Не всё, что было в России после Петра, было хорошо. Не всем, по крайней мере, оставались довольны мыслящие люди. Многие передовые люди (князь Щербатов, Болтин, Новиков) тёмным сторонам своей эпохи противопоставляют светлые стороны допетровской поры. Они не развенчивают деятельности Петра, но и не боготворят его личности. Они решаются критиковать его реформы и находят их односторонними. Негативную оценку вызывал Петр своими делами и у славянофилов. Петр, по их мнению, изменил прошлому, действовал против него. Его реформы не национальны и вредны в самом существе.
Среди русских историков, учеников С.М.Соловьёва, следует сказать и о В.О.Ключевском. Его произведения, прежде всего знаменитый «Курс русской истории», в какой - то мере являются итогом всего развития русской историографии до 1917 года. «Курс» - уникальное явление по содержанию и структуре. Здесь Ключевский не стремится к последовательному изложению исторических фактов в хронологическом порядке. Лекции с 59 по 70 посвящены эпохе Петри Великого. Здесь мы встречаем несколько иной взгляд: «Реформа Петра - это борьба деспотизма с народом, его косностью». Старый, мудрый и остроумный Ключевский, нередко хулитель Петра, сплетает ему венок славы: «Самовластие само по себе противно как политический принцип. Его никогда не признает гражданская совесть. Но можно мириться с лицом, в котором эта противоестественная сила соединяется с самопожертвованием, когда самовластец, не жалея себя, идёт напролом во имя общего блага, рискуя разбиться о неодолимые препятствия и даже о собственное дело». Ключевский уделяет немало внимания политике в области культуры государства, которое он считал силой надклассовой. Рассматривая вопрос об отношении Петра Первого к Западной Европе, Ключевский возражает против изображения его «слепым беззаветным западником». Он заводил в России то, что видел полезного в Западе - регулярную армию, флот, промышленность, рационально устроенную администрацию. Реформа не была коренным переворотом в русской жизни, ибо «государственные силы, верховную власть, право, сословия» Петр взял из старой Руси, а у Запада заимствовал только технические и культурные средства. Дело Петра было направлено «на подъём производительности народного труда средствами европейской культуры».
В самом конце 19 века, в 1896 году, появилось первое специальное исследование, посвящённое русской культуре: «Очерки по истории русской культуры» в 3-х частях ученика Ключевского П.Н.Милюкова. Увлечённый предвзятой мыслью о полной несамостоятельности русского искусства, литературы, образования и т.д. Милюков, видимо, никогда не только не изучал их, но и не пожелал посмотреть на них всерьёз. Поэтому его высказывания, вроде: «Русская архитектура на полтора столетия становится простым сколком с голландской, французской и т.д.» или «Самыми характерными чертами русской литературы в течение всего почти 18 столетия оставались условность содержания и формы: ложноклассическое направление и искусственно сочинённый язык», ничем не подтверждаются, не аргументируются и не имеют научного значения. Культурную реформу и самого реформатора Милюков оценивает крайне низко: ни в той, ни в другом он не видит ни сознательного отношения к заимствуемой культуре, ни полного понимания её существа; заимствуется только техника и одна лишь внешность культуры.
Следует отметить также очерк Я.Е.Водарского. Вывод Водарского категоричен: «Петр не вывел её (Россию) на путь ускоренного экономического, политического и социального развития, не заставил её «совершить прыжок» через несколько этапов, вообще не интенсифицировал происходившие в стране процессы (разве кроме развития армии, флота, промышленности и культуры). Его действия не были исторически оправданными и в максимальной степени соответствующими интересам развития России (опять - таки за исключением указанных областей). Напротив, эти действия в максимально возможной степени затормозили прогрессивное развитие России и создали условия для его торможения ещё в течение полутора столетий». Нельзя не заметить здесь противоречия. Автор утверждает, что действия Петра не соответствовали национальным интересам страны, что они не интенсифицировали её развитие, и единственный вывод, который можно сделать, однозначен: насильно навязанные России петровские реформы по существу своему были реакционны. Правда, Водарский делает оговорку для промышленности, культуры и военного дела. Но разве эти сферы столь малозначительны? Причём далее в своей работе автор как положительные итоги деятельности Петра отмечает «обеспечение политического и экономического суверенитета страны, возвращение ей выхода к морю, создание промышленности (пусть и крепостнической, но представлявшей собой базу для развития капитализма), мощное ускорение в развитии культуры и создание возможностей для её дальнейшего роста». Противоречивость выводов Водарского есть следствие противоречивости итогов самих петровских реформ. В его рассуждениях отсутствует то связующее звено, которое могло бы помочь на вербальном уровне преодолеть эту противоречивость и увязать отдельные положения в целостную концепцию. Таким связующим звеном могли бы стать размышления о «цене» реформ и их нравственном содержании, что по существу означает отказ от чисто социологического подхода к их оценке.
Монографии, подготовленные специалистами различных областей науки и искусствоведения, раскрывают одну из самых значительных страниц истории по русской культуре. Авторы освещают духовную жизнь русского общества 18 века в период петровских преобразований: научные знания, просвещение, литературу, быт, зодчество, живопись и музыку.
На качественно новый уровень поднялось изучение истории русской культуры. Большое значение для истории русской культуры имеют труды академика Д.С.Лихачёва, где он разрабатывает проблемы человека, а так же культурного наследия, национальных традиций.
В работах Краснобаева Б.И. прослеживается процесс формирования русской национальной культуры, причины и закономерности её возникновения, характерные особенности, этапы развития, её связи со средневековой русской культурой, с культурами других европейских стран.
В работе Георгиевой Т.О. на богатом фактологическом материале показана история возникновения и развития русской национальной культуры. Дается анализ теоретических и методологических аспектов культуры; в результате во всей её многогранности предстаёт неповторимая самобытность русской культуры и вместе с тем открытость её другим народам. Русская культура понимается как образ жизни, а история культуры - как целостная и развивающаяся система.
Среди научного наследия Б.Р. Виппера работы по истории русского искусства занимают особое место: национальное своеобразие русского искусства он рассматривает в неразрывной связи с общим процессом развития мировой художественной культуры. Так, исследуя время петровских преобразований, Виппер приходит к выводу, что как ни грандиозен был размах петровских реформ, как ни глубоко встряхнул он все идеологические и бытовые устои Московской Руси, всё же это был мощный скачок вперёд, но не разрыв с национальными традициями русской культуры.
Интересен труд архитектора Бунина, который вошел в золотой фонд исследований мирового градостроительства. В нем дается широкая характеристика русского градостроительства и зодчества городов России и, в частности, Санкт-Петербурга.
Историография позволяет проследить историю создания города, отдельных зданий, улиц и пр. Культурология считает возможным рассматривать город, как социокультурный организм, а Петербург тем более может считаться воплощением идей Петра о новой России.
Поэтому цель работы: на основе анализа различного вида источников рассмотреть готику петровского времени, представить Петербург начала 18 века как идею и образ новой России.
Для этого необходимо разрешить следующие задачи:
описать новую парадигму городского пространства;
представить новую социокультурную среду Петербурга начала 18 века;
рассмотреть архитектурные особенности Петербурга.
Глава I. Новая парадигма городского пространства
1.1. Реформирование социально-государственного пространства
В конце 17 века основу экономики России по-прежнему составляло сельское хозяйство, основанное на крепостном труде. Хозяйство оставалось преимущественно натуральным - основная масса продуктов производилась «для себя». Вместе с тем рост территории, различия природных условий вызвали к жизни хозяйственную специализацию разных районов страны. Так, Черноземный центр и Среднее Поволжье производили товарный хлеб, в то время как Север, Сибирь и Дон потребляли привозной хлеб.
Землевладельцы, в том числе и самые крупные, почти не прибегали к ведению предпринимательского хозяйства, довольствуясь взиманием ренты с крестьян. Феодальное землевладение в 17 веке продолжало расширяться за счет пожалований служилым людям черных и дворцовых земель.
Значительно шире, нежели в сельском хозяйстве, новые явления распространились в промышленности. Основной её формой в 17 веке оставалось ремесло. Ремесленники 17 века всё чаще работали уже не на заказ, но на рынок. То есть развивается мелкотоварное производство. Его распространение было вызвано ростом хозяйственной специализации различных областей страны. Так, Поморье специализировалось на изделиях из дерева, Поволжье - на обработке кожи, Псков, Новгород и Смоленск - на льняном полотне. В 17 веке наряду с ремесленными мастерскими стали появляться и крупные предприятия. Часть их строилась на основе разделения труда и может быть отнесена к мануфактурам. Первые русские мануфактуры появились в металлургии. В легкой промышленности мануфактуры стали появляться лишь в самом конце 17 века. Большей частью они принадлежали государству и производили продукцию не для рынка, а для казны или царского двора. Численность мануфактурных предприятий, одновременно работавших в России до конца 17 века, не превышала 15. на русских мануфактурах наряду с наемными рабочими трудились и подневольные: каторжники, дворцовые ремесленники, приписные крестьяне.