволакивает дымкой пейзажи городских окраин и пустырей. В зыбком, обманном мире только герой Габена - несомненная реальность, человек, тождественный самому себе. Вот почему его смерть - не только его личная гибель, это крушение мира, из которого уходит Человек. Остаются призраки, пляшущие в тумане над гнилым болотом. [19]Фильм "Набережная туманов" имел огромный успех. Такого же успеха Карне пытался добиться в "Северном отеле", но ему это не удалось.
"День начинается" (1939) превосходит "Набережную туманов" с первых же кадров, как бы уточняя то, что было в ней лишь намечено. Герой фильма совершил преступление и его преследует полиция. Он не уйдет от своей судьбы. Окруженный в какой-то комнатушке он может убежать лишь в свои воспоминания. Только смерть осветит его бунт против несправедливости человеческой жизни. [20]
В фильме "День начинается" (1939), втором бесспорном шедевре Карне 30-х годов, герой Габена появляется на экране, чтобы пройти свой путь к гибели. Предопределенность происходящего подчеркнута самим построением сюжета. Человек совершил убийство. Забаррикадировавшись в своей мансарде, на шестом этаже высокого дома, он всю ночь выдерживает осаду полицейских и вспоминает о событиях, приведших его к столь горестному концу. По мере того как ночь движется к рассвету, а в сознании героя чередой проходят мучительные воспоминания, отчаяние овладевает им, и на заре он кончает жизнь самоубийством. Герой Габена с самого начала окружен трагической аурой, ему не уйти от своей судьбы.
В режиссуре Карне проявляется та же целеустремленность, та же неумолимость, что и в развитии сюжета. Здесь нет ничего лишнего, ничего, что не имело бы значения.
Очень важно, что во французском кино этих лет - и у Карне в особенности - трагическая коллизия не накладывается как некая вечная схема на материал современности, но проявляется в самом материале. Так возникает единство реального и поэтического, которое историки кино отмечают в качестве характерного признака французского киноискусства этого периода.
Развязкой драмы является самоубийство главного героя. Именно этим оправдана драматургическая конструкция произведения. Действие обращается вспять не для того, чтобы вернуться к уже известному концу. Конец наступает, когда герой осознает, что после всего происшедшего жизнь для него невозможна. А невозможной она стала потому, что удалось разрушить тот замкнутый, но внутри себя ясный и цельный мир, в котором существовал главный герой. Смерть героя в фильме Карне - это последний и решающий акт неповиновения, отказ жить по законам подлого мира. Габеновский герой не произносит громких слов и не задается великими целями. Но он инстинктивно мерит жизнь и отношения между людьми высшей мерой - мерой истины и добра. Он не приемлет лжи и половинчатости. Там, где речь идет о достоинстве человека, о его внутренней цельности, он не признает компромиссов.
"Я не пессимист. Я не одержим пристрастием к черному фильму. Но фильмы, которые вы снимаете, всегда в какой-то мере отражают время. Предвоенные годы были не очень оптимистическим временем. Определенному миру предстояло рухнуть. И мы это смутно предчувствовали", - так впоследствии говорил Марсель Карне о своих фильмах 30-х годов.
Мысль о том, что французское кино накануне второй мировой войны было пронизано предчувствием национальной катастрофы, высказывается многими историками кино. Связь Марселя Карне и других выдающихся мастеров французского экpaнa с реальностью своего времени не подлежит сомнению. Однако важно видеть связь творчества того же Карне не только с негативными и зловещими событиями истории (экономический кризис, наступление фашизма, испанская трагедия, мюнхенское предательство и т.д.). Может возникнуть вопрос: что общего между надеждами и оптимизмом Народного фронта - и мрачными, терзающими душу картинами человеческого одиночества и обреченности? И все-таки связь есть. Именно подъем демократического движения придал реальные очертания идее человеческого единения. Осознанная необходимость сопротивления фашизму возродила потребность в героических характерах и деяниях.