На нравственность итальянцев налагала большую печать фантазия как один из национальных факторов. Под влиянием фантазии распущенный эгоизм достигает своих крайних пределов.
Итальянцы первыми из европейских народов становятся азартными игроками под влиянием воображения, рисующего человеку заманчивую картину роскоши и наслаждений с такой силой, что он решается на любой риск. В Италии, несмотря на многочисленные запреты азартных игр и на то, что профессия игрока объявлялась позорной, азартные игры получили широкое распространение и вели ко многим несчастьям. Одни не имея ничего, получали все, другие, наоборот, теряли. Громадная лотерейная урна, носившая название «римская курия», приучала людей к постоянному возбуждению, которое в промежутках между крупными интригами искало выхода в азартной игре.
Мстительность благодаря той же фантазии приобретает особенный характер. Итальянцы не могли простить обиды. В народном сознании кровавая месть считается обязанностью, принимает часто самую ужасную форму. Взаимная мстительность прочно укрепляется в жизни. Правительства и городские трибуналы признают право мести; среди крестьян она имеет такое же широкое распространение.
Ярким примером служит следующая история. В одной из деревень провинции Аквапенденте трое мальчиков пасли скот, и один сказал: попробуем сделать так, как людей вешают: один из них влез другому на плечи, а третий, надев ему на шею петлю, привязал веревку к дереву. Вдруг показался волк; оба мальчика убежали, оставив товарища в петле. Вскоре они нашли его уже мертвым и зарыли в землю. В воскресенье пришел отец и принес погибшему хлеба. Один из мальчиков сознался во всем и показал отцу место, где лежал его сын. Но старик зарезал мальчика ножом, вырезал у него печень и, вернувшись домой, пригласил в гости его отца и угостил того этим блюдом, а затем сказал ему, чью печень он съел. Тогда между обеими семьями началась кровавая вражда, и в течение месяца погибло 36 женщин и мужчин[7].
Кровавая месть в высших сословиях была распространенным явлением и передавалась по наследству многим поколениям, распространялась также на побочных родственников и друзей. Напрасно благочестивые монахи проповедовали всеобщее примирение. Правда, им иногда удавалось прекратить какую-нибудь вендетту, но остановить ей они не могли. Они были бессильны перед громадным злом, пустившим глубокие корни.
Клятвы и церемонии, которыми обменивались противники, обещая забыть прошлые обиды, носили иногда ужасающий характер. Мирившиеся сами мало верили в прочность договора. Все согласны были с тем, что каждый в праве мстить за себя тогда, когда оскорбление или вред не наказуемы по законам современной юстиции. Общественное мнение требовало, чтобы месть имела внутренний смысл и нравственное оправдание, и заключалось бы не только в причинении вреда, но в унижении.
Фантазия, которая укрепляла память об обиде, помогала удерживать в памяти благодарность за добрый поступок. Благодарность – ещё одна добродетель итальянцев. В простом народе существовала глубокая признательность за хорошее обращение, а в образованных классах — добрая память о приятных отношениях. Благодаря фантазии итальянец всегда руководствовался холодным расчетом. Это объясняется тем, что итальянец отличался более ранней и зрелой индивидуальностью.
Огромное влияние фантазия оказала на взаимоотношения полов. В Италии эпохи Возрождения супружеские измены совершались чаще и сознательнее, чем в любой другой стране. Молодые девушки высшего сословия тщательно оберегали себя, но замужние свободно отдавались страстям. Количество браков из-за этого не уменьшилось, семейная жизнь не рушилась. Люди не желали себя ни в чем стеснять, но в то же время не намерены были лишать себя семейных радостей.
Мужчины и женщины постепенно уравнивались в своих правах. Образование женщин было таким же, что и мужчин. Женщины начинают проявлять свою индивидуальность. Между тем в них сочетались такие качества, как дарование, добрый нрав, ум, красота и благочестие.
Нельзя не обратить внимания на усердные старания женщин преобразить себя с помощью различных туалетных средств.
Прежде всего, нужно упомянуть о фальшивых волосах и подделках из белого и желтого шелка, весьма распространенных в то время. Идеальным цветом волос считался белокурый и золотистый, и женщины старались добиться его различными способами. Многие верили, что волосы светлеют под влиянием солнечных лучей, а потому женщины старались долго находиться на солнце. Широко использовались краски и средства для ращения волос. К этому надо прибавить целый арсенал средств для осветления кожи лица, пластырей и румян для каждой отдельной части лица, даже для век и зубов.
Молодые люди красили иногда волосы и бороду, хотя сами выступали за естественность женщин.
Итальянцы, несмотря на распущенность, продолжали оставаться самым здоровым, физически и духовно, из всех европейских народов.
Воображение становится главной причиной, почему любого рода страсть принимает здесь бурный характер и рождает преступление. Каждый знает, что, когда человек не владеет собой, он способен на всякого рода выходки. Поэтому в случае убийцы симпатии общества невольно оказываются на стороне убийцы, независимо от причин. Мужественное поведение преступника перед казнью и его пренебрежение к смерти вызывают такое удивление, что современные писатели, рассказывая об этом, забывают даже сообщить, за что преступник осужден[8].
Разбойничьи нападения совершались не чаще, чем в других сранах. Итальянские типы разбойников отличались своеобразием. Вряд ли в другой стране можно встретить священника, который руководит целой бандой. В Италии такое происходило нередко.
В Италии была распространена практика наемных убийц. Неаполь в этом отношении первенствует среди городов. Но и в других местностях совершались такие преступления.
Итак, главными чертами итальянского характера были: высокоразвитая индивидуальность. Личность входит в противоречие с государственным строем, человек стремиться защищать свои права. Человек-личность сохраняет веру в свое превосходство и принимает самостоятельные решения.
Итальянец эпохи Возрождения принял на себя первую мощную волну этого нового движения. Он служит лучшим и наиболее ярким выразителем этого движения.
2.2.Быт стран Северного Возрождения.
В повседневной жизни европейского Севера господствовали общинность, коллективизм, ориентированность на интересы и мнение группы. Государственная, церковная, семейная и групповая (общины, цеха, гильдии, «своего круга») дисциплина определяли поведение людей. Традиции и конформизм предостерегали от необычных ситуаций, одежды или поступков, выходящих за пределы общепринятых: люди боялись оказаться вне своей группы. Опора на заповеди Господа, авторитеты, ссылки на «старые добрые времена» и «отцов-дедов», соблюдение законов, обычаев, традиций были условиями «нормального» поведения. В подчиненном положении оказывались женщины и дети, крестьяне, подмастерья, клирики, наемные работники, солдаты и т.д. За неукоснительным соблюдением заповедей, религиозных обрядов и правил бытового поведения следили приходские священники, авторитет которых и роль в жизни прихожан была намного выше, чем роль католического священника.
В быту также преобладали традиционные формы. Ели дважды в день, каждому полагалось иметь собственные нож и ложку. Рацион скандинавов был скуден, но при этом они много пили — свежее и кислое молоко, мед, вино и особенно пиво, Обычным делом в праздничные дни, на семейных торжествах было повальное пьянство — с той лишь разницей, что обыватели пили домашнее пиво, а знать —заморские вина. Богатые люди питались более обильно и разнообразно: употребляли много мяса, фрукты, пряности и сласти. С середины XVI в. в Дании имелись книги о рациональном питании и сборники кулинарных рецептов, чаще всего привозные.
Ренессанс внес свои поправки в костюм. У бондов наряду с традиционными портами, рубахой из домотканого полотна и плащом из грубого сукна натуральных цветов появились кафтан и суконная шляпа. На портретах того времени черные одежды состоятельных людей увешаны массивными золотыми цепями, маленькие, скромные чепчики дам усеяны жемчугами. Реформатор Псдер Палладиус сетовал на то, что «нынче молодые люди в будни используют больше украшений, чем их отец в свадебной одежде» (1556). К XVII в. роскошь парадных одеяний стала ослепительной. Одеяния украшались вышивкой, техника художественного шитья из золотых, серебряных и шелковых нитей была очень высока. Живопись отразила также характерные для той поры галантные увеселения, охоту и рыцарские упражнения, сцены, где элегантные дамы и господа беседуют, слушают музыку и музицируют сами.
Гуманисты много писали о семейных отношениях и домоводстве. Семейные отношения строились патриархально, родственные связи почитались. Любовь ценилась много ниже супружества. Вне супружества оставались, правда, довольно значительные слои населения: солдаты, батраки, подмастерья и люмпены, до Реформации — священнослужители. Но для мирянина брак был необходим по соображениям не только хозяйственным, но и общественного престижа. Отсутствие родни выталкивало человека запределы групповой защиты. Поэтому вдовы и вдовцы быстро вступали в новые браки — как обычно, по расчету. В моду вошли семейные портреты,, где стоящие строго по статусу и возрасту родственники молчаливо свидетельствовали о крепости семейных уз.