3. Наука и другие области культуры.
Научное познание мира существенно отличается от эстетической формы познания. Хотя наука и искусство есть отражение действительности, но в науке это отражение осуществляется в форме понятий и категорий, а в искусстве – в форме художественных образов. И научное понятие, и художественный образ представляют собой обобщенное воспроизведение действительности. Но в силу понятийного характера научного мышления диалектика общего, особенного и единичного в научном познании выступает иначе, чем в искусстве. В науке диалектическое единство общего, особенного и единичного выступает в форме общего, в форме понятий, категорий, а в искусстве то же самое диалектическое единство выступает в форме такого образа, который сохраняет непосредственную наглядность единичного жизненного явления[4].
Научное познание стремится к максимальной точности и исключает что-либо личностное, привнесенное ученым от себя: наука – это всеобщая общественная форма развития знания. Вся история науки свидетельствует о том, что любой субъективизм всегда беспощадно отбрасывался с дороги научного знания, сохранялось в науке лишь надличное, объективное.
Художественные произведения неповторимы, а результаты научных исследований всеобщи. Наука есть продукт общего исторического развития в его абстрактном итоге. В искусстве же допускается художественный вымысел, привнесение от самого художника того, чего в таком именно виде нет, не было и, возможно, не будет в действительности. Но художественный вымысел допустим лишь в отношении единичной формы выражения общего, а не самого общего: художественная правда не допускает никакого произвола и субъективизма. Если художник выражает общее вне органического единства с особенным (типичным) и единичным, то получается не художественное произведение, а схематизм и голая социологизация. Если же художник в своем творчестве сводит все к единичному, слепо следует за наблюдаемыми явлениями, отрывает единичное от общего и особенного, то получается не художественное произведение, а натуралистическая копия.
В науке же главное – элиминировать, устранить все единичное, индивидуальное, неповторимое и удержать общее в форме понятий, категорий. Форма всеобщности в мире – это закон. Поэтому научное познание – это познание законов мира.
Вместе с тем, возникновение науки и ее развитие есть неотъемлемая часть истории человечества. На выбор предмета научного исследования, на характер использования ее результатов оказывают влияние многие общественные факторы, в том числе и духовная культура, просвещение.
Наука имеет свои корни в искусстве и искусство, в свою очередь, питает науку информацией. В сущности, все современные знания об окружающем мире, овладеть которыми задался целью будущий эрудит, так или иначе связаны с уходящими в глубокую древность образами и представлениями. Они помогают найти объяснение тех или иных «загадочных» явлений природы, проследить путь человека от незнания к знанию. Эволюция взглядов на окружающий мир, скажем, шумеров, вавилонян, ассирийцев, населявших в древности долины Тигра и Евфрата, прослеживается в изобразительном искусстве до середины шестого тысячелетия до н. э. В ту далекую историческую пору сознание людей весьма тесно было связано с мифическими образами, последние выступали как бы ключом к разгадке и толкованию многих явлений действительности[5].
Первые шаги научного объяснения мира зарождались в рамках других форм общественного сознания, например, религии. Но научное знание коренным образом отличается от веры, то есть от слепого принятия за истину того, что в принципе не поддается никакой практической проверке и логическому доказательству. Вера (слепая) в бога, в чудеса, в сверхъестественное, вера как предрассудок, как суеверие, как вера в приметы и в сны ничем не доказывается. Она только внушается.
Если наука делает человека могущественным перед силами природы, то религия, вера, наоборот, дезориентирует человека, вселяет в него беспомощное чувство обреченности. В противоположность вере, научные знания есть верное, практически обоснованное, логически доказательное отражение действительности. Вот почему аргументированный результат научного познания выступает как нечто всеобщее и приобретает убедительную силу для людей, обладающих необходимой культурой мышления.
4. Критерии научности знания. Характерные черты и отличительные признаки науки.
В чем же состоят принципиальные отличия науки от других областей человеческой деятельности ?
Для ответа на данный вопрос следует обратиться к такой категории, как критерии научности. Вопрос о критериях научности традиционен для теории познания. Его постановка связана со стремлением выяснить гносеологическую природу научного знания, обладающего определенной спецификой по сравнению с многочисленными продуктами познания.
Исследования соотношения «знания» и «мнения», «знания» и «догадки», «знания и «субъективного предположения и т.д. с целью нахождения наиболее существенных особенностей, признаков научности восходят к античности, где они получают широкое распространение и различное воплощение. Суть вопроса, которым задавались античные мыслители, состоит в выявлении предпосылок познавательной обособленности научного знания в сравнении с прочими результатами познания и принципов, которыми должен руководствоваться субъект в своем стремлении к научному знанию, преодолевая догадки, мнения, личностные убеждения.
В качестве основы решения этого вопроса в античности формулировались теоретико-познавательные идеалы, которые, отражая сущностные черты научного знания, приобретали характер установочных ориентиров исследовательской деятельности субъекта познания. Так, уже в те времена было обосновано представление об известной регулятивной шкале гносеологической оценки знания – о критериях научности[6].
Критерий научности– это правила, по которым оценивается соответствие (несоответствие) некоторых знаний обобщенным гносеологическим представлениям об установленных стандартах научного знания. Они обусловливают качественную определенность тех оснований, с позиций которых то или иное знание расценивается как научное и зачисляется в разряд научного знания.
К настоящему времени предложено немало трактовок эталонов научности. Естественно, зачастую они не совпадают. Но среди всех этих разнотолкований можно вычленить относительно единые типизированные свойства научности.
К числу типичных гносеологических признаков научности знания, согласно критериям научности, относят: истинность, рациональность, методичность, интерсубъективность, системность.
Истинность. Под истинностью знания традиционно понимается соответствие его познаваемому предмету. На основе признака истинности формулируется дополняющий его признак предметности знания, а именно: всякое знание должно быть знанием предметным, т. е. Характеризоваться отношением к существующему вне его познаваемому, ибо если нет познаваемого, то нет и знания. Однако истинность свойственна не только научному знанию. Ее могут включать донаучные практически-обыденные знания, мнения, догадки и т.п. В этой связи следует определиться с понятием истины.
Понятие истины выражает содержательную сторону некоей формы знания с точки зрения ее объективности и безотносительно к субъективной оценке и признанию. Понятие знания выражает форму признания истины, предполагающую наличие качественных оснований, в зависимости от достаточности которых имеются различные формы признания истины: мнение, вера, практически обыденное знание, научное знание.
В условиях научного знания не просто сообщается об истинности того или иного содержания, но приводятся основания, по которым это содержание истинно. Поэтому, в качестве признака, характеризующего истинность научного знания, указывают на признак его достаточной обоснованности в отличие от недостаточной обоснованности других модификаций познания.
Принцип достаточного обоснования считают фундаментом всякой науки.
Интерсубъективность. Данный признак выражает свойство общезначимости, общеобязательности, всеобщности знания в отличие, например, от мнения, характеризующегося необщезначимостью, индивидуальностью. В этом смысле между истиной знания и истинами прочих модификаций познания намечается следующее разграничение. Истины практически-обыденного знания, веры и т. п. Остаются «персональными», так как относятся по недостаточным для того основаниям. Что касается истин научного знания, то они универсальны, «безличны» и принадлежат к формам знания, базирующимся на признании истины по объективно достаточным основаниям.
Признак интерсубъективности конкретизируется благодаря введению признака воспроизводимости. Последний указывает на свойство инвариантности знания, получаемого в ходе познания всяким субъектом. Напротив, если знание не является инвариантным для всякого обладающего нормальными способностями субъекта, оно не может претендовать на научность. Однако критерий воспроизводимости не подменяет критерия объективности знания. В этом случае, те, кто утверждает обратное, становятся на несостоятельные позиции. Объективность не может быть сведена к общезначимости потому, сто именно последняя выступает производной от первой. В самом деле, общезначимость знания есть результат его обоснованности. Знание же же считается обоснованным, если есть основание утверждать, что истинность (достоверность) его установлена. При этом установление истинности знания предполагает применение таких доказательных средств, которые порождают субъективную убежденность в объективности знания, уверенность в обладании истиной. Отсюда, в силу объективности и логической обоснованности (доказательности), знание приобретает независимый от индивида характер, становится интерсубъективным, общезначимым.