Символические образы искусства требуют разгадки, вдумчивого знакомства с творениями великих художников, их биографией, эстетическими традициями и исторической обстановкой, в которой создавались произведения. К созданию символических образов прибегают далеко не все художники, а лучшие из лучших. Символизация образов была присуща также другим выдающимся мастерам Северного Возрождения - например, И. Босху и А. Дюреру.
Отличительной чертой живописи Северного Возрождения, по сравнению с итальянским, явилось создание прекрасных реалистических портретов, принадлежащих кисти Ян Ван Эйка, Ганса Гольбейна Младшего, Лукаса Кранаха и других мастеров живописи. Образ человека в портретах этих художников заметно интеллектуализируется и все более приобретает индивидуальные черты. Внимание художников все чаще сосредоточивается на деталях: становятся важными и представляющими интерес и обстановка (интерьер дома), и одежда, и позы, и прически и т.д. Уточняются и детализируются пейзаж и жанровые сцена из повседневного быта. Изобразительное искусство отразило тенденции, которые появились в жизни отдельного человека того времени, интересы своих современников, потребности которых все более приземлялись и уже не столь часто их взор был обращен с грешной земли на небо.
Античный идеал гармоничного и совершенного душой и телом человека оказался для эпохи Возрождения во многом недосягаемым, в то же время оставаясь весьма притягательным. Одним из парадоксов и противоречий культуры этой эпохи явилось то, что с одной стороны, - оно стремилось полностью отказаться от предшествовавшей ей религиозной культуры средневековья, а с другой, - вновь обратиться к религии, реформируя ее в соответствии с новыми общественными потребностями, новыми идеалами нарождающегося класса буржуа. Искусство не могло не отразить это противоречие.
Несмотря на новизну художественных средств (прямая перспектива, позволяющая передавать объем на плоскости, умелое использование светотени, локальных цветов, появление все еще условного, но уже более реалистического пейзажа и т. д.), художники Ренессанса продолжали использовать традиционные мифологические сюжеты. Однако Мадонны с младенцами лишь отдаленно напоминали изображение Богоматери. Лица молодых итальянок уже не отличались просветленностью, не были обращены к поднебесью, а были вполне реальны и полны жизни. И хотя религиозные сюжеты и образы еще являлись предметом искусства, однако они все более становились лишь объектом эстетического созерцания, воспринимались современными «телесными очами». Живопись на религиозные сюжеты уже не взывала к молитвенному сосредоточению и горению, как икона, а лишь напоминала о священной истории, канувшей в лету.
Культура Ренессанса явилась во многом переломным этапом всей европейской культуры. С этого времени и искусство и, в целом, вся духовная культура пойдут по пути своей десакрализации, ставя и решая совсем иные задачи, чем в предшествующие эпохи. Это приведет к тому, что советское искусство и наука со временем утратят полноту духовного опыта, которым они обладали ранее.
Особое место в философии Возрождения занимают концепции, обращенные к проблемам государства: основанные на реалистических принципах политические теории Никколо Макиавелли (1469—1527) и и Томмазо Кампанеллы (1568—1639) и Джироламо Савонарола (1452-1498) и Пико делла Мирандола (1463-1494). Самым крупным и оригинальным из них был итальянский мыслитель, историк и государственный деятель Никколо Макиавелли, автор известных трактатов «Государь» и «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия».
Средневековую концепцию божественного предопределения Макиавелли
заменяет идеей фортуны, признавая силу обстоятельств, которые заставляют
человека считаться с необходимостью. Но судьба лишь наполовину властвует
над человеком, он может и должен бороться с обстоятельствами. Поэтому
наряду с фортуной движущей силой истории Макиавелли считает вирту (virtu) —
воплощение человеческой энергии, умения, таланта.
Подлинным воплощением свободы человеческой воли является для
Макиавелли политика, в которой существуют «естественные причины» и
«полезные правила», позволяющие учитывать свои возможности, предвидеть ход
событий и принять необходимые меры. Задачу политической науки Макиавелли
видит в том, чтобы, исследовав реальные качества человеческой природы,
соотношение борющихся в обществе сил, интересов, страстей, объяснить
действительное положение вещей, а не предаваться утопическим мечтам,
иллюзиям и догмам. Именно Макиавелли решительно разорвал узы, которые в
течение столетий связывали вопросы политики с нравственностью:
теоретическое рассмотрение политики было освобождено от абстрактного
морализирования.
Политический реализм Макиавелли проявляет и при анализе государственных форм. Будучи сторонником республики, он, тем не менее, считал невозможным объединение Италии на республиканских началах. Исследуя деятельность Медичи, Сфорца, Чезаре Борджа, Макиавелли приходит к идее «нового государя» — абсолютного властелина. Такой правитель должен соединять в себе черты льва и лисицы: лисицы — чтобы избежать расставленных капканов, льва — чтобы сокрушить противника в открытом бою. Он должен придерживаться принципа твердой власти, в необходимых случаях проявляя жестокость.
«... Государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением, смотря по надобности». Подобные рассуждения Макиавелли создали ему печальную славу учителятиранов и автора тезиса «цель оправдывает средства», а его имя стало синонимом проповеди политического вероломства и насилия — «макиавеллизма». Подобные рассуждения Макиавелли создали ему печальную славу учителя тиранов и автора тезиса «цель оправдывает средства», а его имя стало синонимом проповеди политического вероломства и насилия — «макиавеллизма». Упрощенно истолковав позицию мыслителя как требование вседозволенности для государя, его оппоненты не учли важного обстоятельства: Макиавелли был не пропагандистом жестокости и лицемерия, а беспощадным исследователем реальной политической практики своей эпохи.Другой формой общественно-политической модификации Ренессанса был утопизм. Утопизм не был столь ярким явлением, как доктрина Макиавелли. Однако черты возрожденческого самоотрицания здесь вполне заметны. Уже одно то, что создание идеального общества приписывалось весьма отдаленным и вполне неопределенным временам, достаточно ярко свидетельствовало о неверии авторов такой утопии в возможность создать идеального человека немедленно и в результате вполне элементарных усилий людей текущего времени. Здесь почти ничего не оставалось от возрожденческого стихийно человеческого артистизма, который доставлял такую неимоверную радость возрожденческому человеку и заставлял его находить идеальные черты уже в состоянии тогдашнего общества. Самое большее, что было в этой области до сих пор, – это уверенность в либеральных реформах текущего и ближайшего настоящего времени, которая и внушала иллюзию стихийной самоутвержденности реального тогдашнего человека. Утописты же отодвигали все это в неопределенное будущее и тем самым обнаруживали свое полное неверие в идеальный артистизм современного им человека.
Итальянский философ Томмазо Кампанелла (до пострижения в 1582 году в монахи – Джованни Доменико) является одним из представителей раннего утопического коммунизма. Это крупный писатель и общественный деятель своего времени, пострадавший за подготовку в 1599 году поднять восстание с целью освобождения Италии от испанского гнета, за что он был брошен в тюрьму в Неаполе и провел в общей сложности там 27 лет; это монах и убежденный коммунист раннего утопического типа. В своем трактате 1602 г. под названием «Город Солнца» Кампанелла выдвигает на первый план учение о труде, об отмене частной собственности и об общности жен и детей, т.е. о ликвидации семьи как первоначальной общественной ячейки. Однако внимательное изучение идей Кампанеллы свидетельствует о том, что это влияние почти равно нулю. А что несомненно повлияло на Кампанеллу, так это, конечно, учение Платона в его «Государстве».