Также быстро и стремительно пронеслась и сама жизнь поэта. Он, как и многие творческие люди, сначала испытав недолгий подъём после революции, разочаровался в ней, вернее в её результатах. Жесткие рамки, в которое стали загонять творчество, естественно, не устраивали поэта. Вскоре разочарование и депрессия перешли в психическое расстройство, и болезнь сердца.7 августа 1921 года поэта не стало.
Осип Эмилъевич Мандельштам - русский поэт-символист, прозаик, переводчик, один из главных деятелей акмеизма. Родился 3 января 1891 года в купеческой семье, окончил Петербургский университет. Творчество Мандельштама представляет собой художественное выражение сознания крупной буржуазии в эпоху между двумя революциями. Дебют в литературе состоялся в 1910 году (первая публикация).
Среди акмеистов Осип Эмильевич занимает особое место. Ахматова дала образцы лирики буржуазного ущерба. У Гумилева наиболее ярко выражены наступательно-хищнические тенденции русского империализма, но поднимающаяся новая волна рабочей революции в 1912 - 1914, а больше всего Октябрь 1917 года, окрасили это выражение чувством исторической обреченности. Мандельштам же выразил преимущественно страх своего класса перед какими бы то ни было социальными переменами, утверждение неподвижности бытия.
Для поэзии Мандельштама характерна тяга к классическим образцам, велеречивая строгость, культ исторических мотивов (древний императорский Рим, Эллада, Палестина) и в то же время полный индифферентизм к современности. Даже ультрасовременный теннис осмысливается поэтом через "аттические" образы. Вневременность своей поэзии Мандельштам подчеркнуто декларирует: "Никогда ничей я не был современник". Для миросозерцания Мандельштама характерен крайний фатализм и холод внутреннего равнодушия ко всему происходящему. Действительность воспринимается им лишь с точки зрения иллюзорной неподвижности ее форм. Вещь как данность - одна из излюбленных его эстетических категорий.
Закономерна тяга Мандельштама к законченно-уравновешенным образам, заимствованным из мира архитектурных и скульптурных представлений; они по своей неподвижной природе наиболее соответствуют "чистому покою", которого так упорно ищет Осип Мандельштам. Любовь поэта к полновесным и полнозвучным словам кладет на всю его поэзию отпечаток художественного лаконизма. Классические метры Мандельштама, лишь в исключительных случаях нарушаемые ипостасями, служат средством ритмического выделения отдельных слов, приобретающих таким образом известную самодовлеющую ценность. Эту же функцию в его стиле несут полнозвучные точные рифмы.
Искусство понимается Мандельштамом как "ценности незыблемая скала над скучными ошибками веков". Крайний буржуазный индивидуализм поэта развернут в ряде основных мотивов творчества. "Подлинное" искусство осознается Мандельштамом как самоудовлетворенное одиночество. Предчувствие социальной катастрофы в предреволюционном творчестве Осипа Эмильевича выразилось в мотивах смертной скорби, в ощущении мира "болезненного и странного", от которого автор тщательно отгораживается стеной равнодушия, фатализма.
Октябрьская революция не произвела никаких сдвигов в поэтическом творчестве Мандельштама. По-прежнему для его стихов продолжает быть характерным классический холод исторических образов. Огромная сила инерции, сохранявшая сознание поэта нарочито отгороженным от процессов, происходящих в действительности, - дала поэту возможность вплоть до 1925 года сохранить позицию абсолютного социального индифферентизма, этой специфической формы буржуазной вражды к социалистической революции. Для этого периода чрезвычайно характерно большое стихотворение "Нашедший подкову" (1923 год), где декларирован принцип инерции как "извечной" категории. Новизна происходящего подчеркнуто отрицается: "Все было встарь, все повторится снова, И сладок нам лишь узнаванья миг". В этой формуле нашло себе законченное выражение идеалистическое существо творческого метода Мандельштама, для которого всякая внешняя перемена осознается как обновленное "узнавание" неизменно существующего.
Классовая логика этой творческой концепции сводится к довольно распространенному среди буржуазных идеологов и художников "приему" отрицания реальности перемен, вызванных Октябрем. Это лишь чрезвычайно "сублимированное" и зашифрованное идеологическое увековечение капитализма и его культуры. Однако пооктябрьская действительность, фаталистически "приемлемая" Мандельштамом как неизбежность, начинает все же вызывать в поэте враждебные реакции: "Разбит твой позвоночник, мой прекрасный, жалкий век". Наконец, приходит и горькое признание своего социального умирания - "время срезает меня".
1925 год знаменует для Мандельштама переход к прозе, долее сохранять в неприкосновенности иллюзорный мир классической гармонии стиха было для него невозможно. "Шум времени" - сборник воспоминаний о 90-х годах прошлого столетия, о 1905 годе, о Феодосии времени врангельщины. В нем Мандельштам с большой любовью повествует о либерально-буржуазной интеллигенции, отчетливо сознавая задним числом ничтожность и бесперспективность ее путей. "Мальчики тысяча девятьсот пятого года шли в революцию с тем же чувством, с каким Николенька Ростов шел в гусары, - то был вопрос влюбленности и чести".
Лирическая повесть "Египетская марка" (1928 год) знаменует окончательно распад художественной системы Мандельштама. Уход в бредовой иррационализм сочетается с вульгаризаторским снижением старых классических образов. Например, образ разоренного буржуа-рантье развертывается как миф о старце Пергаменте, "стригущем купоны". Мотив боязни революции сочетается с признанием полного своего краха: "Все уменьшается, все тает. И Гете тает. Небольшой нам отпущен срок". "Странно подумать, что наша жизнь - это повесть без фабулы и героя, сделанная из пустоты и стекла, из горячего лепета одних отступлений, из петербургского инфлуенцного бреда".
Кроме стихов и прозы у Мандельштама есть книжка статей о поэзии, написанных в духе импрессионистического идеализма. Перу Осипа Эмильевича принадлежит статья "Утро акмеизма" - один из значительнейших теоретических манифестов школы (еженедельник "Сирена", Воронеж, 30/I - 1919). В ней Мандельштам декларирует высшую по сравнению с бытием "действительность искусства". Одновременно акмеизм характеризуется здесь как "обуянный духом строительства", провозглашается "реальность материала" искусства, отрицается символистская "надземность" его, провозглашается культ средневековья, где была "благородная смесь рассудочности и мистики и ощущение мира как живого равновесия". Все это еще раз указывает на буржуазный и контрреволюционный характер акмеизма, школы воинствующего буржуазного искусства в канун пролетарской революции.
Возникновение скульптуры, относящееся к первобытной эпохе, непосредственно связано с трудовой деятельностью человека и магическим верованиями. В палеолитических стоянках, открытых во многих странах (в том числе и в Советском Союзе), обнаружены разнообразные скульптурные изображения животных и женщин - прародительниц рода, к которым принадлежат и т. н. палеолитические Венеры. Ещё шире круг неолитических скульптурных памятников. Круглая скульптура, обычно небольших размеров, резалась из мягких пород камня, из кости и дерева; рельефы исполнялись на каменных пластинах и стенах пещер. Скульптура часто служила средством украшения утвари, орудий труда и охоты, использовалась в качестве амулетов.
Примером поздней неолитической и энеолитической скульптуры на территории СССР являются трипольская керамическая пластика, крупные каменные изображения людей ("каменные бабы"), скульптурные украшения из бронзы, золота, серебра и др. Хотя для первобытной С. типична упрощённость форм, она нередко отличается остротой жизненных наблюдений и яркой пластической выразительностью.
Христианская религия как основная форма миросозерцания во многом определила характер европейской скульптуры средних веков. Как необходимое звено скульптура входит в архитектурную ткань романских оборов, подчиняясь суровой торжественности их тектонического строя. В искусстве готики, где рельефы и статуи апостолов, пророков, святых, фантастических существ, а порой и реальных лиц буквально заполняют порталы соборов, галереи верхних ярусов, ниши башенок и выступы карнизов, скульптура играет особенно заметную роль. Она как бы "очеловечивает" архитектуру, усиливает её духовную насыщенность. В Древней Руси высокого уровня достигло искусство рельефа (киевские шиферные рельефы, убранство владимиро-суздальских храмов).
Стремительно нарастают декоративные тенденции: скульптура буквально сплетается с архитектурой церквей, дворцов, фонтанов, парков. В эпоху барокко создаются также многочисленные парадные портреты и памятники. В русской скульптуре с начала 18 в. совершается переход от средневековых религиозных форм к светским; развиваясь в русле общеевропейских стилей - барокко и классицизма, она сочетает пафос утверждения новой государственности, а затем и просветительских гражданских идеалов с осознанием новооткрытой пластической красоты реального мира. Величественным символом определившихся в петровскую эпоху новых исторических устремлений России стал памятником Петру I в Петербурге работы Э.М. Фальконе.
Прекрасные образцы парковой монументально-декоративной скульптуры, деревянной резьбы, парадного портрета появляются уже в 1-й половине 18 в. (Б.К. Растрелли и др.). Во 2-й половине 18 - 1-й половине 19 вв. складывается академическая школа русской скульптуры, которую представляет плеяда выдающихся мастеров. Патриотический пафос, величавость и классическая ясность образов характеризуют творчество Ф.И. Шубина, М.И. Козловского, Ф.Ф. Щедрина, И.П. Мартоса, В.И. Демута-Малиновского, С.С. Пименова. Тесная связь с архитектурой, равноправное положение в синтезе с ней, обобщенность образного строя типичны для скульптуры классицизма. В 1830-40-е гг. в русской скульптуре всё больше проступает стремление к исторической конкретности образа (Б.И. Орловский), к жанровой характерности (П.К. Клодт, Н.С. Пименов).