Экология культуры имеет главным своим предметом познание и посильную регулировку этой взаимосвязи; если в центр ее внимание ставится что-либо иное, то речь должна идти о подмене предмета экологии, скажем, каким-то комплексом конкретно-научных дисциплин, который назван экологией в угоду моде.
Если же мы обратимся к основному вопросу философии, как он фигурировал в идеологических сражениях ХХ века, то и для его анализа, как нам представляется, вполне достаточно перечисленных выше вопросов, во всяком случае, необходимое минимальная интеллектуальная база обеспечена. Что бы ни избиралось в качестве первичного - материя или сознание, пара “первичное - вторичное” образует нечто целое, в котором одно играет ведущую роль, роль сущности, а другому достается роль проявления данной сущности. В этом случае две части целого оказываются неравноправны, притом изначально, по определению:
- либо материальный мир с его законами командует человеческим сознанием и практикой, отчего происходят как принижение возможностей человеческого познания, так и ограничение человеческой практически-преобразующей деятельности по ее способам, масштабам и пр.;
- либо человек командует материальным миром сообразно своим не только потребностям, но и прихотям, безотносительно к адекватному познанию и выверенному использованию объективных законов материального мира - от устоев и правил преобразования непосредственно окружающей его среды и вплоть до самых общих закономерностей жизни Вселенной, в том числе и тех, которые пока не познаны и трудно сказать, когда будут познаны.
В обоих случаях, как нетрудно заметить, искажаются именно взаимосвязи целого и части, общего и отдельного, сущности и ее проявлений, целостности и образующего ее многообразия. В первом случае лишается своего назначения и смысла творческое начало в человеке, в его познании и практике, которые оказываются по своей внутренней сути способами пассивного приспособления к правилам и ограничениям, заданным извне, окружающей средой. Во втором случае человек как субъект познания и действия истолковывается как источник субъективизма и волюнтаризма, - и тогда познание утрачивает свое объективное содержание (во всяком случае, оно становится необязательным), а практические действия неизбежно утрачивают обязательность их надежности и эффективности, они могут равным образом вести и к успеху, и к поражению, оказываться когда полезными, а когда явно вредными и для окружающей среды, и для самого человека, разрушительными по отношению к условиям его существования. Если оглянемся на историю ХХ века, то легко заметим массу примеров обоих этих случаев.
В философской литературе последнего десятилетия заметное место рассмотрению данной проблематики уделено в монографии профессора МГУ А.М. Ковалева «Целостность и многообразие мира. Философские размышления» (т.1, М., 1996). И хотя автор допускает некоторое преувеличение, все же в основном он, безусловно прав, упрекая философию за отставание в решении проблематики, которой посвящен его труд: «Хотя конкретные науки уже накопили необходимый материал для того, чтобы сделать значительный шаг вперед в раскрытии всеобщих законов природного мира, в философской литературе до сих пор эти данные обобщаются слабо. Продолжается в значительной мере “пережевывание” старых догм относительно материи и в частности ее независимости от сознания, наличия трех законов диалектики, времени и пространства как форм существования материи и т.д. Что же касается открытия новых всеобщих законов природного мира, то в философской науке эта проблема фактически не встала и до сих пор. Одним словом, философские взгляды не только не находятся на уровне современных проблем науки, но и отстают от него на целое столетие.
А между тем к обоснованию единой картины мира следует идти различными путями - не только “снизу”, путем развития конкретных естественных и общественных наук, но и “сверху”, путем развития самой философии и ее общих законов. Однако этому не способствуют все чаще раздающиеся голоса о том, что философия это не наука, а мировоззрение или даже идеология» (с. 16. Чтобы не возвращаться к данному промежуточному вопросу, заметим, что она, бесспорно, есть мировоззрение, а при соблюдении некоторых важных условий также и идеология).
В целом, как мы уже отмечали выше, это необходимая, здравая постановка вопроса. Автор проделал большую работу, рассматривая различные аспекты избранной им проблематики. И он прав, настаивая на необходимости восстановить в правах научные подходы, научные приемы, вообще науку в философских исследованиях.
Однако это лишь одна сторона вопроса о преодолении отставания современной философии. Другая состоит в том, что философия, обязанная пользоваться правилами, приемами и способами научного анализа, все же решительным образом отличается от любой конкретной науки, естественной или общественной, имеет свою специфику по подходу к объекту познания и по способу мышления.
Использование научных методов для философии жизненно необходимо, без этого она может лишиться научного достоинства, объективности своего содержания. Но этого все-таки для успешного развития философии недостаточно: она может оказаться в положении некоей общей конкретной науки, своего рода надстройки над конкретными науками. Не получится ли так, что она не имеет собственного места в системе наук, собственного предмета, а лишь занимается обобщением данных конкретных наук? А ведь известно, что это с гораздо большим успехом проделывают широко мыслящие, способные к применению мировоззренчески-обобщающего подхода представители самих конкретных наук. При предлагаемом же отношении к роли и назначению философии вне поля зрения и внимания могут оказаться те или иные вопросы специфики философии и философского мышления, да и они сами. А ведь именно это существенным образом отличает философию от всех других областей научного знания - делает ее философией.
У двух великих основателей современного научного мировоззрения, при всем их единомыслии, размышления относительно предмета философского мышления были все-таки не вполне одинаковыми, Маркс не оставил никаких категорических высказываний на сей счет: задуманная им работа по диалектике так и не была осуществлена. Помешали поглощенность экономическими исследованиями, деятельность по созданию Международного Товарищества Рабочих, анализ наиболее важных событий ХIХ в., необходимость полемики по всем этим вопросам, болезни и иные житейские трудности. Энгельс тоже занимался этими проблемами, однако не забывал работы по обобщению и систематизации уже проделанного ими обоими: “Анти-Дюринг”, “Развитие социализма от утопии к науке” и незавершенная “Диалектика природы” как раз и принадлежат к трудам именно такого рода. Насчет философии Энгельс давал четкий прогноз: расширение возможностей познания методами конкретных наук приведет к тому, что область философии будет сведена к формальной логике и диалектике. И хотя формы мышления и его методы у Энгельса ничуть не утрачивали содержательности, связи с объективной реальностью, все же здесь мы видим выделение философии именно по предмету, по объекту анализа, тогда как, по нашему мнению, любой предмет исследования есть объект изучения средствами конкретных наук.
В чем же можно обнаружить различие в подходе к философии у Маркса и Энгельса? По меткому замечанию Ленина, “Если Marx не оставил Логики (с большой буквы), то он оставил логику “Капитала”, и это следовало бы сугубо использовать по данному вопросу. В “Капитале” применена к одной науке логика диалектика и теория познания <не надо 3-х слов: это одно и то же> материализма, взявшего все ценное у Гегеля и двинувшего сие ценное вперед” (Полн. собр. соч., т.29, с.301). Действительно, взглянув на содержание “Капитала”, что называется, “с высоты орлиного полета”, мы заметим, что обобщающие формулировки в экономическом исследовании Маркса достигают философской глубины и имеют общеметодологическое значение в тех случаях, когда он, упрощенно говоря, занимается анализом не столько тех или иных предметов, явлений, процессов, сколько их взаимосвязями, - начиная со знаменитого, зачастую ставящего в тупик изучавших марксизм людей, положения: ”собственность есть отношение”. И так - по всему тексту, в исследовании любых вопросов развития капиталистической экономики и истории мирового хозяйства и базирующегося на нем мироустройства.