Смекни!
smekni.com

Экология культуры (стр. 24 из 57)

Однако рост масштабов производства и увеличение числа видов производимой продукции привели к тому, что такие методы управления и планирования становились все менее эффективными, все более расточительными, сковывали инициативу и тормозили назревшие сдвиги в воспроизводстве. Начатая еще в 60-е годы прошлого века перестройка управления отдала приоритет стоимостному механизму. Товаропроизводитель стал вынужден исходить из спроса потребителей, на которых он работает, из возможных изменений конъюнктуры рынков, где продается его продукция и приобретаются необходимые элементы производства, самофинансироваться за счет доходов, полученных от реализации произведенной и востребованной потребителем продукции, отдавая часть их (по заранее установленным ставкам налогов и платежей за ресурсы) на централизованные нужды, учитывая установленные рыночные ограничители (конкурентные цены, уровень качества).

Рыночный механизм управления, разумеется, не может быть одинаковым в разных секторах экономики: в таких отраслях, как железнодорожный, воздушный, морской транспорт, энергетика, связь, оборонная и тяжелая промышленность, где необходимы жесткая технологическая дисциплина, строгая согласованность изменений в пропорциях, преобладание централизованного руководства и, соответственно, высокий уровень обобществления, что отнюдь не исключает использования экономических методов, - одно, а в производстве товаров народного потребления и услуг населению, в жилищном строительстве, в автомобильном транспорте, где нужна гибкая реакция на быстро меняющиеся требования потребителей, более целесообразна модель регулируемого рынка с большей рыночной самостоятельностью производителей и местной инициативой.

В условиях так называемого рынка экономика должен выявлять реальные потребности, стимулировать ликвидацию возникающего где-либо и почему-либо дефицита, обеспечивать приоритет потребителя перед производителем.

Но не следует путать рынок как инструмент согласования интересов и конструируемую под напором тенденций хрематистики “рыночную экономику”. Рынок, в котором безраздельно господствует сфера обращения, переводит экономику на рельсы хрематистики и порождает деструктивные явления, ведущие к деградации общества. Следовательно, функционирование рынка должно быть регулируемым и социально ориентированным, и здесь незаменима роль государства.

Так называемые “радикальные реформы” фактически проводились вслепую, в лучшем случае на некритически воспринятый зарубежный опыт, причем отобранный по видимости случайно и потому не лучший. В его применении на российской почве чрезмерно велика оказалась роль разного рода консультантов, подготовленных на Западе либо просто иностранцев, для которых интересы развития российской экономики, прогресс производства и улучшение потребления явно не были приоритетными, как показали результаты “радикальных реформ”. Роль государства в проведении такого курса реформ оказалась преимущественно отрицательной - в виде принуждения субъектов экономической деятельности следовать этим рекомендациям.

Разумеется, роль государства в экономике должна быть совсем не такова. Возьмем, к примеру, необходимость формирования продуманной долговременной промышленной политики.

Актуальность конструирования и целенаправленной реализации промышленной политики, учитывающей, с одной стороны, стратегические долгосрочные цели развития экономики России, а с другой - современное состояние и тенденции развития промышленного производства, диктуется крайне тяжелым положением промышленности, необходимостью не допустить деиндустриализации страны, сохранить промышленный и научно-технический потенциал страны как базу обновления и оздоровления экономики. В сложившейся ситуации государство обязано взять на себя ответственность за поддержку промышленного комплекса, добиваясь:

- прекращения спада и стабилизации промышленного производства;

- удовлетворения государственных и общественных нужд России в товарах и услугах, производимых промышленным комплексом;

- сохранения производственного и научно-технического потенциала и инфраструктуры промышленного комплекса, а также обеспечения условий для его развития, при обязательном сохранении кадрового потенциала, предотвращении деквалификации рабочей силы;

- создания максимально благоприятных условий структурных преобразований в ходе экономической реформы;

- использования всех возможностей для смягчения неблагоприятных социальных последствий структурной перестройки промышленного комплекса.

Эти и другие экономические проблемы довольно научно и обоснованно были сформированы автором данной работы в своей докторской диссертации, более того, спустя год, еще в 1995 году, подобные задачи были сформулированы на государственном уровне, стали их официально провозглашать на высшем уровне, но так и не были реализованы.

Важнейшим условием успешного развития промышленного комплекса России является тесная интеграция промышленной и внешнеэкономической политики. При сокращении внутреннего платежеспособного спроса на сложную промышленную продукцию стимулирование экспорта на основе выявления и использования конкурентных преимуществ российского промышленного комплекса становится одним из приоритетных направлений деятельности государства и его органов по управлению экономикой.

Несомненно: цели промышленной политики могут быть достаточно полно только при условии обеспечения следующих приоритетов: неуклонного улучшения материального благосостояния населения (без чего разговоры об обеспечении общественно-политической стабильности всегда оказываются пустыми) и осуществлении в полной мере интересов национальной безопасности, территориальной и экономической целостности страны, возможности проведения самостоятельной политики во всех сферах жизнедеятельности общества.

Несомненно, должны быть учтены и соображения Линдона Ларуша о том, что следование развивающихся стран рекомендациям ОЭСР (в России более популярен МВФ - Международный валютный фонд) обрекает их на вечное отставание. Напротив, “развивающаяся нация должна определить области научных исследований, в которых она собирается стать мировым лидером, и рассматривать это как долгосрочную, широкомасштабную национальную программу. Параллельно должны осуществляться развитие лабораторий, университетских факультетов и подготовка научных кадров, а также развитие промышленной базы для внедрения результатов научной работы. Особое внимание следует уделять развитию соответствующих отраслей станкостроения, производству средств производства. Развитие научной базы, станкостроительного сектора и других элементов промышленности должно осуществляться комплексно и должно быть завершено в течение жизни одного поколения или даже раньше.

Отчисления из скудных национальных ресурсов на этот зародыш будущего технологического процветания должны быть сбалансированы и согласованы с более традиционными, но тем не менее важными отраслями экономики, включая развитие сельскохозяйственного производства и др. Как по политическим, так и по различным практическим соображениям важно, чтобы эти объединенные усилия привели к ощутимому прогрессу в уровне жизни почти всех слоев населения, а также большинства народов в целом” (цит. соч., с.80, 82).

С позицией Линдона Ларуша, активно (скорее, даже раздраженно и потому недостаточно аргументировано) выступающего против марксизма, сходно мнение насчет необходимости концентрации средств на приоритетных направлениях научно-технического прогресса и ведущей роли государства в этом процессе А.Г.Зверева, воспитанного на марксистском понимании экономических проблем и, видимо, не хуже разбирающегося в экономике и финансах, нежели Л.Ларуш. В своих “Записках министра” (М., 1973) он писал: “Решение этой проблемы (повышения производительности труда. - Р.Л.) обеспечивается прежде всего в результате научно-технического прогресса. Всемерное развитие науки и техники и максимально быстрое внедрение их достижений в производство (в отличие от Ларуша, у Зверева нет ориентации на время жизни одного поколения. - Р.Л.) требуют довольно точных, а вместе с тем масштабных расчетов распределения средств. Наука все больше становится производительной силой общества.

При финансировании научных исследований необходимо иметь в виду, что они включают в себя не только непосредственные изыскания в материальной сфере, но и чисто научную разработку: обобщение предыдущего опыта, снабжение письменной и устной информацией, размышления, выдвижение гипотез, конкуренцию идей. Сплошь и рядом эти элементы творчества не оставляют после себя зримых следов. Однако без них невозможны никакие достижения. Порою, какая-нибудь научная гипотеза окупается больше, чем непрерывный труд тысяч работников. Мало того. Некоторые научные изыскания, кажущиеся непосвященному человеку совершенно бесперспективными или абстрактными, спустя несколько десятков лет превращаются в исходную базу научно-технического прогресса. Такие изыскания, идеи и мысли, работающие на будущее, носят название научный задел.

Итак, когда же дать средства на науку и на новую технику, чтобы не опоздать? Сколько? Правильный ответ предполагает умелое прогнозирование, верный анализ предстоящего использования оборотных фондов, изменений капиталовложений. Наконец, нужно знать, хотя бы приблизительно, когда реализуются выдвинутые идеи. Без всесторонней консультации с представителями научного мира здесь не обойтись”. “Вывод ясен. Раз растет роль научного задела, неизбежно создание финансового задела - материальных и денежных резервов такого объема, что нам раньше и не снилось. А теперь без этого нельзя” (с.266). Вот так рассуждал типичный представитель так называемой “административно-командной системы, которую много лет подряд разоблачали радикал-реформаторы, обвиняя в некомпетентности и неумении идти в ногу с современностью. А теперь сравним положения А.Г.Зверева 30-летней давности с отношением к науке этих самых “реформаторов” (как научных “светил” в сфере экономики и финансов, так и государственных мужей, причем эти категории пересекаются, начиная с оглушительно прошумевшего Е.Гайдара), с бедственным положением науки и передовых в технологическом отношении отраслей промышленного производства в нынешней России...