«Художественный документализм» — понятие, введенное в практику выдающимся кинорежиссером-документалистом Дзигой Вертовым, близким «ЛЕФу». Это тот же принцип «литературы факта», примененный к кинодраматургии. Дальнейшее развитие искусства доказало жизненность этой позиции.
Найдя первооснову в «литературе факта», «художественный документализм» стал одним из направлений мирового кинематографа и театрального искусства. Амплитуда этого направления приобрела большой диапазон — от монументально-патетических произведений публицистического плана до интимно-лирического (к примеру, «Милый лжец» Д. Килти).
Последовательность работы над художественной обработкой документа обычно такова:
изучение характера материала, исследовательский анализ явлений, отбор, монтаж фактов, авторский комментарий;
определение специфичности задач, поставленных перед автором материалом, и задач, определенных самим автором: документ и художественный образ, их взаимопроникновение, их взаимосвязь, публицистичность;
нахождение документу действенных драматургических функций — когда тот или иной документ становится динамическим фактором драматического действия.
Все эти компоненты являются составными в понятии «художественный документализм».
В утверждении этого направления в искусстве властно сказалось само время, устремления нашей эпохи. Исследователи утверждают, что никогда еще не знали подобного интереса к подлинному документу, ибо подлинностью документа, свидетельствующего о достоверности исторического события или жизненного материала, проверяется истина.
Факты — это правда. Объективная, не подверженная влиянию, фальсификации, «ретуши». Искусству нашей эпохи присущ обостренный интерес к объективным фактам, оно напряженно ищет правдивые ответы на многие вопросы новых поколений, приходящих в жизнь. Поэтому «художественный документализм» сегодня приобрел такую неоспоримую силу в искусстве, став сильным, действенным орудием в руках публицистов.
Много слагаемых в создании сценария концертного действия. Здесь идея, и сюжет, и общий драматургический «ход», и жанровое определение массового действа, и органическое слияние художественных и документальных материалов, и сплав слова, музыки, песни, танца, изобразительного искусства, света, киноматериалов, пластики, и определение общего темпо-ритма представления, и наполнение эпизода разножанровыми номерами, сцепка эпизодов в единую драматургическую конструкцию. С помощью монтажа все эти компоненты сценария должны быть выстроены в действенную линию, где каждый элемент действия постоянно взаимно влияет друг на друга, находясь в тесной связи.
Краеугольный камень в создании сценария концертной драматургии — это монтаж номеров, т. е. монтажная структура, объединяющая различные эпизоды и номера в единое целостное произведение зрелищного искусства.
В сценарии, как правило, на первоначальном этапе должен быть определен его «ход», стиль, ритм, а также общий характер будущего представления. Через сценарий должна красной нитью идти основная тема, цементирующая как сценарий, так и все представление в целом. Драматургический «ход» будущего спектакля, который необходимо найти в сценарии, многое определит как в общем развитии действенной линии, так и в детальной разработке эпизодов.
Но сценарист должен выстроить действие праздника, его драматургию, используя позитивный материал. Это представляет добавочные трудности, ибо поиск единой динамической структуры в этом случае требует высокого драматургического мастерства и составляет одну из главных задач, стоящих перед сценаристом.
Драматургическое произведение, по определению А. В. Луначарского, должно «дать в результате изображаемых конфликтов какой-то вывод, какую-то художественную суть, какой-то результат прошумевших перед нами событий». И еще очень важное наблюдение: «Когда мы присматриваемся к драматургии, то видим, что ей больше, чем всякой другой области искусства, присущ диалектический характер...»1.
Однако напомним, что в драматургии концертного действия отсутствует конфликт в том плане, как он понимается в драматургии театральной. В драматургическом произведении, независимо от вида и жанра (и в сценарии массового зрелища в том числе), необходимо найти драматургический «узел», рождающий обострение действия, развивающий его и двигающий к кульминации.
Поиск этого «узла» определяется идейной установкой, «социальным заказом».
Монтажное сопоставление противоборствующих сил, активизируя концертное действие, вело его к кульминации — «Песне мира» Д. Шостаковича, которая была и выводом, и подтверждением правоты народного дела, и славой подвига народного, и клятвой сегодняшнего поколения вечно юных городов-героев — беречь мир. Как видите, в концертном действии необходимо выявить побудитель действия, конструктивный принцип которого может быть дан в самых различных аспектах.
Подходя к вопросу о специфичности сценарной структуры в массовых празднествах и концертных зрелищах, мы должны определить, что же составляет ее характерные особенности, являясь основными чертами жанровой принадлежности.
Если проводить параллели, то театральную драматургию можно сравнить с картиной, созданной обычными живописными приемами, сценарий концертного действия — с мозаикой, где из множества самостоятельных частей создается общее, то, что А. Д. Попов метко определил как «художественную целостность спектакля.
Умение создать из многих компонентов (драматические эпизоды, номера различных жанров, киноматериал и т. д.) крепко сколоченный сценарий, построенный на едином драматургическом стержне, подчиненном главной теме, на образное раскрытие которой направлены усилия всех участников массового представления, и является необходимым качеством драматурга, создающего сценарий концертного действия.
Драматургия концертного действия сродни драматургии музыкальной: здесь, так же как и в музыкальной драматургии, должны быть темы — главная и побочная, экспозиция, разработка, система смысловых лейтмотивов, контрастное соотношение кусков, реприза, кода и т. д.
Сходство это усиливается также тем, что много материала концертного представления выстроено на музыке. Поэтому сценарист должен знать основу драматургии музыкальной, те законы, которые являются для нее определяющими.
Одновременно в драматургии концертного действия большое значение придается слову.
Как известно, слово — основное изобразительно-выразительное средство литературы. Сфера словесного обозначения практически не имеет границ, и возможности проникновения в жизненные явления с помощью слова особенно велики.
Использование слова в литературном сценарии стремительной динамики действия в пространстве и времени дает возможность выстроить в одном сценическом произведении ряд сюжетных линий, затронуть разные темы.
Именно слово расширяет творческую палитру сценария, сообщает возможность использовать такие выразительные средства, как повествование и диалог; слово позволяет выстроить свободную конструкцию сценария, при помощи словесного выражения ввестидраматургическую ткань сценария такой сильнодействующий прием, как непосредственная передача авторской мысли (лирические отступления).
Так в сценарии возникают философские обобщения, лирические отступления автора, сообщая сценарию интеллектуальное, аналитическое начало.
Слово — это и выражение авторской идеи, и эмоциональный элемент огромной силы. Поэтому использовать слово при создании сценария необходимо продуманно и точно. Весь текстовой материал (как созданный специально для данного сценария, так и смонтированный из произведений различных авторов) должен быть подчинен единому идейно-художественному плану, драматургической концепции. Речь героев не может быть бытовой, не может мельчить натуралистическими подробностями, а должна стремиться к обобщенности, афористичности, предельной отточенности.
Возвращаясь к вопросу композиционной структуры сценария, следует вспомнить высказывание Вс. Мейерхольда, которое может показаться на первый взгляд неожиданным. По, свидетельству И. Сельвинского, Вс. Мейерхольд очень четко определял требования к композиционной структуре драмы с точки зрения зрительского восприятия:
«Пьеса должна считаться со способностью зрителя к восприятию. Если все акты пьесы написаны с исключительной силой, провал спектакля обеспечен: зритель такого напряжения не выдержит. Пьеса стоит на трех точках опоры:
1) начало; оно должно быть увлекательным, заманчивым, должно обещать;
2) середина; одна из картин этой части должна быть потрясающей по силе, пусть даже бьет по нервам — бояться этого не следует;
3) финал; здесь нужен эффект, но не нужна напряженность. Между этими точками вся протоплазма драмы может быть несколько разжижена... Вообще, ничего не следует делать экстрактами. Даже в стихотворении хорошая рифма запоминается тогда, когда возникает в окружении более или менее обычных созвучий».
Аналогично с этим в общем ряду действенных компонентов драматургии сценария массового представления стоят пролог и эпилог, важнейшие моменты сценарной конструкции.
Выстроить верный по теме, идейной устремленности и эмоциональному накалу пролог — задача ответственнейшая: пролог — запев всему спектаклю, дающий настрой на все время действия. Это своеобразный камертон, определяющий общую идейно-художественную «тональность» спектакля1.