За Пёппелбманом и Бером последовал Иоганн Христиан Кнёффель (1685 – 1752), Брюссельский дворец которого, снесенный в 1900 гг., и сохранившийся Курляндский дворец были разукрашены в чистом стиле рококо. Поворот к классицизму, начавшийся в Дрездене со времен издания Августом III в 1733 г. при вступлении на престол «Строительного регламента», явно направленного против стиля «Цитадели», совершался здесь сначала в духе старого французского классицизма, занесенного в Саксонию уже Бодтом и Лонгелюном. Лучшим его проводником здесь в теории и на практике был Фридрих Август Крубзациус (1718 – 1790), с 1764 г. – профессор архитектуры в реформированной в 1763 г. Дрезденской академии художеств. Сочинения Крубзациуса повторяли преимущественно воззрения французов Кордемуа, Блонделя и Бризё, уже проводивших возвращение к простоте природы. Он выстроил, например, замок Оттервиш близ Лейпцига (1752 – 1754) и «деревенский дом» в Дрездене (1755), на основании эстетической теории, желавшей действовать на глаз лишь посредством пропорций; на самом деле эти дома лишены украшений и тяжеловесны. Крубзациус – типичный представитель направления, ранее известного под именем «стиля кос», целые столетия процветавшего в Саксонии.
Во главе художественного движения в Берлине стоял в начале XVIII столетия великий Андреас Шлютер (1664 – 1714), уроженец Данцига, но из семьи гамбургского происхождения. Руководящие исследования о нем принадлежат перу Доме, Гурлитта, Зейделя, Вале и Осборна. Шлютер, сначала скульптор, получивший свое образование в Данциге, закончил его путешествиями по Италии и Франции. Как декоративный скульптор, он работал в Варшаве на службе у короля Яна Собесского, а в 1694 г. был призван курфюрстом Фридрихом III (королем Фридрихом I) в Берлин. Здесь, по смерти Неринга, он вместе с Грюнбергом приступил к продолжению постройки Цейхгауза. Участие его здесь заметно лишь в мощных скульптурах. Без щитов с трофеями на балюстраде кровли этому благородному зданию не хватало бы настоящей законченности. Шлютер принимал также участие в сооружении Шарлоттенбургского замка, а в 1698 г. ему поручены были работы по перестройке и расширению берлинского Королевского дворца. Его наиболее самобытное сооружение – главные фасады со стороны Дворцовой площади и сада, поскольку они замыкают большой прямоугольник внутреннего двора. Четырехэтажный фасад Дворцовой площади, с монументальным порталом, позже повторенным и на западном удлиненном фасаде, над которым четыре мощные коринфские колонны расчленяют верхний этаж, производит своим спокойствием, простотой и величественными пропорциями действительное впечатление величия. Садовый фасад выдержан в более легких и оживленных формах. С удивительным богатством и пышностью, как произведения пластики, задуманы дворы и прилегающие к ним лестницы, в формах самого зрелого барокко, переданного с северно-немецкой серьезностью. Великолепнее всего – исполненное под руководством Шлютера внутренне убранство некоторых главных зал этого дворца. Разделка потолков поражает богатством фантазии, выполнена повсюду в стуке, дереве, живописью с позолотой. Орнаментика из всяческих мотивов барокко, однако, всюду самостоятельна по изобретению и часто перемежается орлами, коронами и скульптурными фигурами. В «Рыцарском зале» эта декоративная пышность достигает своего высшего предела. Из более поздних берлинских построек Шлютера сохранилась прелестная, простая, но от этого не менее оригинальная вилла на Доротенштрассе, возникшая в 1712 г. и с 1779 г. служащая помещением для масонской ложи Руаяль Иорк. В этой поздней постройке Шлютера чувствуется ужа грациозная конструктивная беззаботность рококо. Башня монетного двора, снесенная в 1706 г. ввиду того, что угрожала падением, была образцом самого глубоко проникновения немецким духом итальянского барокко. Падение башни было падением Шлютера. Приглашение его в Петербург, последовавшее в 1713 г., казалось ему спасением; но уже в следующем году он скончался там. К его скульптурным созданиям мы еще вернемся.
Преемник Шлютера, швед Иоганн Фридрих барон фон Эозандер (Эозандер фон Гете; род. в 1670, ум. в 1729 г.) удлинил оба дворцовых фасада Шлютера., правда, в его стиле, но лишил цельности впечатления удвоением числа порталов. Он же, как теперь снова принимают, снабдил западный фасад гигантским порталом, представляющим подражание римской арке Септимия Севера. Из построек, выполненных им лично, следует назвать нарядный замок Монбижу близ Берлина и недурной маленький замок Юбигау близ Дрездена. Эозандер не более барочен, а более скучен, чем Шлютер, величия которого ему недостает.
При Фридрихе Великом проник в Берлин и Потсдам дух французского рококо; во внешности зданий его ничем не выдает ложноклассическая сухость, да и внутри, при самой прихотливой свободе, он сохраняет здесь известную холодную сдержанность. Лучшим мастером этого фридриховского искусства, освещенного в трудах Зейделя и Клёппеля, был Георг Венцеслав фон Кнобельсдорф (1699 – 1753). Около 1650 г. была готова его лучшая берлинская постройка, оперный театр; это строгое, длинное, прямоугольное здание, середину продольных колонн которого расчленяют снизу доверху шесть коринфских пилястров; входная сторона производит впечатление коринфского храмового портика с фронтоном, а внутренность разделана во вкусе самого затейливого рококо. В Потсдаме по планам Кнобельсдорфа построек замок Сансуси, внутренность которого равным образом блещет пышными формами рококо.
К сухим формам вернулся голландец Иоганн Боуман старший (1706 – 1776), строитель голландского кирпичного квартала в Потсдаме, скучнейшего берлинского собора (1747 – 1750), замененного теперь более блестящей по внешности постройкой Рашдорфа, в стиле ренессанса, а также бывшего здания академии художеств и роскошного дворца принца Генриха, в который потом был переведен университет. За Боуманом следовал уроженец Мангейма Карл фон Гонтард (1736 – 1802), классицизм которого сочетался еще с основным настроением барокко. Им построены обе купольные церкви (1780 – 1785) Жандармского рынка, своими коринфскими фронтонными портиками и купольными барабанами, обставленными колоннами, представляющие в высшей степени эффектное украшение этого обширного прямоугольника. Ему же принадлежат «Лейпцигские колоннады» (1776) и «Королевские колоннады», прекрасно подходящие старому Берлину. Лучшей работой его были так называемые «Коммунсы» Нового дворца в Потсдаме, прелестные, соединенные полукруглой колоннадой купольные постройки, предназначенные для хозяйственных целей.
Появлению в Берлине неоклассицизма в духе французского «стиля империи» способствовал Готгард Ланганс (1733 – 1808) своими Бранденбургскими воротами. По идее строителя, афинские Пропилеи должны были быть пересажены в Берлин, и хотя при этом не обошлось без недоразумений – аттические базы появились под дорическими колоннами, а вместо фронтона над глубоким, с пятью рядами колонн сооружением стал аттик, все же, в общем, здесь действительно появляется древнегреческая красота в соединении с бранденбургской выдержкой. От Шлютера до Ланганса был пройден длинный путь. Но на этом пути Берлин развился в один из внушительных городов Европы.
В Мюнхене, перед появлением Кювиллье, царил стиль пышного барокко, развивший исключительную декоративную силу. Во главе этого движения стояла художественная семья Азамов, члены которой были признанные живописцы и мастера лепных работ в стуке, при случае также и архитекторы. Им посвящено исследование Гальма. Родоначальник этой семьи Ганс Георг Азам (род. около 1649, ум. в 1711 г.) работал в монастыре Бенедиктбейрен, Тегернзее, Фюрстенфельд и Гельфенберг. Из его сыновей Косма Дамиан Азам (1686) был известен главным образом как мастер декоративной фресковой живописи, а Эгид Квирин Азам (1692 – 1750) преимущественно как декоративный скульптор. Их стиль вырастает с самостоятельной немецкой творческой силой из барочных декораций Кортоны и Бернини. Их работы рассеяны по всему югу Германии. Но еще значительнее как архитектор был их современник Иозеф Эффнер, умерший в 1745 г. в Мюнхене. Он учился в Париже и в Италии и слывет в декоративной области мюнхенским Шлютером. Его главной специальностью было внутреннее убранство, в своеобразно пышном барокко которого французские мотивы сочетаются с причудливыми немецко-итальянскими переживаниями. Ближе всех стоял к нему Иоганн Гунецрайнер (ум. в 1763 г.), уже в 1721 г. работавший под его началом. Самая значительная постройка Эффнера – Прейзингский дворец в Мюнхене; нижний этаж дворца, отделанный плитами и сильно выступающим колончатым порталом, выдержан в дорическом духе, а средний выступ в верхних этажах расчленен коринфскими пилястрами. Все свое декоративное искусство Эффнер проявил, частью в сотрудничестве с Кювиллье и Гунецрайнером, в мюнхенском здании Резиденции, отчасти один во флигелях Нимфенбургского замка, близ Мюнхена в Пагоденбурге (1716), заплатившему дань китайскому вкусу, и в грациозном Баденбурге (1718) нимфенбургского замка, близ Мюнхена в Пагоденбурге (1716), заплатившему дань китайскому вкусу, и в грациозном Баденсбурге (1718) нимфенбургского парка, но главным образом во внутренней отделке нового замка в Шлейсгейме (1722), где лепные стенные украшения из белого стука и яркие по краскам плафоны представляют слияние итальянских и французских переживаний с немецкой силой. Тяжесть барокко сама собою разрешается здесь в легкость рококо. Лучшими мастерами этого истинно немецкого полубарочного рококо были вышеупомянутые братья Косма Дамиан и Эгид Квирин Азамы. Их лучшее архитектурное здание в Мюнхене – однонефная церковь св. Иоанна Непомука (1733); своим причудливым убранством, состоящим из «дивной облицовки стуком под мрамор, позолоты и фресковой живописи», она является единственной в своем роде и занимает особую промежуточную ступень между итальянским барокко и французским рококо. По стилю к этой церкви близок соседний с ней дом Азамов. Вне Мюнхена Косма Дамиан Азам выполнил между 1717 – 1721 г.г. еще более сказочную, роскошную внутренность церкви монастыря Вельтенбург, в которой уже все обрамления пространства разрешаются в «неограниченность», полную «предчувствий». Подробности относительно южнобаварских церквей рококо интересующиеся найдут в сочинениях Баумейстера.