Третьим типом материальной конструкции японской книги является конструкция одностороннего кодекса, состоящая из согнутых пополам листов бумаги (сгиб наружу, свободные края листа – к корешку). Ее название – «го-сан-бан» – обозначает «книга-бабочка», что так же, как и в случае с «орихоном», соответствует определенному зрительному образу. Соотношения верхнего и нижнего полей здесь такое же, как и в «эмакимоно». Боковые же поля – минимальны, возможно, в связи с сохранением памяти о пространстве свитка. «Книга-бабочка» печатается с наборной формы.
Таким образом, нетрудно заметить, как рука об руку развивались материальная конструкция книги и техника ее изготовления. И то, и другое соответствовало изменению требований, предъявляемых читателем к книге как к «инструменту для чтения». Но в такой стране, как Япония, где чтут традицию, цивилизационные новации не разрушали основы культуры, что может послужить примером для иных народов.
Одной из особенностей японской книги рассматриваемой эпохи является решение ее внешних элементов. Для эмакимоно предусматривался принцип обертывания свитка шелковой тканью, подклеиваемой к краю бумажной полосы перед началом текста. Орихон в качестве защитных элементов имел две бумажные плашки, приклеиваемые к краям ксилографа, в начале и в конце его. Их делали из цветной, более плотной, чем в основной конструкции, бумаги. Го-сан-бан одевали в бумажную обложку. При этом ее цвет сигнализировал читателю о том, к какому виду литературы относится издание (исторические сочинения – в красной обложке, развлекательные – в желтой и т.д.). В этом проявилась, быть может, впервые в истории книжного искусства, тенденция к стандартизации, типизации и серийности изданий. С позиций современности издания, оформленные таким образом, представляются более демократичными, чем европейские той же эпохи. Первоопределяющим обстоятельством в становлении этой формы книги стал фактор материала, используемого для ее изготовления. Бумага (материал легкий, тонкий, сравнительно недорогой) обеспечила возможность решения проблемы демократизации книжной формы задолго до того, как демократизировалась читательская среда.
Пергаментные кодексы Европы, уже только в силу особенностей используемого для их изготовления материала, склонного к деформации при перепадах влажности и температуры, требовали переплетов с жесткими крышками и с застежками. С появлением в Европе бумаги, сначала привозной, затем местного производства, книга здесь внешне мало изменилась. Причина тому – определенная инерция эстетических вкусов европейцев. По существу, бумажный кодекс был просто суррогатом пергаментного. Поиск специфической для бумажного кодекса формы начнется только с появлением книгопечатания, т.е. в ХУ в., и лишь в ХУ111 в. он приведет ко вполне ощутимым результатам.
В средневековой Европе исключительно интересно развивалось искусство рекламы. Разумеется, почвой для этого искусства послужило развитие товарного производства и обмена, утверждения товарно-денежных отношений. Слабая степень распространения грамотности предопределила в Западной Европе эпохи формирования рыцарского сословия (со всей его атрибутикой, включая турниры) активное использование, прежде всего, звуковой рекламы. С появлением и ростом городов создавались предпосылки, как было еще в античности, для появления неподвижной зрительной рекламы – вывесок. В Х1 веке их укрепляли на домах в начале улиц, обозначая специализацию их обитателей. К Х111 веку ремесленники стали обзаводиться собственными вывесками, как и клеймами, которыми маркировали товар. Вывески могли быть живописными или скульптурно-графическими (литыми в чугуне или кованными из железа). Характер их экспонирования зависел от местоположения лавки: дома, расположенные вдоль улиц (а улицы были узкими), получали вывеску, укрепленную на кронштейне в плоскости, перпендикулярной фасаду. В этих случаях создавался графический эффект восприятия объемной композиции на просвет. Дома, замыкающие тупик или поставленные напротив вливающегося в улицу переулка, снабжались вывесками, монтируемыми в плоскости фасада. Такие вывески выгодно было делать живописными. Но в любом случае средневековые вывески предметно-изобразительны. Им предшествовала, видимо, просто предметно-товарная реклама. К текстовым вывескам средневековый город перейти не мог, так как уровень грамотности вплоть до середины ХУ века был еще низок.
Фирменный знак мастера мог строиться, как на буквенной, так и на изобразительной основе, но всегда приводился к емкой графической формуле. Иногда рисунки знака и вывески совпадали. Текстовые оповещения в средневековых городах тоже существовали, но принадлежали уже к относительно подвижной форме рекламы. Это были писанные на пергаменте и расклеиваемые по стенам домов тексты. По отношению к частной инициативе в такого рода оповещениях уже в начале ХV века появились правительственные запреты (указ Карла V1, опубликованный в 1407 году, уведомлял граждан о том, что распространению подлежат только правительственные объявления и они должны быть чисто текстовыми и снабжены гербовой печатью).
Вопросы, касающиеся организации книгопроизводства в феодальном мире, техники изготовления книг и характеристики отдельных художественных школ, студент может проработать самостоятельно, пользуясь как теми источниками, что указаны в библиографическом списке, сопровождающем Программу по данному курсу, так и другими изданиями. В любом случае следует обратить особое внимание на принцип разделения труда при изготовлении рукописной книги, а так же на то, что в художественном плане форма книги, какой она удовлетворяет нас и по сей день, сложилась именно в эпоху феодализма. Полезно было бы обратиться к историко-эстетическим исследованиям Яна Чихольда, рассматривающего принципы пропорционирования полей в рукописных и первопечатных книгах.
Изучение этого раздела курса следует начинать с выяснения причин и предпосылок появления книгопечатания подвижными литерами в Западной Европе. В самом деле, ведь человек античности не был глупее европейца середины ХV века. Однако даже если бы нашелся чудак-изобретатель способа печатания книг, вряд ли его изобретение вошло бы в обиход граждан греческого полиса или римского города: общество вполне довольствовалось рукописной книгой, так как те, кто в книге нуждался, имели средства на покупку дорогой рукописи.
Совершенно иной была читательская среда в Европе середины ХУ века. Особый контингент читающей и бедной публики в средневековой Европе составляли студенты. Первые европейские университеты возникли еще в ХII веке. И, быть может, именно это обстоятельство повлияло на то, что, как раз, в ХII веке европейцы в широком масштабе наладили собственное бумагопроизводство. Однако должно было пройти целых триста лет, чтобы студенческий книжный голод стал не единственной, а одной из предпосылок изобретения книгопечатания. В то время, как феодалы продолжали заказывать книги в скрипториях, горожане, в ХУ веке в массе уже приобщившиеся к грамоте, были склонны к тому, чтобы вкладывать средства в коммерцию и, естественно, при возможности выбора между дорогой и дешевой книгами, предпочтение отдавали дешевой. Итак, первой и главной причиной появления книгопечатания в Западной Европе является социальная предпосылка.
В то же время, если бы Европа к этому моменту еще не наладила свое производство бумаги, тоже не было бы смысла биться над изобретением: общество, нуждающееся в дешевой книге, не стало бы покупать пергаментные печатные издания, так как использование новой техники не компенсировало бы дороговизну материала. В этом заключается вторая, а именно, материальная предпосылка изобретения книгопечатания в Западной Европе.
Таким образом, на первый план выходят предпосылки социального и материального порядка. К ним следует прибавить художественные, интеллектуальные и технические предпосылки. О художественных – речь уже шла в предыдущем разделе. В самом деле, средневековые манускрипты свидетельствуют о том, что европейская книга эпохи, предшествующей книгопечатанию, вполне сложилась как художественная форма. И эта форма не требовала коррекции ни тогда, ни в последующие эпохи.
К интеллектуальным предпосылкам появления книгопечатания в Европе мы бы отнесли то состояние человеческого духа, когда он нуждается в самоформировании, в многократных возвратах к получаемой информации, с целью самостоятельного осмысления ее. Ведь атмосфера Возрождения уже охватила Европу. И хотя Германия, родина книгопечатания, в середине ХУ века была еще страной средневековой, тенденции к утверждению человеком себя как личности, индивидуальности (что нашло воплощение в духе индивидуализма в Италии) – уже существовала и здесь. Книга, общение с ней – наиблагоприятнейшая среда для развития такой личности.
К техническим предпосылкам относится давнее знание европейцами принципа печати с рельефной формы. Слепое тиснение использовалось ремесленниками для маркировки товаров. Благодаря общению европейцев с окрестными народами, ими был воспринят и способ пигментной печати с рельефно обработанной формы. С Востока в Европу пришло искусство набоек и деревянной гравюры (в этой технике печатали игральные карты и бумажные иконки). В ряде устаревших изданий по истории книги и истории гравюры приводятся ошибочные сведения о том, что наборной книге в Европе предшествовали ксилографы. Новейшие исследования доказывают, что дошедшие до нас ксилографические издания датируются 70-ми годами ХV века, то есть они принадлежат к эпохе, когда книгопечатание подвижными литерами уже существовало.