Завершение космогонического процесса приходится на пятую пару этих богов Идзанаки и Идзанами. Ко времени их появления "земля еще не вышла из младенчества" и, подобно плавающему жиру, носилась по морским волнам, поэтому высшие небесные боги поручают этим богам обратить жидкую землю в твердь, что они совершают, мешая воду копьем.
Затем, заключив брак, они рождают острова, составляющие Японию, а потом богов-духов, которые должны эту населить. Мир постепенно обретает свой обычный вид: являются горы и деревья, равнины и ущелья, туманы в ущельях и темные расщелины, а "хозяевами" всех предметов и явлений окружающего мира становятся рожденные здесь ками. Старшая дочь Идзанаки, Аматэрасу, получает во владение "равнину высокого неба" и становится главным божеством пантеона, покровительницей земледелия. Небесные владения Аматэрасу описываются, как некое подобие земли. Здесь есть рисовые поля, покои для ткацких работ и т.д.
Следует иметь в виду, что Аматэрасу не была верховным божеством в архаической мифологии Японии. Включение в мифологический пантеон Аматэрасу, верховной богини императорского рода, происходит на уровне соединения мифологических систем нескольких племенных групп. При этом для большей значительности ее необходимо было ввести в неизменную архаическую часть, так как повышенная древность означала и высокий статус. На определенном историческом этапе происходит соединение функций богов стихий разных племенных богов, что находит отражение в структуре изложения мифов, то есть происходит соединение мифов разных племенных групп в рамках одной мифологической системы.
На самых ранних этапах развития японского общества, видимо, существовало мифологическое единство на уровне мирообъяснения, что предопределило существование единого ритуального комплекса. В тот период божества могли иметь разное обозначение, даже олицетворяя одни и те же стихии и явления природы, так как Японию населяли этнически разные племена. В дальнейшем с развитием социальных отношений, с выделением отдельных родов-племен функции богов усложняются, то есть многие божества становятся богами-охранителями того или иного рода. Вероятно, именно в этот период и выходит на первый план, или, возможно, даже возникает богиня Аматэрасу, как богиня одного рода-племени, который впоследствии стал императорским. Имеются интересные сведения о богине Аматэрасу:
1. В первом мифе "Когосюи" упоминается другая богиня Солнца без имени.
2. Среди "земных богов" была богиня Солнца, ее имя встречается в мифе о женитьбе одного из небесных посланцев на земной богине Сита-тэру-химэ. Ее имя означает "низ освещающая дева", то есть она является богиней Солнца.
Это и свидетельствует о позднем введении богини Аматэрасу в ранний слой японского пантеона.
Итак, японским мифам можно дать такую характеристику: они одновременно чувствительны и заземлены, шутливы и меланхоличны. Они никогда не изображают истинно трагических чувств. В них преобладает тенденция к компромиссу, они никогда не сопрягаются с всеобъемлющим чувством катастрофы, присущим другим мифологиям. Возможно, что это результат сильного чувства гармонии с естественным окружением, которое всегда воспитывали в себе японцы. И поэтому нет ничего удивительного, что, одухотворяя те стороны, которые занимали их воображение, они обращали внимание не только на приземленную полезность, но и на такие качества, как творческая сила, чистота и красота.
3. Религия
Религия стала доминировать в культуре вслед за мифом. Поэтому превалирующей религией древней Японии стал синтоизм, так как в его основе лежали мифы. Как известно, древнейшие свидетельства о вероучении синтоизма запечатлены в книге "Кодзики". Существенной стороной синтоизма является поклонение красоте природы (гора Фудзи, цветущие деревья и т.п.). Синтоизм сложился в 6-7 веках. Верховным божеством в синтоизме считается богиня Аматэрасу-богиня Солнца, глава пантеона синтоистских богов.
Будучи языческой религией, синтоизм представляет собой чистый политеизм – в его вероучении "путь богов", то есть совокупная воля всех божественных существ, признается единственной определяющей силой человеческой судьбы. Боги в синтоизме не разделены на добрых и злых и не ограничены никаким стоящим над ними законом; в то же время они жестко привязаны к конкретным природным стихиям, во многих случаях даже топографически. Такое дробление божественных сил, с одной стороны, не позволяет выстроить четкой иерархии синтоистских богов, а с другой – ограничивает пантеон синтоизма богами, олицетворяющими исключительно местные, характерные именно для Японии природные стихии, что и замыкает синтоизм национальными рамками.
Первые упоминания в источниках о проникновении буддизма относятся к началу 6 века. В 538 году посольство корейского королевства Пэкче, прибывшее в Ямато, преподнесло царю несколько буддийских сутр. Начиная с 8-9 веков для Японии характерен буддийско-синтоистский синкретизм, то есть симбиоз этих религий в рамках японского общества.
Из соединения буддизма и синтоизма возник вероисповедный комплекс, рёбусинто ("путь буддизма в синто"). Согласно представлениям рёбусинто, прилагая усилия одного рода, вы благодаря ответу богов получаете приятное обыденного опыта, а, прилагая усилия иного рода, вы благодаря закону кармы и помощи бодхисаттв приближаетесь к свободе от всех стремлений. При этом силы богов, бодхисаттв и кармы признаются в равной степени реальными, поэтому в той или иной ситуации человек может смело опираться на каждую из этих сил, однако на всю жизнь он может избрать только одну миссию – миссию успеха в этом мире или миссию освобождения от стремлений.
Синтоизм и буддизм поделили между собой жизненный путь японца: светлые радостные события – рождение, вступление в брак – остались в ведении местных богов, возглавляемых солнечной богиней Аматэрасу; смерть, трактуемую в синтоизме как скверность, взял под защиту буддизм, представив концепцию "возрождения", "спасения в раю Будды".
В конечном итоге, вероучение синтоизма сводится к следующей формуле: человеческая жизнь определяется справедливым воздаянием, осуществляемым богами за каждое усилие, поэтому человек должен стремиться быть достойным того, чтобы получить от жизни все, что в ней есть приятного, или хотя бы избежать всего того, что в ней есть неприятного.
4. Литература
В древний период (до середины VII века) в Японии были широко развиты устное песенно-поэтическое творчество и мифология. К середине первого тысячелетия Япония стала входить в китайско-буддийский ареал культурных связей. На рубеже IV-V веков в официальных документах и религиозно-философских сочинениях использовалась китайская иероглифическая письменность.
К началу периода раннего средневековья (середина VII-конец XII веков) относится первый из сохранившихся памятников на японском языке (с употреблением иероглифов) – летопись "Кодзики". "Кодзики" ("Записи о делах древности"), хотя и были написаны по императорскому указу в конце VII века, стали доступны только в 712 году. Это древнейшая из сохранившихся японских книг. Составление ее началось при императоре Тэмму (673-686), который решил в 681 году собрать записи прежних веков, пока они еще не были утеряны безвозвратно. Некий Хиэда-но Арэ, славившийся своей невероятной памятью, и, несомненно, являвшийся членом катарибэ, или цеха рассказчиков, был приглашен для устного изложения легенд писцу О-но Ясумаро (умер в 723 году), который их записал. Так как целью составителей было прославление власти и утверждение правящей династии, сказки и мифы, как они записаны в "Кодзики", были подвергнуты определенным изменениям и обработке в целях способствования завершению национального объединения. Более того, предисловие отражает привычные китайские идеи, воодушевлявшие авторов, согласно которым история считается основой и меркой всех мероприятий современности. "Кодзики", таким образом, являются произведением, совершившим, так сказать, отбор мифов, которые признавались достойными передачи. Это значит, что среди всех древних материалов необходимо было отобрать предписания, пригодные для современности.
"Нихонги", или "Японские хроники", появились всего через 8 лет после "Кодзики", в 720 году. Если "Кодзики" имели своей целью заполнить период от древних времен до 628 года н.э., то "Нихонги" включает в себя тот же промежуток времени, но доводят историю до несколько более позднего времени, а именно до 700 года. Многочисленные доказательства китайского влияния встречаются в "Нихонги" еще чаще, чем в "Кодзики", - начиная от вступления к мифу о творении, которые объясняются противоборством сил инь и ян, и до отрывков, целиком извлеченных из китайских династийных историй. Охватывая в целом тот же материал, что "Кодзики", "Нихонги" имеет две особенности, отсутствующие в первой книге: систему хронологии и перечни иных вариантов и версий записанных в ней легенд. Система датировки в "Нихонги" непоследовательна и отражает стремление авторов снабдить течение японской истории хронологией в китайском стиле. Чтобы согласовать хронологию с реальностью, для наиболее ранних правителей ее необходимо радикально преобразовывать, а некоторую степень правдоподобия она приобретает не ранее чем в VI веке. Отличительной чертой "Нихонги" является перечисления после каждого мифологического эпизода различного рода вариантов к нему. Эти добавочные записи отличаются от основных лишь в незначительных подробностях, но зато они существенно дополняют исходные данные, как они представлены в "Кодзики".
В добавление к упомянутым выше главным трудам имеется множество произведений того же времени, которые являются хотя и не столь насыщенными, но все же ценными. Основными из них являются: "Когосюи" или "Собрание древних рассказов", норито, или ритуальные моления, фудоки, или описание провинций, и "Манъесю", великое собрание поэзии VIII века.