Исцеляющее воздействие такого со-творчества (в ходе спектакля, действа, психодрамы, мистерии, игры…) во многом связано с тем, что психологическая правда зрителя и участника наступает для них в ситуации защищенности от неудач и от эмоционального отвержения другими, в атмосфере психологической поддержки группой, в условиях, пробуждающих его витальность и креативный потенциал, благодаря переживанию радости игры, включению мощных энергетических каналов эстетического. Все эти качества и стороны действа способствуют достижению личностной автономии и индивидуальной идентичности, укрепляют надежду на изменения, поощряют и стимулируют ответственность за свою жизнь и принимаемые решения. Можно сказать, что стратегичекая цель таких коллективных актов терапии – развитие той части психики человека, которая может быть названа выбирающим «Я». Выбирающее «Я» дирижирует всем множеством граней существования человека в интересах личностного роста, конструктивного социального участия, достижения человеком более полной интегрированности и целостности. «Исполнение роли первично по отношению к «Я». Роли не возникают из «Я», но «Я» может возникнуть из ролей» – писал сам Морено[106].
Развивая наши собственные взгляды на феномены, описанные и проанализированные в работе, нам хочется еще раз напомнить о том, что ситуация создаваемого в ходе действа (спектаклем драматического театра или психодрамой) творческого диалога, напряженного взаимодействия всех его участников действительно должна создавать мощное энергетическое поле, пространство пересечения и взаимодействия многих энергетических потоков, воздействующих и на сознание, и на подсознание всех участвующих. Конечно, здесь уместно будет напомнить, что «моральное право» на участие в такой игре, в таком действе человек приобретает в том случае, если его намерения носят гуманистический характер, если он надеется помочь другим и сам стремится стать лучше. Или если все происходящее в этом поле увлекает и захватывает его настолько, что он не мыслит своей жизни без этого служения. (Вс. Мейерхольд часто повторял, что быть актером – это не работа, а служение).
Сделаем выводы. Сегодня само сохранение социальных связей, сама возможность возникновения близких отношений между людьми оказались под угрозой. Ученых, философов, критиков настораживают тенденции, проявляющиеся в современном обществе как результаты наступления информационной эпохи. Человек все чаще ощущает себя неполноценным, отчужденным от собственной жизни и бытия, от своих корней. Театр способен противостоять этому. Способность актеров и зрителей к совместному творчеству в ходе спектакля, их готовность идти навстречу друг другу делает людей лучше, чище, искреннее, обогащает нашу жизнь, делает ее более яркой, полной.
Предлагая человеку неповторимый жизненный опыт – воображаемый, но зато особым образом значащий для него, – театральное искусство становится очень мощным способом формирования общественно ценного сознания каждого индивида. Оно позволяет человеку развиваться душевно, эмоционально и интеллектуально, приобщаться к накапливаемому человечеством коллективному опыту, вековой мудрости, общечеловеческим интересам, устремлениям, идеалам. Тем самым театральное искусство приобретает и социально-организующую функцию, и способность влиять на динамику культуры в обществе, «самосознанием» которой оно становится. Ведь во все времена театр отражал (и продолжает это делать) глубочайшие конфликты и противоречия, свойственные обществу.
Но значение театра для общества состоит не только в этом. ХХ век вызвал к жизни глубокие изменения в самой сущности человека, в жизни его души. Человек изменился под влиянием изменившегося общества, меняющихся условий его существования. И часто эти изменения оказываются губительными для душевного здоровья человека. Поэтому появились люди, задумавшиеся над тем, как театр мог бы еще непосредственнее войти в жизнь человека, обогатить ее, сделать ее более объемной, эмоциональной. К таким людям принадлежал австрийский ученый, врач, философ Якоб Морено. Он разработал учение о психодраме как средстве помощи слабо адаптированным людям. Психодрама – метод терапии, основывающийся на воспроизведении в драматическом действии пациентом существенных событий своей собственной жизни. Происходит это действо таким образом, как если бы оно происходило в это самое время, в этом самом месте. Это дает участникам возможность изменить свои взгляды, свое отношение к проблеме или событиям тут же, «здесь и теперь». Психодрама позволяет участникам попробовать различные роли и стили поведения, помогает найти способ решения проблемы. Морено искал пути психологического «выживания» человека в современном, очень динамичном и довольно жестком обществе, полном неврозов и конфликтов. Постоянно обращаясь к истории культуры, теологии, философии, он развивает идеи всемогущества человеческого духа, креативности и спонтанности как внутренней сущности человека и игры.
Заключение
В работе мы рассмотрели основные законы и особенности театрального искусства и спектакля как со-бытия, живого со-участия актеров и зрителей.
Спектакль – сложное, многоплановое, синтетическое образование. В нем в органическом единстве сочетаются работа режиссера, актеров, художников, композитора, декоратора, звукооператора и т. д. Причем спектакль тем больше и вероятнее становится законченным целым, тем вернее обретает смысловое единство, чем раньше начинается именно совместная работа над ним художника-декоратора, художника-костюмера, режиссера, актерской труппы.
В достижении цели в театре участвуют все. В творческой группе, работающей над каким-либо спектаклем, должны царить атмосфера креативности, взаимопонимания, готовности прикладывать усилия, поступаться чем-то во имя общего дела, взаимной поддержки, умения прислушаться к мнению (да и просто к голосу) другого человека.
Праздничность театра видится нам в актуализации связей, позволяющих людям общаться, быть друг с другом. Театр создает условия для этого праздничного общения людей, дарит им эту «высшую» роскошь человеческого общения. Кроме того, он предлагает человеку реальность, намного превосходящую реальность его «Я» и этим побуждает зрителя к духовному росту.
Здесь важны и игровые аспекты. Игровое изначально лежит в самой природе человека, в его сущности. Актуальными для нас становятся такие атрибуты игры, как ее неутилитарность, спонтанность, креативность. Игра – свободная деятельность сущностных сил и способностей человека, не имеющая целей, лежащих вне самой игры. Все эти характеристики сближают игру с театральным творчеством: оба эти феномена преображают действительность и предоставляют людям (как актерам, так и зрителям) тот или иной вид существования.
К онтологическим особенностям театра следует отнести и особые отношения ко времени и пространству в театре. Творение «второй реальности» пьесы требует особых сценических пространства и времени. Работа средств художественной выразительности так или иначе призвана воссоздавать сценические пространство и время по особым законам. Здесь для нас непреходящую значимость имеют положения, выработанные философской герменевтикой и диалогической философией. Встреча лицом к лицу с произведением искусства – это всегда диалог автора и воспринимающего. Всякий раз вновь восстанавливаемая связь времен, независимо от того, в какую эпоху было создано произведение. И, пожалуй, в высшей степени это может быть отнесено к театральному искусству. Неиссякаемым источником креативности здесь служит возможность постоянных новых интерпретаций текстов, написанных разными драматургами в разные эпохи. Режиссер также становится автором произведения. Чудо и магия театрального события – в том, что творцами, активными участниками, акторами становятся опять-таки все присутствующие на спектакле – публика, актеры, режиссер, автор пьесы.
Все исследованные особенности и закономерности театра как вида искусства подводят нас к признанию его диалогичности. К театральному искусству в полной мере относится высказывание М. Бахтина о первичности диалога по отношению к любому произведению искусства. Диалог выступает как условие и «механизм» порождения самого произведения.
Диалог – это всегда еще и некое поле, пространство, возделываемое в ходе беседы, разговора, языкового общения. Подлинное общение всегда изменяет его участников, в ходе диалога всегда что-то происходит – обмен идеями, информацией, эмоциями, мнениями, смыслами. Но, разумеется, диалог – это не только языковой феномен. В театральном действии, пожалуй, более важным является «энергетический обмен» - некая динамика, которой подвержены все присутствующие на событии спектакля – актеры, режиссер, зрители, работники сцены… Движение этих «потоков» не всегда возможно «вербализовать», описать и выразить в общепринятых словах, а тем более – измерить, но от этого оно не становится менее реальным и ощутимым.
Можно сказать, что философия выводит нас на бытийныйуровень события спектакля; цель же психологии – описать и сделать для нас более понятными существование, способ бытования, действования пьесы, «механизмы» ее разворачивания во времени.
На примерах творческих поисков величайших деятелей театра, новаторов в области театральной жизни и искусства (в нашей работе представлены К. С. Саниславский, Вс. Э. Мейерхольд, Б. Брехт, А. Арто) можно проследить, как театр начала ХХ века становится диалогичным и насколько самобытны пути построения диалогов в разных театральных школах.
Меняются отношения драматурга и режиссера, режиссера и актера, театра и его зрителя. Впервые в ХХ веке на театре значительной фигурой стал режиссер. Он уже не просто «разводит» актеров, он объединяет весь творческий коллектив спектакля, он интерпретирует автора и помогает актерам понять его сверх-сверхзадачу, сверхзадачу роли, он простраивает спектакль. Эта мысль, так или иначе, содержится в высказываниях и Станиславского, и Мейерхольда, и Арто. В наименьшей степени подтверждение этому находится у Брехта, но это, на наш взгляд, потому, что сам Брехт видит себя, прежде всего, драматургом, а не режиссером. Однако смелая теоретическая театральная концепции Брехта обращена к режиссерскому мышлению, и реформирование театра невозможно без активного режиссерского начала.