Восток и Запад полярность культур (стр. 1 из 3)

МОСКОВСКИЙ СОЦИАЛЬНО – ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

Реферат по культурологии

Григорьевой Марии

На тему:

Москва, 2006

План:

1. Сущность и структура проблемы.

2. «ЗАПАД» как «ВОСТОК», или азиатчина в ЗАПАДНОЙ традиции и современности.

3. «ВОСТОК» как «ЗАПАД», или зрелость ВОСТОЧНОЙ традиции и современности.

"Запад" - безотносительное к географическому признаку традиционное понятие - символ целостного культурно-цивилизационного комплекса, который характеризуется господством принципов и ценностей материализма, практицизма и рационализма, индивидуализма и активизма, свободы и демократии.

"Восток"- безотносительное к географическому признаку традиционное понятие - символ альтернативного "Западу" культурно-цивилизационного комплекса, для которого характерны духовность; идеализм и иррационализм, общинное начало, коллективизм и тоталитаризм.

Западный мессианизм - исторически сформировавшиеся принцип и практика вестернизации мира, которые базируются на убеждении в цивилизационном превосходстве.

Восточный мессианизм - исторически сложившиеся принцип и практика спасительной для мира миссии Востока, которые основаны на убеждении в культурном превосходстве.

Азиатчина - понятие, символизирующее инфантильность и отсталость культуры и цивилизации в сопоставлении с идеализированным Западом, как априорным критерием оценки.

СУЩНОСТЬ И СТРУКТУРА ПРОБЛЕМЫ

На исходе XX столетия рухнула тотальная мифологема об "основном противоречии современной эпохи - между капитализмом и социализмом" и выявились действительно глобальные разломы: радикальные технологические прорывы одних народов и архаика образа жизни других; реформаторский активизм творческих элит и летаргический сон молчаливого большинства; закат имперских сверхдержав и восход новых наций-государств; мутация привычных идеалов в идолов и прежних идолов - в новые символы веры; крах традиционных ценностей и родовые муки новых, с которыми человечество вступит в третье тысячелетие. Все это - различные ипостаси невидимого противоборства двух "осевых" способов жизнеустройства современного человека, символически определяемых как "Запад" и "Восток" - не в связи с географической "пропиской", но в качестве целостных культурно-цивилизационных комплексов.

Существует устойчивая версия их основных признаков как антиподов: Запад- это царство материализма, практицизма и рационализма, а Восток - обитель идеализма, духовности и иррационализма. Запад обязан своими достижениями неограниченному активизму, господству деятельного принципа, Восток же созерцателен и пассивен. Запад зиждется на индивидуализме, личностном начале, свободе и демократии, а Восток - на коллективизме, общинном начале и его тоталитарном детище-монстре. "Всякий русский - милейший человек, - писал Р. Киплинг. - ...Как азиат он очарователен. И лишь когда он настаивает, чтобы к русским относились не как к самому западному из восточных народов, а, напротив, к самому восточному из западных, превращается в этническое недоразумение, с которым, право, нелегко иметь дело". "Запад есть Запад, Восток есть Восток" - с фатализмом констатировал писатель. Накануне первой мировой войны Вильгельм II в речи "О сущности культуры!" (ее автором был известный этнограф Л. Флобениус) заявил, что всемирная история - это история "вечной борьбы" между западной цивилизацией, основанной на рациональном расчете, и восточной культурой, питаемой "непостижимыми метафизическими истоками".

К. Ясперс выделяет три принципа, которые определяют человека западного мира в отличие от восточного: "рациональность, основанная на греческой науке, ...исчисляе-мость и господство техники, ...вплоть до рационализации всей деятельности... субъективность самобытия... то, что мы называем личностью, сложилось в таком облике в ходе развития человека на Западе и с самого начала было связано с рациональностью «качестве ее коррелята... в отличие, от восточного восприятия мира... Запад воспринимает мир как фактическую действительность во времени. Лишь в мире, а не вне его, он обретает уверенность в себе. Самобытие и рациональность становятся для него источником, из которого он безошибочно познает мир и пытается господствовать над ним".

Такие обобщения отражают как действительно "лица необщее выраженье" западного и восточного культурно-цивилизационных комплексов, так и характерную для всех осевых культур тенденцию к нарциссизму и мессианизму, самолюбованию и господству. В этом смысле Запад и Восток равным образом могут заявить: "Сочтемся славою".

Культ Запада как не только нормальной, но идеальной модели жизнеустройства сложился еще в средневековой Европе и воплощался в европоцентристской модели Respublica cristiana - незримого, но реального объединения христианских народов и государств, которое противопоставляло себя всему остальному "языческому" миру. Крестовые походы, движимые вполне меркантильными потребностями, как и покорение Индии и Америки, освящались "правом" более высокой цивилизации на контроль за "неполноценными". Позднее Ж.-Ж. Руссо заметил: "Весь мир состоит из множества обществ, о которых мы знаем только понаслышке. Тем не менее, мы по-дилетантски выносим суждение относительно всего человечества". Мыслитель предлагал "увидеть новые миры и благодаря этому лучше понять общество, в котором живем сами". Но это были, как заметил Ф. Ницше, "преждевременные мысли". Еще герой "Персидских писем" Ш. Монтескье недоумевал, "как можно быть персом".

XX век преподал Западу немало поучительных и порой трагических уроков, но, очевидно, для него нарциссизм и мессианизм - это то же, что и горб для верблюда. Американский социолог Э. Гидденс отмечает сложность избавления "от явного или подспудного убеждения в том, что образ жизни, получивший распространение на Западе, в чем-то превосходит образ жизни других культур. Такое убеждение обусловлено распространением западного капитализма, повлекшим за собой притеснение и уничтожение большинства других культур, с которыми капитализм вступал во взаимодействие. Идеи социального превосходства получили свое дальнейшее конкретное воплощение и в работах многих мыслителей, пытавшихся втиснуть историю человеческого общества в схемы социальной эволюции, где в качестве критерия эволюции имеется в виду способность различных типов общества контролировать или подчинять себе окружающий их материальный мир... Нет никаких сомнений в том, что такое отношение глубоко укоренено в западной культуре. Характерно оно и для других обществ. Однако на Западе убеждение в собственном превосходстве является выражением и оправданием жадного поглощения индустриальным капитализмом других форм жизни. Следует четко понимать, что было бы ошибкой отождествлять экономическую и военную мощь западных стран, позволившую им занять ведущие позиции в мире, с вершиной эволюционного развития общества. Столь ярко проявляющаяся на Западе оценка уровня развития общества исключительно на основе критерия материального производства сама по себе представляет собой аномальное явление, если сравнивать ее с установками других культур". Американский социолог Н.Дж. Смелзер выразительно суммирует такую позицию: "С нашей точки зрения западный образ жизни представляется правильным, а незападный - странным и варварским".

Еще в первой половине XX столетия такая точка зрения традиционно была европоцентристской. Однако "закат Европы", перемещение центра западной цивилизации за океан переформулировали мессианизм, и теперь уже Европа сеет то, что пожала. Как и большинство европейцев, французский социолог П. Бурдье выражает недовольство "крайним и потому карикатурным выражением куда более коварных форм навязывания чужой истории через язык и культуру, но также и через предметы, институции, моду (следовало бы проанализировать под этим углом зрения наиболее скрытые каналы распространения американского империализма)".

Однако, если иной мир с высоты Эмпайр-билдинга кажется "странным и варварским", то парадоксальным образом одна из "странностей" восточных "варваров" заключается в том, что они довольно рано заговорили о "Москве - третьем Риме", о русском народе - "богоносце", о "свете с Востока". Идея всемирной победы коммунизма была одной из ипостасей восточного мессианизма.

Тем не менее, реальная проблема: "Запад есть Запад, Восток есть Восток" - остается, и требуется выявить основные причины ее непреходящего и фундаментального характера.

Первая из таких причин заключается в неравномерности эволюции различных регионов мира, обусловленной многообразием неповторимых факторов. Но если бы проблема была только в этом, то это было бы лишь подтверждением бессознательного европоцентризма К. Маркса, для которого "страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего". Вместе с тем известно, что он признавал и нелинейный характер общественного развития, выразив такое понимание в понятии "азиатский способ производства". Очевидно, ключ к проблеме - в признании не только общечеловеческих тенденций развития, но и потребности и способности его субъектов реализовать их в различных формах деятельности, не совпадающих культурно-цивилизационных комплексах. В этом - их историческое право быть "своим другим" мирового процесса, но никак не довод для определения одних как "высших" а других - как "низших".