Как мифологический плут-трикстер он совершает плутовские проделки для добывания пищи, например, танцует лезгинку перед туристами на Военно-Грузинской дороге. Поиски трикстером брачных партнеров в мифах чаще всего сами являются косвенным средством получения источников пищи, а Бендер женится на мадам Грицацуевой только из-за стула с драгоценностями.
Культурный герой и трикстер на стадии развития мифологического мышления настолько разделяются, что трикстер может выступать лишь как спутник или помощник, например, брат творца и героя, неудачно подражающий его действиям, например, у аборигенов Океании и Америки. Спутники Остапа Бендера, Ипполит Матвеевич Воробьянинов, Шура Балаганов и Паниковский представляют собою персонажей с чертами трикстерства, но не имеющих самостоятельного значения, не выходящих за роль спутников. По сути, они являются частью его образа, и то, что и Бендер и Балаганов являются фиктивными братьями, также свидетельствует об этом. Спутник героя совершает коварные и смешные проделки с целью удовлетворения голода или похоти: Воробьянинов красит волосы и усы, но неудачно; ухаживает за Лизой и тратит деньги, предназначенные на покупку стула, так и не добившись от нее взаимности; Паниковский пилит «золотые» гири; Балаганов с пятьюдесятью тысячами в кармане крадет кошелек в трамвае.
В трюковых сюжетах существуют два центра, два субъекта - трикстер и антагонист, но в трюках могут участвовать не два, а более персонажей. Например, в сказках «война домашних животных с дикими» («Бременские музыканты») группе лесных хищников (волк, медведь, разбойники) противостоит группа домашних животных (кот, козел и петух), которые при помощи мнимой угрозы добиваются их бегства. Также иногда и Бендер осуществляет свои аферы при помощи помощников, выдающих себя за сотрудников государственного аппарата перед Берлагой.
Ключевое слово предикатов трюка «мнимый» прямо указывает, что мы имеем здесь дело с имитациями рассуждений антагониста, с учетом его желаний и ожиданий, и именно это учитывание позволяет Бендеру предугадывать его ответные реакции и прогнозировать поступки. Все действия трикстера носят характер тактических ходов: он либо преувеличивает в глазах антагониста свои возможности, либо преуменьшает свою потенциальную опасность.
Когда Бендер симулирует безвредность, незаинтересованность, готовность помочь, дать нужный совет, речь идет об отступательной тактике. Когда герой имитирует силу, грозит, пугает и т. д., мы имеем дело с авторитарной тактикой. Так, Остап во время выработки условий договора угрожает Воробьянинову, что драгоценности в стульях он может найти и без него, вынуждая его огласиться на преложенную Бендером сумму своей доли в найденном сокровище. В случае же умаления или возвеличивания объекта герой демонстрирует сам и предлагает противнику компромиссную тактику поведения. В шантаже Остап прибегает к авторитарной тактике и провоцирует антагониста на ответный компромисс или отступление.
Ядро трюка составляет провокация: все маскировки и симуляции независимо от их тактики призваны побудить антагониста на действия, выгодные самому трикстеру, и позволяют ему использовать антагониста для достижения собственной цели. Здесь трикстер учитывает цели антагониста, его способы действовать и использует их в собственных интересах. Корейко, воспользовавшись тем, что в городе начались учения, сбегает, таким образом, налицо нарративное развертывание сюжета по принципу «трюк - контртрюк», при котором трикстер и антагонист меняются ролями. Собственно, деньги Корейко украл у общества, и если бы забравший часть из них Бендер оставил их в почтамте, куда он их сдал, то перед нами был бы классический сюжет этиологического мифа о трикстере, который добыл ценности для социума.
По своей внутренней сути Остап Бендер – архаический герой, сила ему имманентно присуща, тогда как в шаманской традиции она обусловлена духами-помощниками, а в сказочной – волшебным средством. Как и в этиологических мифах, его функцией является добывание, осуществляемое им благодаря тому, что как божество или культурный герой, он изначально обладает определенным спектром возможностей. Кроме того, «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» можно сопоставить с мифологическим циклом легенд о герое-трикстере, совершающем плутовские проделки.
В современном кинематографе образ трикстера также широко распространен, как и в литературе. Одним из ярких примеров можно назвать фильм «Маска» реж. Чарльза Рассела. Главный герой здесь – простой банковский служащий Стэнли Иткинс, который страдает от столкновений с реальностью и не может отстоять свои интересы. Однажды он находит деревянную маску и с этого момента все меняется. Одев ее, он превращается в человека Маску, обладающего безграничными возможностями и способностью контроля над окружающими. Все его подсознательные желания и мечты воплощаются в реальности. Он мстит обидчикам и покоряет сердце Тины Карлайл, девушки главаря преступной группировки Дорина Тарелла. Когда Маска грабит банк, то за ним начинает охотиться как полиция, так и бандиты. К нему проявляет симпатию журналистка Пэгги Брант, и он рассказывает ей все, но оказывается, что она продала Стэнли Иткинса вместе с маской Дорину, который ее надевает и решает захватить весь город в свои руки. Стэнли он отдает в руки полиции, а сам идет в самый престижный клуб города «Коко Бонго». Стэнли с помощью своей собаки по кличке Майло выбирается из тюрьмы и едет в клуб, где Дорин установил взрывчатку около связанной Тины, чтобы отомстить ей за предательство, и взял посетителей в заложники. Дорин снимает на некоторое время маску, и она попадает к Стенли, который, надев ее, с легкостью расправляется с преступниками и уничтожает динамит, а так как среди освобожденных посетителей клуба был мэр города, то проблемы Стенли Иткинса с полицией тоже были решены. В конце фильма Стенли воссоединяется с Тиной и выбрасывает маску, так как больше она ему не нужна. Таков вкратце сюжет этого фильма, и прежде чем приступить к анализу трюковых ситуаций, необходимо определить, что скрывается за символикой маски и какое отношение это имеет к фигуре трикстера.
В литературе социальных низов средневековья выдвигаются три фигуры, которые обладают несомненными архаическими чертами трикстера. Эти фигуры — плут, шут и дурак, которые создают вокруг себя особые мирки, особые хронотопы. Эти фигуры приносят с собой в литературу очень существенную связь с площадными театральными подмостками, с площадной зрелищной маской, они связаны с каким-то особым, но очень существенным, участком народной площади. Самое бытие этих фигур имеет не прямое, а переносное значение: самая наружность их, всё, что они делают и говорят, имеет не прямое и непосредственное значение, а переносное, иногда обратное, их нельзя понимать буквально, они не есть то, чем они являются. Их бытие является отражением какого-то другого бытия, притом не прямым отражением.
Это — лицедеи жизни, их бытие совпадает с их ролью, и вне этой роли они вообще не существуют. Им присуща своеобразная особенность и право — быть чужими в этом мире, ни с одним из существующих жизненных положений этого мира они не солидаризуются, ни одно их не устраивает, они видят изнанку и ложь каждого положения. Поэтому они могут пользоваться любым жизненным положением лишь как маской. Фигуры эти и сами смеются, и над ними смеются. Смех их носит публичный народно-площадной характер.
Они восстанавливают публичность человеческого образа: ведь всё бытие этих фигур, как таких, сплошь и до конца вовне, они, так сказать, всё выносят на площадь, вся их функция к тому и сводится, чтобы овнешнять (правда, не своё, а отражённое чужое бытие — но другого у них и нет). Они дают право не понимать, путать, передразнивать, гиперболизировать жизнь; право говорить, пародируя, не быть буквальным, не быть самим собою; право проводить жизнь через промежуточный хронотоп театральных подмостков, изображать жизнь как комедию и людей как актеров; право срывать маски с других; право браниться существенной (почти культовой) бранью; наконец, право предавать публичности частную жизнь со всеми её приватнейшими тайниками. [14;65]
Мы видим, что Стэнли Иткинс, надев маску, постоянно меняет внешность. Став Маской, он получает способность становиться кем угодно – героем мультфильма, ярмарочным фокусником, киноактером, гангстером, танцором, во всех случаях полностью воспроизводя присущие этим персонажам дискурсивные практики: внешность, одежду, интонацию и стиль речи. Дискурс понимается мною как социальный механизм порождения речи или использование естественного языка для выражения определенной «ментальности». Такая трактовка дискурса приближается к теории «социолектов» и «речевых жанров» у М. Бахтина. Иными словами, дискурс - это некий «готовый» знаковый мир, текстовый носитель актуальной (по М.Фуко, сопряженной с властной иерархией) мифологии. При этом окружающие вовлекаются в тот сценарий, что разыгрывает герой в данный момент. Но все это является в то же время явной пародией на фигуры-символы, собирательные образы, присутствующие в массовом сознании. Этим создается особый модус овнешнения человека путём пародийного смеха.
Кроме всего вышеперечисленного переодевание, перевоплощение, маскировка – одни из составляющих частей трюка как действия, определяющего трикстера как персонажа. Эти действия осуществляются, когда герой преуменьшает в глазах антагониста себя как потенциального противника и когда герой преувеличивает в глазах антагониста свою силу. На протяжении фильма герой несколько раз надевает маску, сталкиваясь при этом в первый раз: с управляющей по дому, таксистом, уличными хулиганами, работниками авторемонтной мастерской; во второй раз: с охранником и посетителями клуба, Тиной Карлайл, Дорином и его бандой; в третий раз с городской полицией; и в четвертый – снова с Дорином и его помощниками. Во всех случаях он вступает с ними в особый род взаимодействия, характеризующийся тем, что совершаемые его партнерами по коммуникативному акту действия обусловлены тем местом в этом акте, которое выбирает для них Маска. Трикстер подвижен, неуловим, а потому неопределим. Его можно наделить атрибутами, часто противоречащими друг другу и всегда недостаточными. В одном и том же мифологическом тексте он может называться то стариком, то внуком, то старшим братом, то вождем, то именами зверей и птиц.