Пико различает два вида счастья – естественное и сверхъестественное. Первое достигается человеком в рамках собственной природы самостоятельным усилием. Второе есть высшее благо, означает возвращение к богу, оно достигается с помощью благодати. При этом он выделяет три этапа на пути к земному счастью и высшему благу: моральное совершенствование с помощью этики, обогащение разума природной философией, познание божественного благодаря теологии.
Еще в 1486 г. он написал свое “Толкование” на “Канцону о любви” фичинианца Джироламо Бенивьени, содержащее изложение платонической философии, гораздо более свободное от христианской ортодоксии, чем это было принято среди флорентийских неоплатоников. В “Толковании” на “Канцону о любви” он говорит о вечном порождении мира богом. В “Гептапле”, представляющем собой комментарий к семи дням творения, как они изложены в Книге Бытия, Пико, раскрывая (с помощью воспринятого из каббалы иносказательного толкования Библии, противопоставляемого буквальному смыслу Священного писания, как “грубому” и “простонародному”) “подлинный” смысл библейского рассказа о сотворении мира, дает ему не теологическое, а философское, в духе неоплатонизма, толкование. Он представляет мироздание в качестве иерархии “трех миров”—ангельского, небесного, элементарного. Чувственный мир возникает не непосредственно в результате божественного творения “из ничего”, а от высшего бестелесного начала, которое единственно и сотворено богом. Мир вещей возникает из “хаоса”—материи, но она не “почти ничто” и не “близка ничто” — это материя, исполненная всех форм, находящихся в ее недрах в смешанном и несовершенном виде.
Мир в философии Джованни Пико делла Мирандолы — прекрасный мир. Но это иная, сложная красота, противоречивая гармония. Пико отказывается признать красоту в боге, потому что он совершенен. Понятие красоты, говорит он, включает в себя некое несовершенство, и потому красота возникает после бога и вне его. Основа гармонии и красоты Вселенной—противоположность, проявляющаяся в мире вне бога, в его творении (понимаемом как постепенный переход от божественного единства к множеству вещей). Гармонию и красоту, согласно диалектическому учению Пико, порождает соединение противоречивых и различных частей, их единство. В строении мира “необходимо, чтобы единство превосходило противоположность, иначе вещи разрушились бы, поскольку разделились бы их начала”. В этом, говорит Пико, философский смысл мифа о любви Венеры и Мapca, ибо “красота, именуемая Венерой... не существует без этой противоположности”.
Последние годы жизни после спасения Пико от костра инквизиции он проводит в медичейской Флоренции, сближаясь с кругом Марсилио Фичино. Но в вилле Кареджи он появляется не в роли ученика, а в качестве полноправного собеседника, отчасти единомышленника, отчасти оппонента. Это был период наибольшей творческой зрелости Пико, когда он написал свои основные трактаты. Здесь же у него зародилась дерзкая мысль «примирить» Платона с Аристотелем.
Пико делла Мирандола поражал воображение современников и потомков необыкновенно ранней одаренностью и ученостью. За 31 год жизни он прошел путь от честолюбивого вундеркинда, баловня судьбы, который в 23 года был готов перед лицом всех мудрецов своего времени дать ответ на 900 вопросов о Боге, мире и человеке до аскета, умерщвляющего плоть и раздающего свои имения бедным. Джованни Пико, юный красавец-аристократ, граф Мирандолы и синьор Конкордии.
Наибольшая активность человеческой личности проявилась в позднеее средневековье эпохи Возрождения. В это время развивается антропоцентичность наряду с теоцентризмом (в центре мира бог и человек), гуманизм мировоззрения согласно которому, человек – цель общественного развития, и нужно отстаивать его права. Развивается гедонизм – стремление человека к счастью, натурфилософия- философия природы (появляется интерес к миру). Человек, каким мыслили его гуманисты эпохи возрождения - сильный, смелый, развитый физически и духовно, прекрасный и гордый, подлинный хозяин судьбы и устроитель лучшего мира. Не случайно же именно тогда, за четыре века до взятия Бастилии, было провозглашено право человека на свободу и счастье. Именно тогда были впервые утверждены принципы равенства, справедливости и человечности. Еще в XIII веке Флорентийская республика освободила крестьян от крепостной повинности, обосновывая такое решение следующим поразительным для того времени политическим "кредо":"Свобода есть неотъемлемое право, которое не может зависеть от произвола другого лица, и необходимо, чтобы республика не только поддерживала это право, но и укрепляла его на своей территории".
Итак, история Европы и Америки с конца средних веков – это история полного обособления индивида. Этот процесс начался в Италии в эпоху Ренессанса и достиг своей наивысшей точки только сейчас. Потребовалось более четырехсот лет, чтобы разрушить мир средневековых ограничений. Во многих отношениях индивид вырос, развился умственно и эмоционально. Степень его участия в культурных достижениях приобрела неслыханные прежде масштабы
Высокое представление о человеке было неразрывно связано с идеей свободы его воли: личность сама избирает свой жизненный путь и сама отвечает за свою судьбу. Ценность человека стала определяться его личными достоинствами, а не положением в обществе: “Благородство - словно некое сияние, исходящее от добродетели и озаряющее ее обладателей, какого бы происхождения они не были.” (Из “Книги о благородстве” Поджо Браччолини, итальянского гуманиста XV в.) Наступала эпоха стихийного и буйного самоутверждения человеческой личности, освобождающейся от средневековой корпоративности и морали, подчиняющей индивида целому. Это было время титанизма, который проявился и в искусстве, и в жизни. Достаточно вспомнить героические образы, созданные Микеланджело, и самого их творца - поэта, художника, скульптора. Люди, подобные Микеланджело или Леонардо да Винчи, являли собой реальные образцы безграничных возможностей человека.
Именно в эпоху Ренессанса проявилась двойственность свободы. С одной стороны, растущая независимость человека от внешних властей, а с другой – его растущая изолированность, а в результате и растущее чувство ничтожности и бессилия. Итогом прогрессирующего разрушения средневековой социальной структуры было возникновение индивида в современном смысле слова. Вот что писал по этому поводу Я.Буркхардт: "В Италии впервые это покрывало отбрасывается прочь, впервые зарождается объективизм в отношении к государству и человеческим делам вообще, а рядом с этим возникает и быстро растет также и субъективизм как противовес, и человек, познав самого себя, приобретает индивидуальность и создает свой внутренний мир. Так некогда греки возвысились над варварами, а арабы, благодаря их более яркой индивидуальности, – над другими азиатскими племенами"[133].
Человек обнаруживает, что он и другие – это индивиды, отдельные существа. Он открывает, что природа – нечто отдельное от него и эта отдельность имеет два аспекта. Во-первых, нужно теоретически и практически ею овладеть, а во-вторых, можно наслаждаться ее красотой. Человек открывает мир и практически – обнаруживая новые континенты.
Индивид Ренессанса был охвачен страстным эгоцентризмом. Но новая свобода принесла людям не только возросшее чувство силы, но и усилившуюся изоляцию, сомнения, скептицизм. Это противоречие обнаруживается в работах гуманистов того времени. Они подчеркивают человеческое достоинство, индивидуальность и силу, но в их философии обнаруживается также неуверенность и отчаяние. Мыслители эпохи Возрождения поставили немало острых философских проблем.
Как это ни парадоксально, идея "индивидуальности" была неизвестна всем традиционалистским обществам, включая и греко-римскую античность. Само это слово "индивидуальность", как и слово "личность", появилось каких-то двести-триста лет назад. Когда говорили об индивидуальности, то имели в виду экземплярного человека, четкую биосоциальную данность. Утверждалось, что люди не похожи друг на друга не только из-за физических отличий. У них различны также темперамент, нравы и склонности. Отсюда рождалось стремление каким-то образом упорядочить это множество.Как подмечает Л.М.Баткин, "разумность сознания, со-вести, сооплодотворенное идеей индивидуальности, понималось как знание (весть) лишь в голове одного человека. И одновременно как продолжающееся за пределами отдельных сознаний, перекатывающееся через них и словно бы уносящее их в своем вечном потоке. Однако всякая малая индивидная толика мировой разумности считалась больше своего целого, ибо вмещала в себя и порой пыталась добавить к нему еще нечто – с собою. Любая культура не могла не задумываться над этой парадоксальностью сознания, над отношением к ней всеобщего Духа и отъединенного частичного существования"[136]. Вот почему ренессанское мышление продвигалось от понятия "индивида" к понятию "индивидуальности".