Заключение .
Культура Ренессанса возникает на основе стихийного самоутверждения человеческой личности, на основе полного или частичного отхода от антично-средневековых эстетических моделей. Здесь происходит великий мировой переворот, не известный никакому иному периоду предыдущей человеческой истории, появляются титаны мысли, чувства и дела. Без такого Ренессанса не могло быть никакого последующего передового культурного развития. Самостоятельная и стихийно утверждающая себя возрожденческая личность в сравнении с ее антично-средневековой скованностью была чем-то новым, передовым и даже революционным. Но такой изолированный человеческий субъект оказывается внутренне противоречивым и недостаточно сильным, - ему приходится искать гарантию и оправдание этой своей безграничной абсолютизации. Тем не менее, именно в данную эпоху происходит зарождение свободомыслящей личности, причем сразу по всем направлениям человеческой жизни, культуры и истории – в ремесле, в литературе, в искусстве, в общественно-политической жизни или в мистике.
Таким образом, ярко выраженный городской характер культуры Ренессанса и возрожденческий индивидуализм отразились на всех слоях тогдашней культуры .
Всем этим определяется человек возрожденческой культуры по его содержанию и существу. Однако ему была свойственна и своя собственная, тоже вполне специфическая духовная структура, которая проявлялась в двух видах, всегда переходивших один в другой и часто даже с трудом различавшихся, а именно в неоплатонизме и гуманизме. Однако и всем этим наполнением характеристика кульутры Ренессанса отнюдь не исчерпывается, то есть этим гуманистически-неоплатонический индивидуализм эстетики Ренессанса еще не выявляется в своей полной специфике. Эта специфика вносилась весьма глубоким чувством ограниченности того самого индивидуализма, на котором вырастал и весь Ренессанс, и вся его эстетика. Тем не менее, человеческий субъект, взятый в изоляции от всей окружающей среды, как в природе, так и в обществе и истории, не мог всегда и везде трактоваться в эпоху Ренессанса как последнее и абсолютное основание и для природы, и для общества, и для истории. Весь Ренессанс пронизан чувством недостаточности и неокончательности, противоречивости такого человеческого субъекта. С одной стороны, Ренессанс и его эстетика полны чувства мощи и бесконечных возможностей стихийно самоутвержденного человеческого субъекта. С другой же стороны, изолированный и самообоснованный человеческий субъект не мог взять на себя какие-то общемировые и божественные функции. При всем своем напоре, стихийной мощи и прогрессивном рвении, при всем своем артистизме (в природе, науке, искусстве, обществе, во всей истории) такой субъект не мог не ощущать свои недостатки, свое очень частое бессилие и свою невозможность сравняться со всеми бесконечно мощными стихиями природы и общества.
С одной стороны, мыслители и художники Ренессанса чувствуют в себе безграничную силу и до тех пор невиданную возможность для человека проникать в глубины и внутренних переживаний, и художественной образности, и всемогущей красоты природы. До художников Высокого Ренессанса никто и никогда не смел быть настолько глубоким философом, чтобы прозревать глубины тончайшего творчества человека, природы и общества. С другой же стороны, даже самые крупные и великие деятели Ренессанса всегда чувствовали определенную ограниченность человеческого существа, его беспомощность в преобразовании природы, в художественном творчестве и в религиозных постижениях. Особенно сильно данное противоречие проявилось в деятельности представителей Высокого Ренессанса Италии, где идея о всевластном человеческом духе в конечном счете не выдерживает своей роли до конца и откровенно признается в своей беспомощности. В истории культуры и искусства не было другой такой эпохи, которая с подобной силой утверждала бы человеческую личность в ее грандиозности, в ее красоте и в ее величии. Но также справедливо и обратное: в истории культуры и искусства не было другой такой эпохи, которая бы так радикально взывала к необходимости заменить индивидуальную и изолированную человеческую личность исторически обоснованным коллективом, где основанием исторического прогресса была бы уже не она, взятая в своей изоляции, а коллектив, взятый в своей всечеловеческой грандиозности.
Во-первых, в этот период истории классический мир Древней Греции становится объектом страстной ностальгии, которая спустя пятнадцать веков после античности именно в эпоху Ренессанса находит свое символическое выражение в восстановлении (именно так переводится слово “ренессанс”) этого.
Во-вторых, античное наследие и античное мироощущение привлекаются деятелями и идеологами Возрождения уже для новых идеалов, переносятся на новую культурную почву, то есть используются для нового чувства природы, новой концепции человека, и, главное, для построения жизни уже в светском понимании слова, в противоположность средневековью с его центрированностью на Боге. Теперь, под знаком античного мироощущения и в отличие от средневековья, во главу угла ставится Человек во всей мощи его творческих и жизненных сил.
И, наконец, в-третьих, в эпоху Возрождения впервые нарождается новая, чисто светская, культура, а также соответствующие ей светское мировоззрение, искусство и наука.
Список использованной литературы: