Послы Уруса согласились с доводами Мурат-Гирея и, получив царские подарки, уехали к себе в Орду. Перед отъездом им было в самой резкой форме указано, чтобы они «людей своих на государевы украины не посылали и послов государевых не бесчестили». В том же году Мурат-Гирей достиг поставленной перед, ним цели: князь Урус вынужден был подчиниться московской власти, дать клятву верности и заложников. Тем самым навсегда прекратились протесты ногайцев, вызванные, в частности, появлением города Уфы.
До последнего времени спорным был вопрос о первом воеводе города. Начиная с П. И. Рычкова, все исследователи считали основателем и первым воеводой Уфы Ивана Нагого. Это утверждение основывалось на народной легенде, донесшей до нас события давно прошедшего прошлого, но без сохранения деталей. Между тем в разрядных книгах первым уфимским воеводой указан Михаил Александрович Нагой. Он же воеводствовал в Уфе в 1590, 1592, 1593, 1595-1597, 1599-1602, 1604, 1605 годах, а с 1614 г. в чине боярина являлся воеводой города Устюга Великого, где и умер в 1618 году. Что касается Ивана Григорьевича Нагого, то он по источникам известен с 1577 г.; в 1586 г. стоял «на годованье» в «Кузьмодемьянском остроге», в 1587 году — в «новом Царевом городе на Санчюре озере», с 1589 г. И. Г. Нагой находился в почетной ссылке в Сибири.
Большие споры вызывал также вопрос о первых строителях города. В литературе получило распространение мнение, что ими были московские служилые люди. Однако с этим утверждением можно согласиться с оговоркой, ибо среди них кроме москвичей было очень много новокрещеных (например, Вавиловы, Сокуровы и др.), иноземцев (Каловские, Киржацкие), полоцкой шляхты (Бурцевы, Курчеевы). Во всяком случае, среди уфимских дворян конца XVI в. числилось только два москвича, остальные были выходцами из других русских городов. Они прибыли, очевидно, из Казани, которая к тому времени стала русским оплотом на Востоке и находилась достаточно близко к Башкирии.
Кроме служилых людей в строительстве города активное участие принимали и представители коренного населения края. Башкиры принимали не только непосредственное участие в строительстве города, но и оказали большую материальную поддержку. В одном из шежере говорится, что Уфа «построена …на деньги самих башкир». Наконец, в строительстве города приняли участие и мишари.
Сословная структура складывающегося в конце XVI в. в Уфе постоянного городского служилого населения была типичной для окраинных городов-крепостей России. Вместе с тем она имела и некоторые особенности, определявшиеся источниками комплектования служилых людей. Основная их часть состояла из русских переселенцев из других городов; среди них были также служилые татары, переведенные из Казанского уезда, и новокрещеные, включавшие представителей различных народностей.
Верхний слой городского общества составляли дети боярские. Их насчитывалось 6 человек. В 1591 — 1594 гг. начинается первое наделение поместьем в Уфе боярских детей[31]. Далее шли служилые новокрещены — 5 человек и татары — 5 человек, воротники — служилые люди, обслуживавшие городские ворота — 2 человека, вожи (проводники) — 2 человека, пушкари — 3 человека, толмач (переводчик), сторож, кузнец. Самой многочисленной группой населения являлись стрельцы — более 150 человек. Таким образом, общее количество жителей города в конце XVI в. было невелико[32].
До начала 90 годов уфимский гарнизон обеспечивался казенным продовольствием, т. е. выдачами так называемого хлебного жалования. Но так как подвоз хлеба из центральных районов государства был сопряжен со значительными трудностями, то на первых порах уфимская администрация прибегала к созданию собственной хлебной базы. Для этого в ближайших к городу окрестностях обрабатывалась «государева», или десятинная, пашня, урожаи с которой и шли на снабжение хлебом служилых людей.
О местоположении отдельных участков казенной пашни свидетельствует «Отводная книга по Уфе» — древнейший источник по ранней истории города. Так, за рекой Сутолокой было расположено «заднее гумно государевой ближней пашни».
На первых порах «государева» пашня могла обрабатываться самими служилыми людьми, что для окраины являлось одной из их обязанностей. Однако в окрестностях Уфы обработка десятинной пашни осуществлялась трудом дворцовых крестьян, для которых даже определялись ее размеры, вернее соотношение с «собинной» пашней, которую крестьяне пахали на себя.
По-видимому, десятинная пашня не могла полностью удовлетворить местную потребность в хлебе, что и привело в 1592 — 1594 гг. к общему наделению поместной землей уфимских служилых людей всех разрядов. Как и всякое новое «заведение пашни», оно сопровождалось выдачей казенных ссуд семенами. Так, например, дети боярские получали по 5 четей ржи и по 5 четей овса (четь или четверть – старая русская мера сыпучих тел и поверхностей. Как мера сыпучих тел вмещала 4 пуда, как мера поверхности была равна 1/2 десятины), служилые новокрещены, толмач, сторож, кузнец — по 2 чети ржи, овса, ячменя, стрельцы — по 3 осьмины ржи (осьмина – мера сыпучих тел и поверхностей, равная 1/2 чети), 1 чети овса[33].
Земельная дача отводилась в частное или общинное пользование. В индивидуальное владение земли передавались только верхушке служилого сословия. Основная же масса служилых людей, в том числе и стрельцы, получала их в общинное пользование, причем, земельные участки были крайне малы.
Если первые поместья располагались нешироким кольцом вокруг города («на Турове поле не у города», «на Великом поле по реке по Уфе», «на городище за Татарскою слободою»), то в начале XVII в. наблюдается постепенное расширение района служилого землевладения (поместья по рекам Юрмашу, Шакше, Бири и т. д.). Поселенные в поместьях русские крестьяне занимались земледелием, распахивая плодородные земли, веками лежавшие нетронутыми. Под их влиянием уже в конце XVI в. башкирское население, проживавшее в районе Уфы, также начинает заниматься земледелием. Так, в «Отводной книге по Уфе» говорится о полях, «што пахивал Минские волости башкирец Мангатай с товарыщи».
Уфимские служилые люди, крестьяне, прибывавшие из центральных районов страны, кроме земледелия занимались и разведением скота. Дополнением к этим основным отраслям хозяйства были охота и рыбная ловля. Но главной обязанностью служилых людей являлась военная служба.
Застройка Уфы в XVII — XVIII вв.
В начале сороковых годов XVII в. Уфа значительно расширилась[34]. Новые городские стены имели длину 2,4 км и охватили площадь в 73 гектара[35]. Стены были срублены из дуба и достигали четырех метров высоты. Они в источниках назывались «верхним острогом», так как шли по холмам и были расположены выше старых стен. Территория внутри нового острога стала называться «большим городом».
После уничтожения Петром I стрелецкого сословия, в 1698 году часть стрельцов была сослана с семьями на жительство в Уфу. Стрельцы вошли в состав Уфимского гарнизона[36]. Слободы, заселенные стрельцами и посадскими людьми, оказались внутри городской черты. В систему укрепления города вошли шесть проезжих башен. К востоку от реки Сутолоки находились Успенская и Спасская башни. На северо-восточной части — Сибирская, на северной — Казанская, а на горе, где находится современный центр города Уфы, были построены Ильинская и Фроловская башни. Проезжие башни с воротами связывали систему радиальных дорог. Административным центром города по-прежнему являлась территория старого города, «малого острога». Его полностью освободили от жилых построек и оставили только дом воеводы.
Старая крепость осталась душой городской агломерации и в первой четверти XVIII в., но в это время произошли большие изменения в застройке Уфы. Дома располагались вдоль дорог, образуя целые проезжие улицы. Наиболее плотно был застроен, кроме территории бывшего кремля, район Сутолоки. В городе на Уфе в бывшем остроге стояли дома дворян и приказных чинов, дворы попов и просвирницы Соборные церкви и других старожилов.
Особенностью расположения дворов было то, что они обязательно имели свободный выход либо на улицу, либо улицу и переулок, либо на пустырь или берег реки[37].
В 1715 году образовалась Уфимская провинция[38], и в этом же году Уфа становится административным центром Уфимской провинции. В Уфе вместо воеводы был поставлен обер-комендант, номинально подотчетный казанскому губернатору. Одновременно Уфа выступает и как центр сбора ясака не только с башкирского населения, но и с живших вблизи народностей Перми Великой и Западной Сибири.
С 1719 года высшим должностным лицом в Уфимской провинции является воевода, непосредственно подчинявшийся Сенату. В Уфе, как и в других провинциальных центрах, находились органы административной власти. Каждый из них ведал определенной областью управления, но все подчинялись воеводе. Во главе провинциального казначейства стоял рентмейстер — хранитель денег. В Уфе имелись также такие учреждения, как канцелярия рекрутских дел, провиантмейстерская контора[39].
В рассматриваемое время начинает застраиваться территория за бывшей верхней острожной стеной. В частности, за Сибирскими воротами возникает Московская слобода, где поселяются как дворяне, так и казаки и стрельцы. Очевидно, в начале XVIII в. при возникновении локальных жилых массивов сословный принцип, существовавший прежде, когда стрельцы, посадские люди или новокрещены селились в отдельных слободах, уже не соблюдается. Этому способствовала также широко практиковавшаяся купля-продажа дворов.