В 70-х годах XIXв. появление первых публикаций печатей вызвало исключительный интерес к ним: высказывались различные точки зрения о близости письма к письменности о-ва Пасхи, но расстояние в пространстве и времени между обеими культурами так велико, что возможность контакта или влияния едва ли допустимы; также о схожести с шумерским, этрусским и хеттскому иероглифическому письму. Мы не знаем, какими средствами пользовались хараппские поселения при письме, хотя высказывалось предположение, что маленький горшочек, найденный на небольшом городище Чанху-Даро, представляет собой чернильницу. Во всяком случае, жители не писали своих документов на глиняных табличках, иначе они были бы найдены среди руин индийских городов.
В течение многих десятилетий ученые стараются разгадать тайну этой письменности. Но, к сожалению, она до сих пор остается непрочитанной. Основная трудность в правильной дешифровке надписей из Мохенджо-Даро состоит в том, что наука не дает пока окончательного ответа на вопрос о языке создателей хараппской цивилизации. Не располагают ученые и билингвами. Некоторые современные индийские исследователи склоны рассматривать язык надписей из Мохенджо-Даро как архаический санскрит, что противоречит многим историческим и лингвистическим данным. К настоящему времени установлено влияние дравидийских языков на ведийский санскрит, хорошо прослеживаемое по материалам «Ригведы», причем для индоарийских языков Северо-Западной Индии дравидийский субстрат является, очевидно, основным или даже единственным. Наличие такого влияния позволило ученым предположить, что язык доарийского населения долины Инда принадлежит к группе дравидийских (протодравидийских) языков.
1.2 Религия
О религиозных представлениях носителей хараппской цивилизации можно судить главным образом по памятникам материальной культуры. Некоторые исследователи склоны принимать огромное здание, частично раскопанное в Мохенджо-Даро (здесь был обнаружен знаменитый стеатитовый бюст бородатого жреца), за храм. К комплексу примыкает бассейн, построенный из обожженного кирпича. Находки множества терракотовых статуэток женщин, возможно, указывают на культ богини-матери, широко распространенной у других народов древности. Наряду с упомянутыми фигурками, которые, возможно, изображают божества, найдено также несколько статуэток обнаженных мужчин с бородой и вьющимися волосами. Торс их напряженно выпрямлен, ноги слегка раздвинуты, руки не касаются тела и вытянуты вдоль его. Эта поза очень напоминает положение тела, которое джайны называют «кайотсарга»; в этой позе в позднейшие времена часто изображают аскетов в состоянии медитации. Найдена также терракотовая маска рогатого божества.
Наиболее примечательным божеством хараппской культуры является рогатый бог, фигурирующий на печатях. Он изображен на трех печатях; на двух он сидит на троне или небольшом возвышении, на третьей – на земле. Сидит он в позе, хорошо известной отшельникам позднейшей Индии: ноги его прижаты к телу, пятки соприкасаются. Тело бога обнажено, если не считать многочисленных браслетов и, по-видимому, ожерелий, прическа у него необычная: из его головы как бы вырастают два рога, между ними стоит нечто вроде деревца. На самой большой печати его окружают четыре диких животных: слон, тигр, носорог и буйвол. Под его сиденьем два оленя, как на изображениях Будды, произносящего первую проповедь в Оленьем парке в Варанаси. Его лицу придано свирепое выражение, справа и слева от его головы видны небольшие выступы; по предположению Джона Маршалла, они изображают второе и третье лица. Маршалл назвал это божество «Прото-Шива», и это название стало общепринятым.
Животные играли важную роль в религии народа Индской долины. Хотя не обязательно все животные, изображенные на печатях, были священными. Кроме того жители хараппских поселений поклонялись огню и воде.
Таким образом, протоиндийские космографические и мифологические представления в измененном виде вошли в религиозные системы Индии – индуизм, буддизм, джайнизм.
храппская культура археологический религия
2. Архитектура городов Хараппа и Мохенджо-Даро
Существование крупных городов, наличие строгой системы городского планирования и строительства свидетельствуют о высокой степени развития Хараппской цивилизации. В результате раскопок было открыто несколько крупных городов. Самые большие из них – Хараппа и Мохенджо-Даро.
Мохенджо-Даро занимал площадь до 2,5 кв. км и, согласно условным данным, насчитывал 100 тыс. человек и более. Впрочем, обычно ученые называют гораздо более скромные цифры – 41 или 35 тыс. для Мохенджо-Даро и 35 или 21 тыс. для Хараппы. Строительство городов велось по заранее разработанному плану. Даже древние города Шумеров не знали столь четкой и строгой планировки.
Судя по раскопкам, городские центры имели сходную систему планирования: крупные города состояли из двух главных частей – цитадели, где, по всей вероятности, располагались местные власти, а возможно и жреческая элита, и так называемого нижнего города – здесь были сосредоточенны основные жилые постройки. Жилая часть города обычно имела форму прямоугольника. Главные улицы, некоторые до 10 м, были абсолютно прямыми. Они разделяли город на большие кварталы, внутри которых вилась сеть узких переулков. Цитадель воздвигалась на кирпичной платформе и, видимо, призвана была защищать от наводнений, которые нередко обрушивались на города, особенно в долине Инда. Она была меньше «нижнего города» (в Мохенджо-Даро занимала лишь 1/7 всей территории, а в Хараппе – 1/6), и по форме напоминала параллелограмм. Ни в одном из больших городов не было найдено ни одного каменного строения. Обычным строительным материалом, как для жилых домов, так и для общественных зданий служил стандартный обожженный кирпич высокого качества.
Общение между цитаделью и нижним городом было, очевидно, ограниченно. При раскопках одного из города были обнаружены лишь два входа, связывающие обе эти части. В случае необходимости эти входы могли, по-видимому, закрываться и тем самым отгораживать городские власти от простых жителей. В цитадели Мохенджо-Даро находился огромный бассейн (ширина 7 м, длина 12 м, глубина почти 2,5 м), который, возможно, был частью религиозного комплекса, и служил для специальных религиозных омовений. Недалеко от бассейна находились общественные амбары для хранения зерна и своего рода зал для собраний (или рынок), имевший несколько рядов каменных оснований для колонн.
Общественные амбары были обнаружены и в Хараппе, к северу от самой цитадели, близ реки. Наличие специальных каменных платформ рядом с амбарами указывает на то, что здесь происходил, обмолот зерна: в щелях пола археологи нашли колоски пшеницы и ячменя. Вероятно, зерно на лодках доставляли сюда по реке, а затем засыпали в амбары.
Дома зажиточных граждан, обычно двух- или даже трехэтажные, имели до 30 комнат. Строили по одному и тому же плану: вокруг прямоугольного двора располагалось несколько комнат. Вход обычно вел с бокового переулка, и окна выходили не на улицу (или же их вообще не было), которая из-за этого представляла собой однообразное чередование кирпичных стен. Кроме жилых комнат в домах имелись хозяйственные помещения, комнаты для прислуги и сторожей. В специальных кладовых хранили продукты.
В домах имелись комнаты для омовений. Эти комнаты имели водосточные трубы с выходом в канализацию, проходившую под главными улицами и ведшую к сточным ямам. Канализационные трубы на всем своем протяжении были защищены большими кирпичными плитами. Система канализации, тщательно разработанная, была одной из наиболее совершенной на древнем Востоке. Раскопки свидетельствуют и о хорошо налаженной системе водоснабжения. При больших домах имелись колодцы, а на улицах – колодцы общественного пользования.
Бедняки ютились в хижинах и лачугах. В Хараппе вблизи стен цитадели, недалеко от площадок для обмолота зерна, открыты два ряда строений в одну крохотную комнату каждое. Сходные строения обнаружены и Мохенджо-Даро. Очевидно, они служили жилищем обедневшим ремесленникам, временным работникам и рабам.
На улицах городов помещались лавки и мастерские ремесленников, различные общественные постройки, в частности городской рынок.
Размеры сооружений иногда довольно значительны. Так, площадь раскопанного в Мохенджо-Даро здания достигала 230×170 м. Возможно, это был дворец.
Специфика городского планирования определялась характером поселения, его расположением. В ряде городов страдавших от наводнений, дома поднимали на специфические платформы. Лотхал, например, от наводнений защищали глиняная стена и массивная платформа, на которой были построены жилые кварталы. Важнейший результат раскопок здесь – обнаружение кирпичной верфи правильной прямоугольной формы и довольно крупных размеров 218×37 м. Каналы связывали верфь с рекой, впадающей в море.
В целом принципы планировки хараппских центров были примерно идентичны, хотя каждый город имел свои особенности. Раскопки в Калибангане показали, что оборонительные сооружения существовали уже в дохараппское время. Это позволяло думать, что в эпоху Хараппы получили развитие те принципы городского строительства, которые сложились в предшествующий период. Но ее безусловным нововведением было создание «двойного города».
3. Упадок хараппских городов
После нескольких столетий расцвета наступил «закат» хараппской цивилизации. Исследователи проследили внутреннее развитие хараппской культуры и определили, что существовало несколько периодов в жизни городов. В так называемый поздний период строительство в Мохенджо-Даро проводилось уже без строгого плана. К этому времени некоторые крупные общественные здания разрушились, а вместо них появились небольшие строения, нарушилось водоснабжение. Пришли в упадок многие здания и в Хараппе. Затихает некогда бурная торговля. Меняется техника изготовления керамики, тускнеет орнамент на посуде, снижается качество росписи.