Главными идеологическими задачами классического искусства были прославление монарха, как центра разума нации, и воспевание героизма во имя исполнения долга перед согражданами. Последнее как раз и воплощалось через призму античности.
Классицизм формировался как антагонистическое направление по отношению к пышному и виртуозному искусству барокко, классицисты считали его вычурным, излишне помпезным (это выражается и в данном название барокко – причудливая, неправильной формы жемчужина). Но, когда во второй половине 17 века классицизм стал официальным искусством абсолютистской монархии, он вобрал в себя элементы барокко. Это проявилось в архитектуре Версаля, в творчестве живописца Ш.Лебрена, скульпторов Ф.Жирардона, и А.Куазевокса.
В середине 18 века на фоне просветительского движения, накануне французской революции возникло новое направление классицизма, противопоставляющее себя искусству рококо и творчеству эпигонов – академистов. Особенностью этого направления стало проявление черт реализма, стремление к ясности и простоте, отражение просветительского идеала “естественной человечности”. [4]
Период позднего классицизма – ампир - приходится на первую треть 19 века. Отличается парадностью и пышностью в архитектуре и прикладном искусстве. Этот период выделяют как самостоятельный. [4]
3. Практическая часть
3.1 Архитектурные памятники классицизма
Начало французского классицизма связано с строительством церкви Св. Женевьевы в Париже, упрощенная форма которого свидетельствует о возникновение нового эстетического подхода. Она была спроектирована в 1756г.
Жаком Жерменом Суффло(1713-1780), но в 1791г. В период Великой французской революции трансформировалась в «Памятник великой Франции». На входе Пантеона начертана надпись AUX GRANDS HOMMES LA PATRIE RECONNAISSANTE («Великим людям благодарная отчизна»). [5]
Ж.Ж. Суффлобыл французским архитектором, лидером неоклассического течения в архитектуре, его деятельность связана также с большой исследовательской работой об античных храмах в Греции. Он несколько раз бывал в Риме, где изучал памятники классической архитектуры. Суффло был один из первых посетивший дорические храмы в Пестуме, решился воссоздать присущие готической архитектуре ощущения света, пространства и пропорций в классических (если не романских) формах. С этой целью он воспользовался планом в виде греческого креста, неф и приделы которого опираются на ряды колонн в интерьере. Купол в центре поднимается до высоты почти 120 м. В плане церковь имела форму греческого креста, с фасада располагался огромных размеров храмовый фронтон. Свободно стоящие колонны оказались неспособны поддерживать купол здания, и их в конечном итоге пришлось подпереть.
Поскольку дизайн церкви основывался на классическом стиле, после революции, когда религия была отменена, было очень просто превратить церковь в светское здание Пантеон — место погребения великих людей Франции. После переделок Пантеон приобрел еще более классицистический характер. К несчастью, боковые окна в то время были заложены: эффект светлого внутреннего пространства был уничтожен; большая часть украшений убрана, что сильно изменило облик интерьера. Все это придало зданию суровый, строгий вид, соответствующий новому назначению сооружения, так возник тот отчасти мрачноватый памятник архитектуры, каким является Пантеон. [5]
Именно Пантеон является первым, интересующим меня памятником архитектуры классицизма. Разобравшись в истории его создания можно обнаружить множество интересных для моего исследования вещей. Начну с мотивации людей создавших этот памятник архитектуры, а также со значений и смыслов вкладываемых в него.
В 1744 году король Людовик XV заболел сильной лихорадкой и слег, будучи почти при смерти, он поклялся Святой Женевьеве покровительнице Парижа, что если выздоровеет, то построит самую лучшую церковь в Париже на месте старого аббатства Св. Женевьевы. Из этого можно судить о укоренелости средневекового мышления у Людовика XV, когда в первой половине 18 века Просвещение уже стало передовым в культуре, король Франции не надеется на развивающеюся медицину, а обращается к Св. Женевьеве. Итак, первоначальным смыслом, вкладываемый в церковь был эмоциональный порыв монарха выздороветь и в благодарность построить храм святой.
Людовик XV поправился, но выполнение обета заняло у него много времени. В 1755 г. король вспомнил о своем одиннадцатилетней давности обете св. Женевьеве. Он поручил Мариньи (брату мадам Помпадур) рассмотреть проекты и предложить архитектора. Это было не более чем формальность, по статусу, традиции и протоколу возведение такого сооружения могло быть поручено только одному человеку – Первому королевскому архитектору и президенту Академии архитектуры Анжу Жаку Габриэлю.
Однако же Мариньи решился поступить вопреки правилам. Для него Габриэль был «стариком»: архитектору исполнилось 57 лет, а маркизу – только 28. И в качестве автора проекта был предложен Суффло, тот самый, что сопровождал маркиза в поездке по Италии. [6]
Постройка церкви Св. Женевьевы сопровождалась постоянными трудностями с финансирование строительства постоянно прерывалось, а смета пересматривалась. Так, например, архитектор был вынужден отказаться от оформления трех сторон храма портиками, сохранив колонны и фронтон только на главном фасаде.
Довершением всех бед были интриги. Придворные, в особенности дамы, мнили себя специалистами во всем, в том числе и в архитектуре, и предлагали бесконечные «улучшения» проекта. Суфло просто погряз в спорах о том, делать ли башенки по углам, какими должны быть колокольни (в результате так и не построенные) и что должно быть выбито на барельефе.
Таким образом, постройка церкви обрастает придворными интригами, это хорошо раскрывает культуру высшего общества 18 века, когда протекция и коррупция были обычным делом - все это составляет контекст эпохи, когда абсолютизм монархии заставлял всех придворных крутится вокруг монарха и исполнять его капризы и капризы его фавориток, каждый стремился быть в числе приближённых, а значит и влиятельных особ . Постройка храма обретает светский характер.
Суффло вкладывает свой смысл в эту постройку. Так как Суффло, изучавший античную архитектуру, получил таки право проектирования церкви Св. Женевьевы, в этом проекте он стал воплощать свои представления о прекрасном. Храм стал, прежде всего, памятником эпохи, искавшей разумных начал, чистоты и простоты, и в этих поисках обратившейся к недавно открытой в Италии греческой античности. Тогда эта архитектура казалась первозданной, откровенно простой, окруженной ореолом гармонии с природой и соответствующей идеалу естественной жизни. Рационализм храма – тоже плод эпохи, когда в моде была не Вера, а Разум. Цель, которую ставил перед собой Суфло, так или иначе была достигнута – «в одной из прекраснейших форм воплотить гармонию легкости готической конструкции и чистоты и великолепия греческой архитектуры». В Париже появилась церковь небесной покровительницы города, способная соперничать как с римским собором Св. Петра, так и с лондонским Св. Павла.
Суффло наследовал Витрувия и Палладио, продолжал установившуюся традицию монументальных форм, сохранивших тенденцию к барочным излишествам. Суффло остался еще всецело во власти старых традиций. Ближайшему поколению это здание казалось еще совсем барочным, и автор популярного в начале XIX века курса архитектуры I. N. K. Durand не находит слов для выражения своего негодования по поводу "нерациональности" прославленной постройки.В первой части своего курса лекций он дает любопытную таблицу, на которой с одной стороны изображен Пантеон в том виде, как он был выстроен Суффло, а с другой приведен проект того же здания, сочиненный, очевидно, самим Дюраном. Вверху листа виднеется красноречивая надпись: "Пример преимуществ, доставляемых обществу знанием и соблюдением истинных принципов архитектуры". Под Пантеоном Суффло стоит: "Церковь св. Женевьевы, или французский Пантеон такой, каков он есть. – Это здание, хотя и довольно компактное, стоило восемнадцать миллионов". Под пантеоном Дюрана читаем: "Французский Пантеон такой, каким его следовало бы сделать, - стоил бы только девять миллионов, и был бы огромным и великолепным". Дюрановский пантеон есть, конечно, не что иное, как римский Пантеон, окруженный грандиозной колоннадой снаружи и имеющий еще одну колоннаду, поменьше, внутри. [6]
Из этого можно судить о идеалах и традициях эпохи Просвещения и абсолютной монархии. Суффло во многом поддерживал установившиеся традиции классицизма, его проект содержит все основные элементы, которым следовали классицисты. Кроме того он жил в период когда классицизм установился как законченная целостная система правил, но всё же, как было указано в самом начале, Суффло считается лидером неоклассического течения в архитектуре, он внёс долю новаций в свой проект, именно поэтому церковь Св. Женевьевы считается шедевром – она необычна тем что смогла воплотить в себе традиции витрувианского классицизма и видение неоклассициста Суффло.
О идеале эпохи воплощенном в этом памятнике архитектуры можно судить по надписи AUX GRANDS HOMMES LA PATRIE RECONNAISSANTE («Великим людям благодарная отчизна»). Эта надпись появилась, вероятно, после Великой французской революции (1789-1794), после которой церковь Св. Женевьевыпревратилась в Пантеон. Эта надпись свидетельствует о идеалах Франции периода революции, когда культурный контекст поменялся, люди мыслят себя свободными гражданами, они не стремятся угодить монарху (который был воплощением государства в период абсолютизма), они ломали старый порядок и уже отчизна награждает своих великих людей, не воля монарха. Пафосный барельеф, изваянный в 1837г. Пьером Жаном Давидом тоже восхваляет великих людей Франции. Благодарность Родины выражается в награждение лавровыми венками. Тут и Свобода, вооруженная кинжалом и расположившаяся под простертой правой дланью, и История, записывающая судьбоносные решения на каменных скрижалях. Среди великих людей Наполеон, Мирабо, Руссо с Вольтером.