· Странно тут вообще-то все... в сущности притон, а самое дорогое место в столице, испытательная площадка имен, состояний, связей, трамплин для эстрадных див и детей эстрадных див, земля обетованная для всякого, кто случайно попал в поле зрения одного из тех, кому позволено провести здесь один вечер - вечер, о котором счастливчик и ''второе лицо" (ибо все приглашения на два лица и только на два!) не забудут всю жизнь славный такой столичный гадюшничек, не лучше и не хуже других, которые подешевле!
Хорошо видно, что множество точек зрения выстраивается вокруг лишь одной идеи - необъятной идеи противоречивости настоящего России на примере дорогого столичного ресторана. Точки зрения не маркированы как принадлежащие кому бы то ни было, никаким образом не выстроены и никаким образом не расположены относительно друг друга. Все это вызвало бы претензии со стороны исповедующих логику, но со стороны исповедующих паралогику амплификация есть одна из очень немногих фигур, способных дать социальный срез современного российского общества, утрачивающего признаки единства.
26 (80)Эксплепия (греч. explore - заполнять)- это еще одна "фигура загромождения", отличающаяся от двух предшествующих тем, что довольно ясный смысл, который в принципе вычитывается из простой синтаксической конструкции, обрамлен множеством как бы вспомогательных слов, "распыляющих" формулировку.
Смысл эксплеции часто в том, чтобы представить некое чрезмерно резкое, остро неожиданное или просто категорическое суждение осторожно, как бы снимая с себя таким образом ответственность за нежелательный характер суждения. Иными словами, эксплеция есть множество (часто излишних, но это контролирует уже риторическая функция) ограничений, налагаемых на суждение. В силу очевидности этой фигуры ограничимся и здесь лишь одним примером:
· В общем-то люди, если проявить критичность - допускаю, что даже избыточную, в массе своей, то есть рассматриваемые не по отдельности, а как толпа, довольно глупы.
Эксплеция растворяет в обилии слов предельно четко сформулированный смысл- "люди глупы". Разумеется, чрезмерно общий и весьма спорный характер этой формулировки фактически вынуждает автора высказывания прибегнуть к эксплеции - без нее соответствующая формулировка в "чистом виде" спровоцировала бы конфликтные отношения с адресатом, явно имеющим основания присоединять себя к "людям" (которые глупы!).
Паралогической основой эксплеции является здесь (как и в других подобных случаях) предпочтение непрозрачного синтаксиса прозрачному, то есть прямая атака на логику, поступающую наоборот.
27 (81)Конкатенация (позднелат. concatenatio - сцепление, цепь)- последняя из рассматриваемых нами макрофигур, тоже, в сущности, "фигура загромождения", напоминающая систему концентрических кругов, когда каждый круг порождает следующий. Практически конкатенация выглядит таким образом, как будто предлагаемая адресату синтаксическая структура в принципе бесконечна: каждый новый период провоцирует следующий период, логически и синтаксически связанный с предшествующим. Идеальным выражением конкатенации является известное стихотворение, изобилующее ''цепями" такого рода: "...а это синица, которая часто ворует пшеницу, которая в темном чулане хранится - в доме, который построил Джек".
В синтаксисе подобная структура известна как случай последовательного подчинения: конкатенация как раз и утрирует данный случай. Риторически конкатенация может быть оправдана разнообразными причинами. Следует только иметь в виду, что причины эти чаще всего будут "игровыми": особенность конкатенации в том, что она рассеивает внимание адресата. Пример на конкатенацию:
· Речь подозреваемого во взяточничестве была полна подробностей, вызывающих чувство стыда, которое нередко возникает у тех, кто оказывается невольным свидетелем лжи, видной, что называется, невооруженным глазом.
Конкатенация, построенная в полном соответствии с правилами данной фигуры и оправданная тем самым чувством "стыда за собеседника", которое не позволяет обойтись с ним лаконично и грубо.
Паралогически понятно, что нормативный синтаксис не одобрил бы столь длинной цепи последовательно подчиненных друг другу конструкций.
Предложенный в этом учебном пособии вариант риторики получился не вполне традиционным. Впрочем, говорить о традиции в этом смысле, видимо, не имеет смысла. Скорее всего, справедливым будет утверждение, что риторик на самом деле столько же, сколько учебников. За двадцать пять веков своего существования риторика предлагалась уже в таком количестве вариантов, что никакой очередной вариант не имеет, видимо, смысла рассматривать как новый.
И тем не менее стоит еще раз подчеркнуть, что появившаяся в шестидесятых годах нашего столетия новая риторика - правда, не в каждой из ее редакции, пытаясь восстановить парадигму чрезвычайно древней научной' дисциплины, парадоксальным образом обеспечивает возможность не рассматривать ее категории как догматические и формирует взгляд на риторику как на дисциплину, потенции которой далеко еще не раскрыты.
Новая риторика, подобно "старой", по своему масштабу и подходам к реальности, понимаемой как "'реальность языка", оказалась наукой универсального характера.
По-другому, видимо, не могло и быть: в риторике, вероятнее всего, действительно заложен некий - все еще не известный нам - архетип, способный многократно воспроизводиться из века в век. Помпезное сооружение античности в результате сложных эволюции превратилось в одну из самых элегантных наук современности. Подобный процесс (правда, совсем в другой связи) описан Хорхе Луисом Борхесом в новелле "Сон Колриджа", цитата из которой здесь как нельзя более уместна:
'[Возможно, что еще не известный людям архетип... постепенно входит в мир; первым его проявлением был дворец, вторым - поэма. Если бы кто-то попытался их сравнить, он, возможно, увидел бы, что по сути они тождественны '\
Аристотель. Сочинения. Т. 1 - 4. - М., W5 - 1984. .
Аристотель. Поэтика. Аристотель и ангинная литература; - М., 1987.
Аристотель. Риторика. Античные риторики. - М., 1978.
Аристотель. Топика. Сочинения в 4-х т. - М., 1978, т. 2.
Античная поэтика: Риторическая теория и литературная практика. - М.,
1991.
Античные риторики. - М.: МГУ, 1978. Античные теории языка и стиля. - M.-JL 1936. Антология русской риторики.—М;, 1995. Аристотель и античная литература. - М., 1978. Вомперский ВЛ. Риторики в России XVH - XVIII вв<- М., 198S. Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию. Полн. собр. соч. -
М.-Л., 1952, т. 7. Памятники позднего античного ораторского и эпистолярного искусства.
II - V вв. " М., 1964.
Поэтика древнегреческой литературы." М., 1981.
Платон. Сочинения. В 3-х т. - М., 1968-1970.
Прокопович Ф. Сочинения. - М.-Л.» 1961.
Судебное красноречие русских юристов прошлого. - М., 1992.
Цицерон М.Т. Речи. - М., 1962, т. 1, 2.
Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искусстве. - М., 1972.
Аверинцев С. С. Риторика как подход к обобщению действительности.
Поэтика древнегреческой литературы. - М., 1981.
Аветян Э.Г. Смысл и значение. - Ереван, 1979.
Азбука делового общения: Встречи. Переговоры. Переписка. - М., 1991.
Андреев В.И. Деловая риторика. Практический курс для творческого саморазвития делового общения, полемического и ораторского мастерства. - Казань, 1993. Аннушкин В.И. Первая русская "Риторика". " М., 1989.
Апресян Г.З. Ораторское искусство. - М., 1978.
Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. - М., 1974. Араратян М. О термине "метонимия". Ученые записки МГПИИЯ, вып.
59-й, 1971.
Арутюнова Н.Д. Логические теории значения. Принципы и методы семантических исследований. - М., 1976.
Арутюнова Н.Д. Метафора. Метонимия. /Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990.
Арутюнова Н.Д. Языковая метафора. Лингвистика и поэтика." М., 1979. Асмус В.Ф. Античная философия. - М., 1976. Асмус В.Ф. Учение логики о доказательстве и опровержении. - М., 1954.
АхмановА.С. Логическое учение Аристотеля. " М., 1960. Барт Р. Лингвистика текста. /Новое в зарубежной лингвистике, вып. VIII.-М., 1978.
Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. - М., 1975. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. - М., 1965. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979.
Безменова Н.А. Очерки по теории и истории риторики. - М., 1991. Безменова Н.А. Теория и практика риторики массовой коммуникации. -М., 1989.
Бельчиков Ю.А. Говорите ясно и просто. - М., 1980.
Бернацкий Г.Г. Культура политической дискуссии. - Л., 1991. Библер B.C. Мышление как творчество. - М., 1975.
Брутян Г.А Аргументация. -Ереван, 1984.
Васильева А.Н. Основы культуры речи. - М., 1990.
Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. - Ростов-на-Дону, 1996.
Веселовский А.Н. Из истории эгоггета. /Историческая поэтика. - Л., 1940.
Виноградов В.В. Поэтика русской литературы. Избранные труды. - М., 1976.
Винокур Т. Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. - М., 1980.
Войшвидло Е.К. Понятие. - М., 1967. Вомперский В.П. Риторики в России XVII - XVIII вв. - М., 1988. Галанов Б. Живопись словом. Портрет. Пейзаж. Вещь. - М., 1974. Гаспаров М.Л. Современный русский стих. " М., 1974. Гаспаров М.Л. Цицерон и античная риторика (предисловие). /Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искусстве. - М., 1972. Гельгардг P.P. Избранные статьи. - Калинин, 1963.
Гельгардт P.P. Оценка звуков речи и их функциональнйе характеристики. /Стилистика художественной речи. - Калинин, 1982.
Гельгардг P.P. О языковой норме. /Вопросы культуры речи, вып. 3-й. -М., 1961.
Гельгардг P.P. Рассуждение о диалогах и монологах. К общей теории высказывания. /Сборник докладов и сообщений Лингвистического общества. - Калинин, 1969. ' Гиндин С.И. Что такое текст и лингвистика текста. /Аспекты изуч^ни.! языка. - М., 1981.