| Двоящиеся образы природы и культуры В конце XIX столетия вопрос об отношении природы и культуры стал вопросом логики и методологии. Была предпринята попытка показать, что человек, имея дело с природой и культурой, использует существенно различные формы мышления и поведения. Наиболее последовательное выражение эта попытка получила в философии Риккерта. Риккерт настаивал на принципиальном различии методов, оперирование которыми дает результаты, называемые нами «природой» и «культурой». Природа — это действительность, понятая посредством обобщений, отвлекающихся от конкретно-индивидуальных особенностей предметов. Это — конструкт, получаемый в результате использования абстрактно-общих понятий, причинно-следственных зависимостей, соответствующих объяснений, т.е. аппарата классического естествознания, например, теоретической механики. Культура — это действительность, выявляемая индивидуализирующим подходом, т.е. представленная в ее уникальных, неповторимых, единичных образцах. В этом пункте, правда, была одна незаметная на первый взгляд сложность. В одних случаях Риккерта можно понять так, что сама действительность (в отличие от «препарированной» природы) существует в совокупности своих индивидуальных проявлений. В других он рассуждает так, как будто индивидуализированная реальность есть результат приложения особой идеографической методологии, «индивидуализирующего» понятия. Фактически же «индивидуализирующей» логики Риккерт не создает и, соответственно, не представляет. Но дело не в этом. Суть методологической дилеммы, выявляемой Риккертом, ясна: либо мы берем реальность такой, какова она в ее своеобычных проявлениях, но отказываемся от традиционной логики (и стоящей за ней науки), либо мы «очищаем» действительность от особенностей и неповторимых черт, но тогда осваиваем ее рационально-логически, сохраняем ее для научного анализа и использования. Фактически речь идет уже не о «природе» и «культуре» в традиционном смысле, а о двух разных проекциях человеческого мышления и действия, об их несовместимости и внешней дополняемости. Более того, оказываются в принципе возможными два образа культуры и два образа природы. Один и тот же объект может быть трактован и как объект природы, и как культурная индивидуальность. Женевское озеро в качестве одного из озер — объект природы, но как единственное в историко-культурном роде явление оно — уже вне ряда, а стало быть, — вне природы. Такой подход в конце XIX — начале XX в. мог показаться странным по меньшей мере. Г. Риккерт «заслужил» массу упреков в субъективизме, иррационализме и т.п. Но он во многом оказался прав. Так или иначе, но он показал, что традиционная логика, рациональность, наука не справляются с динамикой отношений между людьми и природой. Он обратил внимание на то, что образ природы «рисуется» культурой, зависит от ее средств, от ее динамики, от ее самосознания. В XX столетии на практике были опробованы те варианты, которые были заложены методологическим дуализмом Риккерта. Были попытки создать машинизированную, «натуралистическую» культуру. Заметным явлением стало движение «контркультуры», обращенное к раскрепощению человеческой натуры, к скрытым в ней творческим силам. Еще продолжалось промышленное освоение природы, но уже возник образ естественной системы (или систем), неподвластной человеческой технике, превосходящей по сложности схемы человеческой рациональности. Возникли и новые попытки представить образ культуры как сочетание творческой динамики и «натуроподобного» ее функционирования. Наиболее ярким примером такого рода является шпенглеровское сочетание культуры и цивилизации. У Шпенглера культура в ее уникально-творческой форме и культура как машинизированный стандарт оказываются разными фазами ее бытия. Первая, условно говоря, фаза восхождения, есть интервал, в котором оформляются ее основные понятия, образы, модусы поведения, общения, личностного бытия. На второй стадии происходит тиражирование, распространение и мельчание этих форм, вместе с тем и угасание возбуждавших их творческих сил. В форме цивилизации культура переходит в естественноисторическое состояние, уподобляется механически освоенной человеком природе. Интенсивное развитие культуры как определенной целостности на этом завершается, далее она может эволюционировать, только «растекаясь» в социальном пространстве; ее собственные источники исчерпаны. Такова, по Шпенглеру, судьба, например, европейской культуры. Н. Бердяев, рассуждая в этом же ключе, различает применительно к культуре понятие «организма» и «организации». В фазе восхождения культура представляется организмом, исполненным энергии творческого становления, саморазвития. В фазе функционирования она становится технически (собственно, механически) оформленной организацией: ее средства чужды как субъекту, осуществляющему деятельность, так и объектам этой деятельности. Автоматизм средств неизбежно порождает отчуждение цивилизации и от человека, и от природы. Расслоение и усложнение образа культуры должно было привести и к усложнению образа природы. Как только общество на практике столкнулось с проблемой создания и освоения сложных технических, социальных и природных систем, оно приступило к переосмыслению своего отношения к природе, понимания природы, понятия природы. Надо заметить, ко второй половине XX в. в философии, культуре и науке был накоплен достаточный запас идей, стимулировавших новые методологии. Правда и то, что многие из этих идей, возникнув еще в середине XIX в., не были востребованы до тех пор, пока кризисность человеческого отношения к природе не была осознана обществом с достаточной полнотой и серьезностью. Мы уже выше говорили о попытках ввести историчность в трактовку природы, совершенных немецкой классикой. Следует, видимо, упомянуть и идеи русской философии космизма, пролагавшие путь к пониманию культуры как составляющей биосферного процесса. В области биологического познания важную роль сыграли организмические и системные идеи А.А. Богданова, П.К. Анохина, Л. фон Берталанфи. Существенным оказался сдвиг в установках естествознания, занимающегося «неживой» природой, а именно «прорастание» идей историзма и системности в космологию, синергетику, геологию. По всему фронту естествознания началось переосмысление исходных представлений о природе. И хотя оно не распространилось еще на «массовую» науку, но уже глубоко затронуло те разделы знания, в которых определяется стилистика самого воззрения на мир. Решающим обстоятельством в выработке новой концепции природы является экологическая проблематика. Именно она жестко диктует правила дальнейшей методологической «игры» в отношениях человека и природы и в научно-философском переосмыслении этих отношений. Первое — это преодоление традиционного дуализма природного и культурного, «расслаивающегося» в сопоставления естественного и искусственного, дикого и оформленного, рутинного и творческого. Второе — понимание того, что культура является одной из систем природы, системой особенной, сложной, но находящейся «внутри» природы, в окружении не менее сложных и своеобразных систем. Единое правило взаимодействия культуры и природы является культурно-исторической иллюзией; культура, стремясь к равновесию с внешним миром, должна выработать в себе способность к изменению и созданию логик практического и теоретического взаимодействия с различными природными комплексами. Третье — уяснение сути экологической проблемы как проблемы культуры. Дисбаланс культуры и внешнего окружения — это результат деятельности самих людей, их организации, норм и ориентиров последней. Исправление экологических аномалий, стало быть, сопряжено с изменением характера человеческих организаций, норм и ориентиров их деятельности. |
| Источник: Кемеров В.Е. Введение в социальную философию: Учебник для вузов. Изд. 4-е, испр. — М: Академический Проект, 2001. — 314 с. OCR: Ихтик (г. Уфа) http://ihtik.da.ru, Ihtik@ufacom.ru |
11.
| Культура как компонент биосферного процесса Принято считать, что экологическая проблематика возникает и существует «на рубежах» отношений общества и природы. Если рассматривать эту проблему с точки зрения ее последствий, точнее — явно фиксируемых результатов природоиспользования, то так вроде бы и получается. Но если на проблему смотреть с позиций ее проясняющих, определяющих перспективы ее решения, то она в значительной мере оказывается сосредоточенной в поле деятельности самого человека. Неизбежная объективность этой проблемы заключается в том, что человек своей деятельностью запускает такие природные процессы, которые он контролировать не в состоянии. По существу, мы здесь снова имеем дело с проблемой отчуждения: выращены такие социальные силы, созданы такие технические средства, которые, вступая в контакт со сложными природными процессами, создают мощный, не контролируемый человеком резонанс, угрожающий существованию жизни. Проблема по источнику своему остается социальной, но по масштабам является экологической. Социальный источник проблемы указывает на конкретное поле ее постановки и поиск каких-то обнадеживающих решений. Возникают и осознаются сравнительно новые, экологические императивы реконструкции социальности. Перспектива решения проблемы во многом зависит от того, смогут ли люди подчинить реальные абстракции социальных форм согласованному процессу их собственного личностного развития. Иными словами, должна быть экологизирована сама социальность. Экологизирована в смысле — оживлена, подчинена росту и сочетанию человеческих сил, их процессности, их реализации в непосредственно индивидных формах. Бердяев, противопоставляя организм и организацию, был не совсем прав — во всяком случае с современной точки зрения, учитывающей возможность создания или «выращивания» организации, соизмеримой по сложности с живыми организмами. Создание организации определяется, по сути, созданием возможностей для интенсивной деятельности составляющих ее индивидов, оформляемой не схемами проекта, а самим фактом бытия и взаимодействия индивидов. Создание возможностей тоже должно быть понято в специфическом смысле как подчинение индивидам, т.е. процессам их деятельности, тех стандартных, автоматизированных социальных форм, которые имеют квазисамостоятельное значение. Перспективным оказывается «очищение» человеческих взаимодействий от шаблонов мышления и поведения, мешающих людям выявить конкретную логику ситуаций, которые требуют ответственных и продуктивных решений. Экономика такой организации не вне индивидов, а в их собственной деятельности, ибо она оказывается живым комбинированием различных измерений социальности и регламентируется лишь логикой сочетания таких процессов, их сохранения, их «очищения» от нежизненных форм. В этом организационном режиме социальность освобождается от автоматизирующих деятельность шаблонов, вместе с тем она остается сбалансированной полицентрическои системой, реагирующей изменением своих форм на внешние и внутренние нарушения устойчивости. Это — устойчивость особого рода, так как она ориентирована не на закрепление форм, а на их изменение, т.е. устойчивость эволюционного характера. В плане промышленно-экономическом такая социальность может перейти от ограниченной номенклатуры ресурсов, потребляемых в огромных количествах, к их разнообразию, что обусловливает и демассификацию производства, и персонализацию рабочей силы, и отказ от рутинных схем деятельности, и повышает социальную ценность конкретных практических проектов, конкретных логик взаимодействия сложных систем разных типов. Экологизации ожидает и духовно-теоретическая деятельность людей. Человечеством создано огромное количество моделей. Методология иногда оговаривается, что модели не совпадают со своими объектами, а иногда намеренно искажают их, чтобы выявить какие-то их свойства, т.е. являются своего рода карикатурами на объекты. Однако массовая и прикладная наука часто совершенно забывают об этих качествах модельных представлений и стремятся их напрямую реализовать, трансформируя «экономию мышления» в якобы прямую экономическую выгоду. За этим обычно следуют непредсказуемые результаты, разрушающие природные связи, угрожающие человеку. Предстоит огромная научная и культурная работа по очищению мыслительной и практической деятельности людей от тех «отбросов», которые образуются в ходе невольных или неосознанных (и в этом смысле «естественных») отождествлении моделей, образов, схем с логикой самих природных систем и процессов. Когда-то Ницше рассуждал о том, стоит ли доверять мыслям, родившимся не на свежем воздухе и не в движении. Но этот тезис в определенном смысле справедлив и для культурной рациональности в целом. Рациональности еще предстоит ожить и одухотвориться в живом движении и умножении личностных сил людей, в конкретных контактах человека со сложными системами, в создании конкретных логик, ориентированных на вполне определенный контекст диалога, определенный не гранями, а сложностью, нелинейностью взаимодействия. Существенным моментом обновления рациональности явится анализ культуры как почвы рациональности, причем такой, что, меняясь сама, намечает контуры рациональности, меняет ее функции, создает стимулы ее модификаций. По ходу такого анализа могут выявиться причины «расслоения» образа культуры, множественности ее определений, может «всплыть» некая логика культуры, понятая как связь ее собственных изменений. |
| Источник: Кемеров В.Е. Введение в социальную философию: Учебник для вузов. Изд. 4-е, испр. — М: Академический Проект, 2001. — 314 с. |
| Введение 3 Определение понятия «культура», ее функции и виды. 4 Исторические аспекты взаимодействия природы и человеческой цивилизации. 8 Экологическая культура. 13 Заключение. 16 Список использованной литературы. 17 Введение Наблюдение в процессе трудовой деятельности породило эмпирические знания первобытного человека. Уже простое созерцание открывало перед ним мир разнообразных веществ, живых организмов, звуков, красок. Преисполненная множеством удивительных тайн и загадок, природа поражала сознание людей, будила их фантазию Вместе с развитием производства совершенствовалась и наука. В наше время успехи ее огромны, но мир неисчерпаем, и прогресс науки безграничен. В процессе дельнейшего познания люди раскроют бесчисленные секреты природы, например, многие тайны строения и функционирования живых организмов. Формируясь в течение миллионов лет, живые организмы достигли такого совершенства, которое пока еще превосходит творения рук и мысли человека. Например, поразительной надежностью отличаются природные “детали”. Сердце, день за днем прогоняющее кровь по сосудам, действует надежнее самого совершенного насоса, созданного людьми. Десятки лет не требует какого-либо “ремонта” мозг человека, выполняющий титаническую работу. Далеко еще современной технике и до той степени миниатюрности “деталей”, плотности их “монтажа”, экономичности, какие присущи живому организму. Каждая из наук, занимающихся изучением культуры, создает определенное представление о культуре˙ как предмете своего исследования. Так что «образ культуры» в различных науках выглядит по-разному. Западные исследователи культуры насчитывают до 500 определений культуры. Это ˙объясняется не только специфическими интересами конкретных наук, но и разнообразием мировоззренческих позиций и даже разных подходов в рамках одного мировоззрения, с которых рассматривается культура. |
| Описание. |
| 1. Определение понятия «культура». ˙Сам термин «культура» латинского происхождения и первоначально означал возделывание почвы, ее «культивирование», то есть изменение в природном объекте под воздействием человека, его деятельности в отличие от тех изменений, которые вызваны естественными ˙причинами. Уже в этом первоначальном содержании термина язык выразил очень важную особенность культуры – заложенное в ней человеческое начало, акцентировав внимание на единстве культуры, человека и его деятельности. Существует множество определений культуры и множество подходов к ее пониманию и оценке. По подсчетам американских культурологов А. Кребера и К. Клакхона в настоящее время имеют место свыше 500 определений. Исследователи проанализировали свыше ста основных определений и сгруппировали их следующим образом: ˙ • описательные определения, восходящие в своей основе к концепции родоначальника культурной антропологии ˙Э. Тайлора. Суть таких определений: культура - это сумма всех видов деятельности, обычаев, верований; она включает в себя все созданное людьми (книги, картины и т. п.), знание путей приспособления к природе и обществу, язык, традиции, систему этикета, этику, религию; ˙ • исторические, подчеркивающие роль традиций и социального наследия, доставшихся современной ˙эпохе от предшествующих этапов развития человечества, т.е. культура является результатом исторического развития и включает в себя все, что искусственно, что люди произвели и что передается от поколения к поколению - орудия, символы, организации, общая деятельность, взгляды, верования; ˙ • нормативные, акцентирующие значение принятых правил и норм. Культура - это образ жизни индивида, ˙ определяемый социальным окружением; • ценностные: культура - это˙ материальные и социальные ценности группы людей, их институты, обычаи, реакции поведения; • психологические, исходящие из того, ˙как человек решает конкретные проблемы на психологическом уровне. Культура - особое приспособление людей к природному окружению ˙и экономическим потребностям, она складывается из всех результатов такого приспособления; • социально-педагогические: культура - это˙ поведение, которому человек учится (приобретает в процессе социализации), а не получает в качестве биологического наследства (генетически); ˙ • И др. Каждая из перечисленных групп определений схватывает какие-то важные черты культуры. Действительно, она является результатом поведения людей и деятельности общества, она исторична, включает модели, ˙идеи и ценности, избирательна, основана на символах, т.е. не включает биологических компонентов человека и передается ˙отличными от биологической наследственности механизмами, наконец, она воспринимается эмоционально конкретными индивидами. ˙ Связь культуры с различными сторонами общественной жизни порождает многообразие ее значений и создает ˙трудность в ее определении. Существует несколько сот определений культуры и нет никаких оснований полагать, что это число не увеличится: общественное ˙развитие с непреклонным постоянством раскрывает все новые ее страницы, выявляет неизвестные ранее черты и особенности, конкретизирует ее функции. ˙Культура – открытое понятие, как и все, что связано с человеческой историей. Это обстоятельство дает повод и для крайних выводов о принципиальной невозможности "классического" определения культуры.˙ Предлагается лишь ограничиться перечислением практически бесконечного ряда ее функций и проявлений. ˙ Культура, человек и природа — эта триада понятий не сходит со страниц научной литературы, журналов и газет. Дело в том, что в соотношении природного и культурного невозможно провести четкой границы - культура составляет сущностное единство человека, а человек включает в себя не только культурное, но и природное измерение. В человеке культурное и природное слиты в единое целое, и сложившиеся между ними отношения настолько сложны, что они до сих пор не могут считаться до конца осознанными. |
| Список литературы. |
| Список использованной литературы 1. Драч Г.В. Культурология. Ростов-на-Дону, 1996. 2. Елисеев А. Л., Тюрин Е.А. Культурология. Учебное пособие для вузов. Орел, 1998. 3. Культурология. Курс лекций. Хрестоматия. Практикум. // под общ. ред. Лапиной С.В. Мн., 2004. 4. Культурология. Учебник для вузов. // под ред. Радугина А.А., М.,1999. 5. Попова Е.А. Введение в культурологию. М., 1996. 6. Сапронов П.А. курс лекций по теории и истории культуры. С-Пб., 2001. 7. Столяров Д.Ю., Кортунов В.В. Культурология: учебное пособие для студентов заочного обучения всех специальностей. М., 1998. |