Cреди частных хоров России выдающееся место занимала капелла графа Шереметева в Петербурге. Организованная еще в 50-х годах XVIII века П.Б. Шереметевым, сыном фельдмаршала Петра I Б.П. Шереметева, она просуществовала около 150 лет и явилась зародышем, из которых выросли известные театры Шереметевых.
Певческие кадры капелла черпала в основном из крепостных украинских вотчин Шереметевых (Борисовка, Михайловка, Алексеевка и другие).
О тяжести художественных обязанностей крепостных свидетельствует тот факт, что добровольно желающих поступить в капеллу не было. В 1793 году Шереметев писал в своем приказе: «Объявить в Борисовке, что если из басов и теноров, живущих в вотчине, кто пожелает поступить в хор, получит жалованье 50 рублей в год, полное довольствие продуктами и платьем, семья будет облегчена от налогов».
Одним из первых руководителей и дирижеров капеллы был хоровой композитор, автор оратории «Минин и Пожарский», по происхождению крепостной крестьянин графа Шереметева – Степан Аникеевич Дегтярев (1766-1813).
С.А. Дегтярев в семилетнем возрасте вместе с сестрой и братом был взят в крепостной хор Шереметева. Обладая прекрасным голосом (альтом), он исполнял ответственные партии в оперных спектаклях театра Шереметева.
Талантливый композитор и дирижер, он не смог развернуться в тяжелых условиях крепостной зависимости.
После смерти Н. Шереметева и С. Дегтярева капеллой некоторое время руководил хормейстер, придворный певчий Ф.Леницкий, затем композитор А. Сапиенци (итальянец по происхождению), не оставившие сколько-нибудь заметных следов своей деятельности.
Подлинный расцвет хора связан с именем одного из выдающихся русских хормейстеров – Гавриила Якимовича Ломакина (1812-1885).
Сын крепостного, Г.Я. Ломакин родился в Борисовской вотчине Шереметева (Курская губерния), откуда взят был в свое время и Дегтярев. Десятилетним мальчиком, обладавшим прекрасным дискантом, он был привезен Леницким в капеллу в Петербург. Отличаясь с детства редкой музыкальностью, Ломакин сочетал страстную любовь к музыке с необычайным трудолюбием.
Первые уроки музыки он получил у крепостного музыканта из оркестра Шереметева. Восемнадцатилетним юношей Ломакин был назначен учителем пения в капелле.
Огромная заслуга Ломакина заключалась в том, что он первым ввел в хоре настоящее профессиональное обучение. Архивные документы сохранили для нас ценнейшие дневники занятий с капеллой Ломакина и его помощников Алабушева и Коноплева. Эти дневники свидетельствуют о тщательной продуманности всей системы образования хорового певца (имеется в виду, как музыкальная грамотность, так и разнообразная вокальная техника). В последствии эта система занятий была изложена в книге Ломакина «Краткая метода пения», изданной в 1860 году.
В 1832 году Ломакин познакомился с Глинкой. Последний предложил ему для исполнения с хором сочинения Баха. Глинка высоко ценил исполнения капеллы: «Нигде в хоре не слыхал я такой стройности. Вы первый человек, Гавриил Якимович, который довел детей такой верности и твердости».
Вскоре после прихода Ломакина в капеллу его работа дала замечательные результаты. Он стал самым популярным хормейстером в Петербурге.
В 1831 году Ломакина приглашают учителем пения в Павловский кадетский корпус. Ломакин начал преподавать в первом и втором кадетских корпусах, морском корпусе, дворянском полку. Кроме того, Ломакин вел хоровое пение в Театральном училище, лицее, пажеском корпусе, корпусе путей сообщения, Училище правоведения, в пяти женских институтах. Учеником Ломакина по Училищу правоведения был П.И. Чайковский, который с большой теплотой вспоминал о своем учителе. Ломакин заронил любовь к хоровому звучанию и управлению хором своему ученику по Училищу правоведения князю Ю.Н. Голицину. этот замечательный хоровой дирижер со своим хором из крепостных крестьян прославил русское искусство не только на родине, но и за ее пределами. Малолетними учениками Ломакина, певшими в хоре Театрального училища, были Мартынов, Максимов, Воробьева, Степанова, Лядов и другие.
Ряд данных свидетельствует о больших художественных достоинствах хоров, руководимых Ломакиным. Так, например, сборный хор четырех гвардейских полков под руководством Ломакина прекрасно исполнял хоры Моцарта “Aveverumcorpus”, “Vototremendo” (из оперы «Идоменей») и «Фантазию» для фортепиано, хора и оркестра Бетховена.
Совершенство пения в хоровом классе Театрального училища побуждало известного тенора Самойлова приходить туда и петь, например, сольную партию в концерте Дегтярева.
В 1848 году Ломакин был приглашен главным учителем пения в Придворную певческую капеллу. Однако здесь прогрессивная система Ломакина натолкнулась на консервативные певческие традиции, утверждавшуюся десятилетиями рутину хорового обучения, которая за несколько лет до этого заставила уйти из капеллы Глинку. Не только взрослые певчие капеллы, но и сам директор – А.Ф. Львов – не поддержали Ломакина. Ломакин с болью писал о своей работе в капелле, что «польза заглушалась преобладающею силою схоластики».
С периодом деятельности Ломакина в Придворной капелле совпадает огромнейшая работа по гармонизации старинных церковных напевов. Этой работе, проведенной по указанию Львова, Ломакин отдал десять лет, по его выражению, «одуряющего труда».
Несмотря на сложность работы в капелле, труды Ломакина дали свои результаты; многие из воспитанников, занимавшихся под его руководством в течение 12 лет, стали хорошими учителями пения.
Освободившись от Придворной капеллы в 1861 году, Ломакин все внимание перенес на свое любимое детище – хор Шереметева. Здесь с наибольшей полнотой раскрылся исключительный талант Ломакина – хорового дирижера и педагога. Музыкальная культура, отличавшая его среди многих хормейстеров-современников, одаренность педагога и дирижера, упорство, самоотверженный труд и глубокая человечность создали все предпосылки для его успешной работы с хором.
В то время хор состоял, в подавляющем большинстве, из крепостных крестьян (взрослых и детей). В 1853 году в хоре было 86 человек, из них 69 крепостных и 17 вольнонаемных. Взрослых певчих – 32, из них 20 крепостных, малолетних певчих – 54, из них 49 – дети крепостных.
Чтобы представить себе ясно качество голосов в этом хоре, достаточно сказать, что домовую церковь графа Шереметева обслуживало всего 12 певцов (по 3 человека от каждой партии).
Репертуар капеллы Шереметева отличался чрезвычайным разнообразием, а сложность его требовала от певцов большой исполнительской культуры.
Хор исполнял сложнейшие духовные и светские произведения Палестрины, Лотти, Баха, Глюка, Керубини, Гайдна, Моцарта, Бетховена, Вебера, Листа, Глинки, Бортнянского, Львова, Турчанинова, самого Ломакина и других композиторов.
Исполнение хора отличалось идеальной технической слаженностью, большой динамической гибкостью, глубокой осмысленностью и эмоциональностью. Последнее выгодно отличало хор от Придворной капеллы. Слава капеллы Шереметева и ее талантливого дирижера была настолько велика, что все крупнейшие композиторы и музыкальные деятели России, как и приезжавшие иностранные музыканты, считали своим долгом услышать этот хор.
Положение капеллы Шереметева, как частного хора, было крайне неустойчиво. В 1871 году умер граф Д.Н. Шереметев, и встал вопрос о роспуске хора. Ломакин прилагал невероятные усилия к сохранению своего любимого детища. Долгое время он содержал хор на свои личные средства. Почитатели хора организовали концертную поездку коллектива в Москву, чтобы собрать средства для его дальнейшего существования. Обстановка бюрократического равнодушия окружала лучший хор России. Несмотря на крайне неблагоприятные условия во время поездки хора в Москву и его пребывания там, выступления капеллы прошли с блестящим успехом.
После духовного концерта, несмотря на запрещение аплодисментов, публика устроила хору овацию.
На следующий день хор выступал в одном частном московском зале. После духовных произведений, несмотря на недовольство некоторых лиц, пели светские, в том числе хоры Мендельсона. Н.Г. Рубинштейн хотел оставить хор и его руководителя в Москве, присоединив к Московской консерватории. Многие московские богачи предлагали содержать хор на свои средства. Однако, не являясь владельцем хора, Ломакин не мог этого сделать. Хор находился на вершине исполнительского мастерства, но отсутствие средств для его содержания вызывало необходимость роспуска.
Такова была судьба многих коллективов, зависевших от своего мецената.
После возвращения в Петербург Ломакин хотел дать концерты для широкой петербургской публики, но и это его желание не осуществилось. Концерт капеллы состоялся 5 мая 1872 года в зале Дворянского собрания. Вскоре после этого состоялось последнее выступление хора (по выражению Ломакина, «лебединая песнь») в певческой зале графа Шереметева, в зале, где вырос коллектив, воспитанный Ломакиным. Не имея больше средств для содержания хора и дойдя до крайне нервного состояния, Ломакин распустил хор, любовно организуя доставку детей к родным в различные уголки России.
Совершенно разбитый и морально подавленный, Ломакин уезжает в октябре 1872 года в Гатчину. Он и не предполагал, что деятельность его с хором не закончилась. В 1874 году граф С.Д. Шереметев получил в наследство дом на Фонтанке, где всегда репетировала капелла, вызвал в Петербург Ломакина и предложил ему возобновить работу с хором. Гавриил Якимович, забыв свои годы и состояние здоровья, с юношеским увлечением принялся за работу.
Ему удалось собрать 14 взрослых певцов, прежде певших в капелле. На следующий год были привезены из Украины 20 мальчиков, частично подготовленных бывшим воспитанником хора, учеником Ломакина – Шапошниковым. Однако не обработанные «пискливые голоса», как пишет Ломакин, не понравились графу, привыкшему к выразительному пению детей, прежде входивших в состав капеллы. Дети были отпущены, и остался хор, вернее вокальный ансамбль из 14 мужских голосов. Ломакин перекладывал специально для этого состава множество хоровых произведений. Несмотря на преклонный возраст, он снова зажил полной творческой жизнью. Слаженный Ломакиным ансамбль был доведен им до совершенства, и своеобразный хор из 14 человек буквально покорял своим звучанием.