Весь процесс может занять дня три - день на грунтовку, день на собственно рисунок и день на исправление каких-то мелких ляпов. На одну картину тратится от трёх-четырех баллонов.
Принято думать, что граффити появилось на свет в Нью-Йорке конца 60-х годов, когда тинэйджер из Вашингтона Хайтс по имени Деметривс впервые начал выводить свой творческий псевдоним TAKI и номер своей улицы 183 на стенах и станциях подземки по всему Манхеттену. Вскоре другие тинэйджеры заприметили TAKI и стали распылять собственные имена. Ранние "писатели" не заботились о том, поймут ли их каракули уличные зеваки. Однако с появлением сотни "голодных" писателей читаемость отдельного наскального "хита" стала приобретать особую важность. А всё с одной единственной целью – привлечь внимание прохожих. На этом этапе стиль письма и выбор места также играл заметную роль. Каждому хотелось выделиться из общей массы и получить признание себе подобных.
Но по-настоящему борьба развернулась, когда писатели открыли для себя подземку Нью-Йорка. Место было что надо. Расписанные хитрыми сплетениями буков, составы мчались туда-сюда, унося чьи-то имена. Краска граффити постепенно стала просачиваться внутрь вагонов. Теперь уже выбор локации уступает в важности и первостепенности самому письму. Ведь изначально все буквы строились ровно в ряд и читались с полпинка. С появлением же радикальных стилей трудночитаемые рисунки привлекали всё большее внимание. А вот и стиль письма, как способ узнать, кто эту «гадость» нарисовал, исчерпал себя. И писатели устремились приручать цвет и размер. Некто Stay High и кое-кто ещё стали выписывать свои имена на внешности поездов тонкими вытянутыми белыми буквами. И - что делало их непохожими - во всю длину и ширину вагона. Открытие толстых колпачков привело к созданию подлинных шедевров. Так, райтер по прозвищу Super Kool заметил, что замена узеньких колпачков спреющих баллонов на пузатые позволит ему "накрывать" большие поверхности широкими размашистыми "мазками". Когда он написал, таким образом, свое имя, получились жирные розовые буковки в жёлтом окаймлении. Работа получилась так себе, но в то же самое время это был самый цветной и выразительный кусок в мире граффити, созданный в рамках subway system. А райтер Phase 2 из Бронкса был первым, кто развил успех Super Kool(-a) и помог дизайну вырасти в буквах и сформироваться окончательно. Цвет и выделение буковок теперь стало аккуратным, и стиль писателей из Бронкса получил название bubble letters.
Следующая революция в стиле произошла, когда Pistol 1 - уже бруклинский мастер - впервые нарисовал 3D. Работа состояла из собственно самого имени в красно-белом с голубой окантовкой, что давало трёхмерное настроение. Писатели со всего Нью-Йорка стекались, чтобы оценить этот piece. Город бредил повторением подвига, но и думать, не смел о состоятельности выполнения задуманного. Но время спустя люди добились своего. Каждый делал 3D со своими штрихами. Начались "стилевые войны". Как только культура заявила о себе в полный голос, был снят документальный фильм "Style Wars "(1984), написаны книги.
"Wild style" Именно так назывался и "граффити"- фильм (1982 г.) независимого кинорежиссера Чарли Ахерна, главный герой которого “расписывал” поезда в Южном Бронксе. Лента, по отзывам критики, получилась “интересной социологически, но наивной драматургически”. Какое-то время спустя, вышла более достоверная вариация на ту же тему, режиссера Стэни Латана под названием “Beat Street”, ставшая культовым хип- хоповым фильмом.
Поезда подземки стали идеальными объектами для художеств нью-йоркских подростков. Юные творцы забирались в отстойники, и наутро поезда выходили оттуда “обновленными”. Граффити обрело скорость. Оно стало мобильным и отныне не ограничивалось стенами школ и туалетов. Послание, начертанное на вагоне подземки, могли увидеть в разных районах многомиллионного города. В 1975 году глазам удивленной публики предстало “полотно” размером в целый вагон, а год спустя - с состав. Особой любовью у райтеров пользовались плоские вагоны старого образца и белые поезда - самыми же “неподходящими” считались бруклинские вагоны из гофрированной стали. Впрочем, для особо настойчивых и это оказалось не препятствием. Властям все это пришлось не по нутру. Дело не только в извечном начальничьем “не положено” - немало райтеров, и в самом деле, не столько творили, сколько хулиганили, лихостью компенсируя отсутствие мастерства и вкуса. В середине 80-х “подземное” начальство выжило райтеров из своих владений.
Нью-Йорк по-прежнему почитается как “колыбель” граффити. Именно там родился мир уличного искусства - со своей техникой, стилем и сленгом. Вообще-то, точнее было бы сказать - стилями. Ведь граффити - это множество направлений и течений. От считающихся ныне уже немодными “надувных” букв мастеров “старой школы” до невероятно изощренного, требующего немалого мастерства и сноровки “wild style”, в котором причудливые письмена сплетаются по прихоти автора в невероятно сложные узоры. Не говоря уж об индивидуальной манере.
«Стиль для всякого “писателя” - понятие вполне конкретное. Определяется оно, прежде всего формой самих букв и тем, как они соединяются. А техническое мастерство и индивидуальный стиль достигаются бесконечными часами упорнейших тренировок. Не существует легких способов для освоения сложного стиля, и время, которое ты тратишь на учебу, не заменишь ничем. Лучшая учеба здесь - это повторение. Ты должен еще раз пройти всю историю искусства граффити. От простого к сложному. Как, впрочем, и “черновик”, куда заносятся и где, потом бесконечно шлифуются все новые идеи».[15] Символично название одного документального фильма, посвященного граффити, - “Война стилей”. На заре современного уличного искусства основное средство в этой войне было простым и незамысловатым: поверх работы конкурента наносилась собственная картинка или надпись. Иногда - за неимением времени, средств или таланта - поступали еще проще: неугодное граффити жирно перечеркивали крест накрест.
Одно время в Нью-Йорке была даже команда ТСО, то есть “the cross outs” (англ. “cross out” - “вычеркивать”), которая, судя по названию, решила объявить войну всем без исключения. Сейчас подобная манера считается ребячеством, непростительным для настоящего мастера. Есть два более цивилизованных способа выяснения отношений. В одном случае конфликтующие стороны должны за определенное время (от нескольких часов до дня) “заполнить” часть стены. Выигрывает тот, чья работа будет признана лучшей. При другой форме разрешения спора решающим оказывается не качество, а количество. Творцам отводится определенный участок в городе. Оговаривается время - обычно где-то от недели до месяца. Кто сумеет “освоить” большую площадь, провозглашается победителем. И в том, и в другом случае в качестве арбитра приглашается третий райтер или «команда». О вознаграждении договариваются заранее. Чаще всего «проигравший» расплачивается с победителем красками и прочими материалами. Иногда он лишается права писать свое имя или подвергается физическому наказанию - почти символическому. Ритуал здесь важнее собственно насилия.
Еще одно напоминание об извечном споре «кто - кого?» - названия-аббревиатуры команд (состоящие, как правило, из трех букв), которые нередко заканчиваются «К» - «kings». Это могут быть короли определенного стиля или жанра, городского района или линии метро и т.д.
Былая непримиримая борьба с властями и друг с другом наложила свой отпечаток и на “писательский” стиль. К примеру, так называемые «blockbusters» - огромные, “квадратные” буквы, слегка наклоненные вперед или назад и исполняющиеся обычно в двух цветах - вполне подходящее оружие, будь то борьба с чужим граффити или девственно чистым вагоном муниципальной подземки. Делай - раз! Делай - два! И вот вам, пожалуйста: максимальный результат за минимальное время. К тому же огромные буквы как нельзя лучше соответствовали самой сути граффити эпохи первоначального накопления опыта - читай: «тэггинга». Чье имя больше - тот и круче. История граффити как искусства, как стиля началась с того самого момента, когда «первописатели» вдруг осознали одну очень простую вещь: вывести свое имя «увесистыми» буквами может, в принципе, любой, это всего лишь вопрос времени, но не мастерства и индивидуальности.
Сегодня райтеров можно условно разделить на две категории. Первые превыше всего ставят художественную ценность рисунка, вторые подходят к искусству граффити как к средству выражения своих идей. Например, радикально настроенные панк- и хардкор группировки являются авторами лозунгов вроде Punk not Dead, Straight Age или Go Vegan. Если с первым заявлением о вечной жизни панков все понятно, то про остальные надписи можно сказать следующее. Go Vegan – излюбленный слоган суровых молодых людей, слушающих тяжелую музыку, но при этом имеющие нежные сердца. Эти ребята не могут даже помыслить о том, чтобы есть пищу животного происхождения. Они – вегетарианцы. Чуть менее задвинутые на сохранении флоры и фауны персонажи предпочитают слоганы типа Straight Age. Они пропагандируют здоровый образ жизни, уважают музыку таких групп, как Sick Of It All или War Zone. Говорят, стрейтэнджеров можно встретить и в России на хард-коровых клубных концертах групп XXX, Б-67. Граффити – это для избранных, для продвинутых, для грамотных. Райтеры (за исключением зацикленных на определенной идее) находят особое удовольствие в том, чтобы зашифровать свое сообщение, придумать неудобоваримый шрифт, чтобы написать очень простое слово, которое сумеют прочесть только свои. Такая головоломка, шифровка. Хотя на самом деле – просто обманка. Зачем шифровать то, что знают все? Например, слова hip-hop или unity.