3) исторического изменения социальных потребностей в разных видах искусства;
4) характера расхождения видов искусства (отделение их друг от друга, обретение неповторимой специфичности, незаменимости, преимуществ и ограниченности) и их соединения (процесс синтеза и увеличение многообразия его типов);
5) выдвижения в каждую эпоху актуального (наиболее полно соответствующего социально-художественным потребностям данной эпохи наиболее массового, популярного, активно охватывающего своим влиянием самую широкую аудиторию) и репрезентативного (наиболее полно представляющего художественную культуру данной эпохи последующим эпохам) вида искусства.
Виды искусства определяются и жизненным материалом, на котором они основываются, и исторической природой личности их создателя, творца. Как и в любом виде деятельности, в художественном творчестве происходит опредмечивание сущностных сил человека в их конкретно-историческом своеобразии. Это своеобразие проявляется во всех основных функциях художественной деятельности – в познании, оценке, созидании и общении с миром, а также в самопознании, самооценке, самосозидании и самообщении (внутренней коммуникации) ее субъекта – личности художника.
Формальный поиск, открытие новых художественных средств, вечное внутреннее стремление к неизведанному внутренне присущи искусству, но не они являются главной пружиной художественного развития. В его механизме основную роль играют социальные потребности и то, насколько данный вид искусства способен удовлетворить эти потребности. Легко подтвердить это примером развития изобразительных искусств, выявив причину того грандиозного исторического взлета, который они совершили в эпоху Возрождения.
Анатомия животных была хорошо известна древним народам. В пещерной живописи изображения зверей поражают точностью форм, глубоким знанием строения их тела и повадок. Чтобы убить животное, нужно было знать наиболее уязвимые его места и манеру его поведения. Чтобы разделать тушу убитого зверя, нужно было знать его строение, а сама разделка туши служила наглядным уроком анатомии. Постоянное занятие охотой делало древнего художника великолепным анималистом. Запечатлевая охотничий опыт народа, художник в то же время помогал себе и соплеменникам более четко и точно относиться к объекту своих, жизненно производственных интересов. При этом утилитарное, как всегда, предшествовало эстетическому, польза рождала красоту, а красота учила более точно извлекать пользу, более глубоко осваивать природу.
Античный художник уже прекрасно знает анатомию человека. В воспитании воина необходима гимнастика, музыка и изобразительное искусство, раскрывающее красоту и силу человеческого тела. Олимпийские игры и скульптурные изображения героев, по существу, выполняют близкие социально-эстетические функции. Интерес греческого изобразительного искусства к силе и красоте человеческого тела имеет глубокие конкретно-исторические корни.
Средневековое изобразительное искусство внимательно вглядывается во внутренний мир человека, стремится проникнуть в глубь его духа. Человеческая плоть теряет самостоятельное значение. На смену гармонии обнаженного тела приходит красота героя, задрапированного в тяжелые ниспадающие одежды и сильного духом. На средневековых картинах часто Христос-младенец – это уменьшенный взрослый человек.
Возрождение воскрешает культ обнаженного тела, подчеркивая не только его красоту и мощь, но и чувственную привлекательность. Радостьбытия, духовное и чувственное наслаждение жизнью сквозят в живописи Возрождения, воспевающей прелесть человеческого тела, его земную красоту и одухотворенность.
Художники Возрождения познают не только анатомию человека вообще, но и возрастную анатомию. Они схватывают и точно воспроизводят соотношение частей тела ребенка, взрослого человека, старика, открывают динамическую анатомию человека – при разных темпах и резкости, ракурсах, направлениях движения.
Социальная потребность способствовала стремительному развитию изобразительного искусства. Этот механизм можно проследить на развитии других видов искусства в другие эпохи.
Тенденция отпочкования новых видов искусства.
История развития отдельных видов искусства – это история их расхождения, отпочкования и обретения специфических особенностей. Это хорошо видно на примере взаимоотношений живописи с графикой и литературой.
В основании живописи лежит эстетическое чувство цвета. Живопись выделила это чувство в особую сферу и развила его в один из способов освоения мира. Однако это произошло не сразу. Многие века живопись и графика развивались как жанры единого изобразительного искусства. Между ними не было видового различия. По сути, живопись являлась раскрашенной графикой.
Графика предшествовала живописи. Вначале человек научился запечатлевать очертания и пластические формы предметов, потом различать и воспроизводить их цвета и оттенки. Овладение цветом было историческим процессом: не все цвета были освоены сразу. Еще греки не знали различия между голубым и зеленым.
Художники эпохи Возрождения открыли пространственную (прямую) перспективу, и это стало приобретением и живописи, и графики. Человек ощутил не только форму и цвет предметов, но и их соотношение в пространстве. В древнем искусстве соотношение явлений было не столько пространственным, сколько смысловым. Смысловое выделение подчеркивалось размерами изображаемого, создавались первые композиционные акценты в живописи, которые позже сложились в развернутые принципы композиции.
Синкретизм древнего изобразительного искусства сказывался в близости живописи не только графике, но и литературе. Показателем синкретической связи древней живописи с литературой была ее повествовательность. Так, произведения древнекитайской и древнеегипетской живописи вели рассказ о событиях, развернутых в цепи сцен и фигур. Художники изображали последовательные эпизоды, вели повествование. Традиция изобразительного повествования особенно устойчиво и долго держалась в иконописи.
Дальнейшее развитие живописи приводит к ее кристаллизации в отдельный, никакими другими искусствами не заменимый вид. Эпоха Возрождения – важный этап в этом процессе. И все же живописное мышление не обрело тогда полностью своего отличия от поэтического. Живопись и поэзия еще в ХVII – первой половине ХVIII вв. теоретически почти не различаются в своей специфике. Это отмечал В.Ф. Асмус, который писал, что для теоретиков ХVII–ХVIII вв. характерна мысль, отождествляющая поэзию с живописью.
Специфические различия поэзии и изобразительного искусства впервые глубоко вскрывает Г. Лессинг. Эти различия – результат развития не только теоретической мысли, но и самого художественного процесса, вектором которого является углубление специфики отдельных искусств.
В конце XIX в. углубляется также процесс размежевания живописи и графики. Художественное мышление в живописи уже прочно связано с цветом: она запечатлевает многокрасочность мира как его эстетическое богатство и через цвет выражает существо предметов, определяет их общественное назначение и ценность. На рубеже XX в. процесс выделения живописи и графики в самостоятельные виды искусства был завершен. Живопись импрессионистов уже принципиально отлична от графики. Она ничего не передает вне цвета; в ней все линейное играет второстепенную роль. Не рисунок, не сюжет, а цветовые соотношения изображаемых предметов становятся основным носителем эстетического смысла живописных произведений. И этим живопись (не только как результат – живописное произведение, но прежде всего как творческий процесс) отделила себя и от графики, и от литературы.
Тенденция взаимодействия и синтеза видов искусства.
В истории художественной культуры наряду с усилением расхождения и выявлением индивидуальной специфики видов искусства протекает и встречный процесс: углубление взаимодействия и синтеза обретших самостоятельное и неповторимое своеобразие искусств. Синтез искусств (от греч. synthesis – соединение, сочетание) – объединение различных видов искусства в рамках единого художественного произведения. При этом увеличивается многообразие типов художественного синтеза. Изучение их исторически подвижной типологии актуально для построения не классификационной, а диалектической морфологии искусства.
Особый род синтеза – синкретизм – был формой существования древнего искусства. Эта форма синтеза характеризуется как нерасчлененное, органическое единство разных искусств, еще не отпочковавшихся от единого первородного исторического стволакультуры, которая включала в каждый свой феномен не только зачатки различных видов художественной деятельности, но и зачатки научного, философского, религиозного и морального сознания.
Вторая форма синтеза искусств – соподчинение, при котором один вид искусства доминирует над сосуществующим с ним другим видом. Такие взаимоотношения стали складываться еще в древней архитектуре, вступавшей во взаимодействие с монументальной скульптурой, живописью и мозаикой. В этом синтезе архитектура доминирует. Порой даже литература в виде надписи (поэтического отрывка, цитаты из литературного текста) вступает в отношение соподчинения с архитектурой. Известен случай и соподчиненного взаимодействия музыки с архитектурой. Одна из бирманских пагод увешана колокольчиками, которые создают вокруг сооружения серебряное облако легчайшего и нежнейшего звона.
В средние века в мистериях возникла, а в XX веке в чешской “Латерне-магика” повторилась еще одна форма синтеза искусств – их коллажное склеивание, взаимодействие отдельных элементов разных видов искусств.
Четвертой формой синтеза искусств является их симбиоз, при котором виды искусства равноправно взаимодействуют, сливаясь в нечто новое. Так, в ХVIII–XIX вв. получает большое развитие опера, которая выступает как результат равноправного взаимодействия драмы и музыки. В конце ХIX–ХХ вв. рождается эстрада как искусство, являющееся результатом равноправного взаимодействия литературы, музыки, балета, театра, цирка и т.д. Эстрада – обращенное к так называемой “пестрой” аудитории массовое зрелище с усиленным занимательно-развлекательным началом. Эстрада производит столь единое специфически-эстетическое воздействие на зрителя, что можно говорить о рождении нового вида искусства из равноправного сосуществования ряда искусств.