Реферат
По монографии А.Я Гуревич
«Избранные труды. Культура средневековой Европы»
по дисциплине «Всеобщая история»
Введение 3
1. Проблемы средневековой народной культуры 4
1.1 Народная культура и среднелатинская литература от
Цезаря Арелатского до Цезаря Гейстербахского 4
1.2 Крестьяне и святые 7
1.3 Народная культура в зеркале «Покаянных книг» 9
1.4 «Божественная комедия» до Данте 10
1.5 «Светильник»: популярное богословие и народная
религиозность средних веков. 11
1.6 «Верх» и «низ»: средневековый гротеск 12
2 Культура и общество средневековой Европы
глазами современников 14
2.1 Exempla: литературный жанр и стиль мышления 15
2.2 Мир живых и мир мертвых, Страшный Суд 16
2.3 «Религия вины» и «Рождение чистилища» 17
2.4 Проповедь и социальная критика 19
2.5 Враги: еретики, иноверцы 20
Заключение 23
Список использованных источников 25
Введение
Традиционная медиевистика, руководствующаяся преимущественно принципами позитивизма, сосредоточила своё внимание на событийной истории и на деяниях великих людей. Представители этой школы историографии опирались на тексты исторических памятников, к которым, если их подлинность не внушала сомнений, они относились с доверием, полагая, что их изучение ведёт историка к восстановлению прошлого, «как оно было на самом деле». Однако, основная проблема историографии всегда заключалась в том, что то, о чём не упоминают источники, всегда остаётся вне поля зрения исследователей. Следовательно, на протяжении веков мысли и высказывания знаменитых деятелей и философов средневековья принимались в качестве единственного умонастроения и выражения общественной мысли людей той эпохи.
Однако, катаклизмы европейского и всемирно-исторического масштаба, наложившие неизгладимый отпечаток на ход истории ХХ века и выразившиеся, прежде всего в беспрецедентно широких и радикальных массовых движениях, поставили вдумчивых историков перед новыми проблемами и побудили их иначе увидеть движущие силы исторического процесса. Уже невозможно было игнорировать тот факт, что люди с улицы, не принадлежавшие к элите, образованному сословию, обладали собственным видением мира и являлись далеко не последним движущим фактором истории. Однако вся сложность исследования данного слоя населения, в частности времён средневековья, заключалась прежде всего в том, что эти люди не оставили после себя практически никаких данных, ясно различимых свидетельств. Поэтому, для того чтобы преодолеть эти познавательные барьеры, историкам приходится тщательнейшим образом анализировать и расшифровывать сохранившиеся исторические памятники, вышедшие из-под пера учёных людей, в первую очередь духовенства.
Тем не менее, медиевисты и ранние «модернисты» были не в состоянии отрицать существования широкого комплекса верований и религиозных практик, представлений о мире которые до недавнего времени ускользали от взора историков ли оставались на далёкой периферии официальной культуры, как она изображалась в традиционной историографии. Стремление охватить наиболее широкий круг культурных явлений привело их к осознанию необходимости ввести понятие «народная культура», однако вся сложность заключалась в том, чтобы придать этому понятию тот смысл, который может быть раскрыт при более внимательном изучении или при привлечении новых источников.
Народная культура эпохи средневековья – новая и почти неразведанная ещё в науке тема. Идеологам феодального общества удалось не только оттеснить народ от средств фиксации его мыслей и настроений, но и лишить последователей возможности восстановить основные черты его духовной жизни. Вследствие такого состояния знаний до недавнего времени оставалась непоколебимой легенда о христианском средневековье – тысячелетие, отделяющее эпоху Античности от Возрождения, традиционно изображалась как эпоха безраздельного, тотального господства католической идеологии, а последнюю считал возможным характеризовать, ограничиваясь высказываниями авторов теологических «сумм», постановлениями соборов, историографией и литературой.
В своей работе автор руководствовался стремлением сосредоточить внимание на «низовом» пласте средневековой культуры, на способах мировосприятии, присущих людям, которые не прошли выучки в школе античного или патристического наследия и сохранили живую связь с мифопоэтическим и фольклорно-магическим сознанием. К такому мировосприятию, которое возникало в результате сложного и противоречивого взаимодействия традиционного фольклорного фонда с христианством, применяется здесь определение «народная культура».
Обращаясь к изучению народно культуры, исследователь невольно сталкивается с проблемой неразработанности и проблематики и источников – самый их поиск представляет собой задачу, интересную и нелёгкую. Предметом же исследования послужат не четко сформулированные идеи учения, этому «низовому» пласту не свойственные, а неявные модели сознания и поведения. Полем своих изысканий автор определил – VI – XIIIвека, «темное время» в истории народной культуры.
Исследование представляет собой попытку антропосоциологического рассмотрении одного пласта культуры средних веков, почти вовсе не изученного. Иными словами, автора прежде всего интересует не история культуры на протяжении указанного периода, а внутренняя её система, которая оставалась малоподвижной и все вновь и вновь воспроизводила свои черты.
Итак, предмет исследования – народная культура средних веков в её преломлении в памятниках латинской словесности. Латынь в иерархии языков занимала первое место, и долгое время была единственным языком письменности. Быть грамотным означало знать латынь, соответственно сохранялось утвердившееся в поздней античности деление людей на образованных, знающих латынь, и необразованных.
Для того чтобы мысли социальной и духовной элиты стали «господствующими мыслями» их нужно было перевести на язык понятный всем. Создавалась специальная литература, которая популярно излагала христианское учение, давая пастве образцы для подражания. В борьбе за умы и души людей, которую постоянно вела церковь, такого рода сочинения были важнейшими каналами коммуникации между духовенством и массой, и при их посредстве церковь осуществлял контроль над духовной жизнью народа.
На одном из первых мест в деятельности христианских учителей начала средневековья стояло обращение язычников в новую веру и искоренение остатков старых культов, тогда как проповедники более поздней эпохи сталкивались с иными проблемами, в частности с широко распространившейся ересью. Создаваемая церковью литература для народа существенно, в коренных своих чертах не изменялась. Поэтому она может быть взята в целом — от Цезария Арелатского и вплоть до Цезария Гейстербахского.
Латинские авторы VI и последующих столетий в предисловиях к своим трудам, как правило, признаются в неспособности изъясняться высоким стилем — просьба о снисхождении к корявости слога стала общим местом в среднелатинской словесности. В заявлениях этих писателей об их необразованности, о «неотесанности» их стиля нередко видят симптом упадка учености, наступившего с концом античной эпохи. Другие исследователи истолковывают эти признания как простые «формулы смирения», традиция которых восходит к раннехристианским авторам: не в силах человеческих достойно выразить слово божие, и старая римская риторика, к тому же пронизанная языческим духом, совершенно для этой цели непригодна. И то и другое не лишено оснований. Наставления церковных авторов были обращены теперь к иной аудитории, неграмотной или малограмотной, которая не столько читала, сколько слушала пасторское слово и, соответственно, предъявляла к нему совершенно новые требования.
Проповеди, поучения, повествования о чудесах и агиографические сочинения явно рассчитаны на рядового и невежественного слушателя — отсюда особенности их стиля и языка. Мысль их чужда абстракций и общих рассуждений, выражена с помощью простых сравнений и живых образов, их описания наглядны. Житие также не разглагольствует на общие темы, постоянно ссылается на наглядные примеры, взятые из житейского опыта. В житии объединились два фактора: народная фантазия, охотно прибегавшая к привычным мотивам и образам, и редакторская деятельность церковного автора, который изменял характер и структуру легенды, усиливая церковную идеологическую тенденцию. Не меньшей известностью пользовались рассказы о видениях, странствиях души в потустороннем царстве. И здесь мы сталкиваемся с тем же явлением тематической монотонности и крайней традиционности жанра. Несмотря на некоторое движение жанра загробных видений на протяжении VI—XIII веков, все эти рассказы суть порождения одного и того же типа мышления. Покаянные книги - жанр церковной литературы возник впервые в V—VI веках в мире кельтского христианства с присущей ему религиозной углубленностью. Для историка культуры эти трактаты ценны прежде всего тем, что в них отчасти удается подслушать беседы людей средневековой эпохи, причем такие беседы, которые и в то время можно было лишь подслушать, — ведь происходили они с глазу на глаз. Задаваемые священником вопросы проливают свет на многие стороны социальной и нравственной жизни. Цель Богословий – сочинений предназначенных для духовенства - наставить в кардинальных истинах богословия партеров и монахов, разъяснить в доходчивой форме важнейшие положения Священного писания и его толкования отцами церкви, с тем чтобы священники и монахи в свою очередь могли донести до паствы крохи этого учения.
Своеобразие стилистики, содержания наших источников, их назначения и функции диктует необходимость раздельного их исследования. Каждый из этих жанров обладал своими особенностями, с которыми приходится считаться. Пенитенциалии, катехизисы, жития, «примеры», повествования о загробных странствиях души отражают лишь отдельные аспекты духовной жизни средних веков, и всякий раз по-своему.