Основные каноны художественного творчества начали складываться уже в Древнем царстве. Искусство того периода называют "классическим": его отличает монументальность, спокойная торжественность и величавая простота (например, пирамида Хеопса и Великого Сфинкса). И вместе с тем в раннем египетском искусстве, пожалуй, присутствует больше дыхания вечной жизни, чем в искусстве последующих эпох. Это, по-видимому, находит свое объяснение в том, что каноны стояли в то время ближе всего к своим первоистокам, не являлись застывшими. Реализмом и безупречным мастерством исполнения отличается портретный деревянный рельеф зодчего Хесиры (нач. III тыс. до н. э), достойно представляющий искусство Древнего царства. Его изображение выполнено в строгом соответствии с каноном, однако стройное тело словно "живет" каждым своим мускулом. Устойчивыми сюжетными композициями в рельефах и фресках являются шествия и процессии, в которых фигуры движутся одна за другой через одинаковые интервалы, создавая определенный ритм. Классическим примером такой композиции служит рельеф из гробницы в Саккара. Движения слуг, изображенных на рельефе, естественны и непринужденны, что никогда не допускалось при изображении хозяев. Равномерная повторяемость в изображении фигур, движений, поз и жестов придает композиции не только своеобразную декоративность, но и ритуальную торжественность: вереницы быков, гусей, журавлей движутся за своим хозяином в вечность…
Особая художественная роль в египетских рельефах принадлежит иероглифам, которые заполняли пустоты между фигурами, создавая вместе с уменьшенными фигурками животных впечатление одухотворенного узора. Изображения и надписи в своем единстве способствовали созданию сакрального образа - их связь была не просто внешней, декоративной, а глубинной, мировоззренческой. Пиктография (т.е. картинное письмо) стояла у истоков письменности древних египтян. Изображение являлось не просто условным знаком, а священным образом-знаком, который стремился закрепить и увековечить жизненную силу предмета, чтобы сберечь его навеки.
Следует напомнить, что у египтян письмо являлось составной частью религии, уделом жрецов. Не случайно писцы считались служителями бога Тота и особо почитались у египтян. От пиктографии письменность эволюционировала к идеографии (в ней рисунок обозначал слово или понятие), а затем к слоговому и алфавитному письму. При этом изобразительное начало в знаках все более упрощалось и в конце концов потеряло связь с предметом, который оно когда-то отображало.
Существование знаков-образов подтверждает глубинное родство письменности с искусством, также имеющим образную природу. В вереницах сцен, опоясавших стены усыпальниц, можно встретить "опись" богатств и деяний фараонов и вельмож, а нередко и точные цифры голов скота и рабов, которыми они владели. Египтяне свято верили в безусловную реальность создаваемых искусством образов, благодаря которым мир удваивался и символизировался.
Расшифровать древние письмена удалось сравнительно недавно. Сохранившиеся рельефы из гробниц Хенену и Хени дают нам представление о памятниках Среднего царства.
На них иероглифы изысканно и разнообразно сочетаются с фигурами птиц, животных и многочисленных предметов. В нижнем левом углу горделиво восседают две фигуры - мужская и женская.
Плоскостное изображение оживает благодаря различного рода рельефной моделировке - от слегка выпуклой пот отношению к фону - до углубленной или находящейся с фоном на одном уровне. Сочетание разной рельефной проработки создает вибрацию поверхности: плоскость словно живет и дышит. Согласно канону, размер изображения зависел от значимости - чем значительнее предмет, тем он больше. Самым большим изображался фараон, поменьше - фигуры его родственников, а рабы и пленники - еще меньше. Представление о перспективе у египтян было также обусловлено каноном, поэтому размер имел строго определенный смысл, подчеркивая значимость и величие фигур на плоскости. При таком строго канонизированном подходе к изображению не требовалось никаких других атрибутов величия. Даже фигура самого фараона, почитаемого богом, была лишена дополнительной пышности: он изображался, как и его подданные, полуобнаженным в набедренной повязке, но в отличие от рабов, в головном уборе.
Египетское искусства обладало одной важной отличительной особенностью - по сравнению с несметными богатствами фараонов, оно сохраняло благородную сдержанность в композиционном, цветовом и пластическом решении. Отсутствие вычурности в архитектурных и скульптурных формах египетского искусства также свидетельствует о строгом соблюдении канона. Рельефы раскрашивались в определенные цвета - желто-коричневые и зелено-голубые, напоминающие по своей гамме естественный цвет земли и синего безоблачного неба Египта. Любимым цветом египтян был насыщенный голубой цвет, сохранившийся до наших дней благодаря мелким фаянсовым статуэткам и изделиям прикладного искусства.
Другой отличительной особенностью египетского искусства является его контрастность - грандиозные монументальные архитектурные сооружения (дошедшие до нас пирамиды Хеопса, Хефрена, Миккерина) соседствуют с изящной миниатюрной скульптурной пластикой. О последней можно судить по коллекции ГМИИ им А.С. Пушкина и Государственного Эрмитажа, где прекрасно сохранились изделия и предметы прикладного искусства - в их числе деревянные скульптуры слуг фараона, относящиеся к периоду Среднего Царства, а также более поздние миниатюрные статуэтки разнообразных, почитаемых египтянами животных, выполненных в камне, относящиеся к периоду Нового Царства.
В то же время несмотря на соблюдение канонов, установленных в эпоху Древнего Царства, в искусстве Среднего и особенно Нового царства постепенно усиливается индивидуальность образов в портретном искусстве, появляются новые композиционные и стилистические элементы в рельефных изображениях. Традиционные формы изнутри начинают освещаться новым содержанием, что приводит к рождению совершенно иных образов в египетском искусстве. Так, например, если сравнить гигантского высеченного из скалы Сфинкса фараона Хефрена в Гизе эпохи Древнего царства, которого называют "прадедом" бесчисленных египетских сфинксов, с более поздним Танисским сфинксом эпохи Среднего царства, то даже на первый взгляд замена существенная разница обоих образов. Замирая и благоговея перед грандиозностью и величием Главного Сфинкса, сомневаешься в его рукотворном создании. Второй сфинкс производит совсем иное впечатление, напоминая фигуру льва с точно переданными чертами лица фараона Аменемхета III. Первый Сфинкс обобщенный образ-символ не только властелина пустыни, охраняющего пирамиду фараона Хефрена в Гизе, но и владыки Вселенной. Образ второго официально холоден: ввиду портретного сходства и точной прорисовки деталей он не несет той символической значимости и выступает скорее в роли образа-знака, отсылая к своему конкретному историческому прообразу.
В Новом царстве заметно изменяется архитектура: все чаще вместо гробниц, переставших быть наземными сооружениями, строят храмы-святилища, в которых прославлялось величие фараона и бога Амона. Известные памятники архитектуры того времени знаменитые храмы Амона-Ра в Карнаке и Луксоре близ Фив. В отличие от пирамид, строгих по своей конструкции и напоминавших гору, храмы больше походили на дремучий лес, во множестве колонн можно было затеряться. Из двора, обнесенного колоннадой, путь вел в сумрачный зал, а уже затем в святилище. Так, например, в гипостильном зале храма в Карнаке насчитывалось 144 колонны различной формы папирусообразных, литосовидных, пальмовидных и проч. Иные обладали такой толщиной, что их не могли обхватить и пять человек. Нижние части стен украшались растительным орнаментом, а потолок расписывался золотыми звездами на темно-синем фоне в таком стиле оформлен и египетский зал в ГМИИ им.А.С. Пушкина. Стены, обелиски, иногда и колонны египетских храмов были испещрены иероглифами и покрыты вязью рельефов. Архитектурные формы колонн подражали растениям и деревьям, росшим по берегу Нила. До эпохи Нового царства они не встречались в архитектуре в таком объеме.
Внутреннее убранство храмов украшали множество крупных статуй и небольших статуэток, выдержанных в монументальном стиле. В московском собрании хранятся две тонкие и изящные статуэтки из черного дерева портретные фигуры жреца Аменхотепа и его жены Раннаи. Обе являются непревзойденными в умении египетских художников передать динамику в статике. Женская фигура выполнена необыкновенно изящно, что явилось знаком времени. Изящество, точность выполненной работы и рефлексивность образов отсутствуют в искусстве Древнего царства (от портретов того времени веяло бесстрастностью и холодностью) и, напротив, эти черты являются характерным и для искусства Нового царства. Заметно обновляются сюжеты, в которые все больше приникает "светский" дух: в рельефах и росписях гробниц и дворцов все чаще встречается тема пиров, празднеств, где присутствуют послы, знатные дамы, арфистки, танцовщицы. Дамы нередко изображаются за туалетом, одеванием и косметическими процедурами. Даже переселяясь в загробный мир, знатные египетские дамы берут с собой наборы туалетных принадлежностей, выполненных из золота, фаянса и слоновой кости - это драгоценные ларцы с косметикой, браслеты, ожерелья, серьги, изящные туалетные ложечки. Все они отличаются строгостью и изяществом, выполнены с прекрасным чувством цвета и материала, примером чему может служить изящная туалетная ложечка из московского собрания ГМИИ, выполненная в виде плывущей обнаженной девушки, которая держит в вытянутых руках розовую чашечку лотоса.